Святой Человек подобрал отвисшую челюсть и подумал, что, должно быть, сильны и могущественны ангелы Императора, если они воюют… на вот этом.

За триплексами уже мелькала промышленно-городская застройка. Берта спустила вниз пулемет и тяжело спрыгнула сама, повиснув на руках и минуя лестницу, может из форса, а может, опасаясь поскользнуться.

- Вакруфманн, сколько нам осталось? – воззвал Криптман.

- До конечной станции девять километров, – после короткой паузы отозвалась техножрица.

То ли она поняла, о чем думал Фидус, то ли мысли инквизитора и марсианки двигались в одном направлении, потому что Дженнифер продолжила:

- Наш естественный тормозной путь составит приблизительно три с половиной километра. Но через два километра разгрузочная станция и маневровое ответвление.

- Там можно выгрузить «Химеру»? Высоты платформы хватит? – быстро уточнил Фидус, считая в уме, сколько у них времени. Получалось что-то около двух минут, но Криптманы славились отсутствием способной к математике.

- Да. По команде вы должны использовать стоп-кран.

- Используем, – пообещала Берта, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Поистине, какие нужны еще доказательства тому, что Император с ними и сила Его велика? Комендант сняла верхнюю половину комбинезона и сейчас торопливо обматывалась свернутым вдвое знаменем Отряда поверх свитера.

Огненный шестопер тем временем ушел куда-то дальше, судя по слабеющему грохоту, достаточно высоко. Может капсула унесла экипаж по каким-то своим делам, а может пилот высматривал место для посадки.

- Но кто мог прилететь на хаоситской ерунде и спасти нас? – спросила Берта.

- Есть один… воин Императора. Затрофеил «Клешню» с корабля новообращенных мятежников, который был подбит и много тысяч лет дрейфовал в пространстве. Сделал из нее личный катер, – ответил Фидус, вспоминая, где аптечка. Доходяга перед тем как отправился помогать товарищам, крепился и молчал, но выглядел плохо, ему требовалась, по крайней мере, иммобилизующая повязка на торс. Наверняка и остальным досталось

- А зачем?

- Потому, что мог.

- Кто приобщается к еретическому даже в малом, тот ходит по краю и сам уподобляется еретику. Его моральные качества сомнительны, – глубокомысленно сообщила Берта.

- Вероятно, – искренне согласился Фидус. – Но сегодня он принес нам спасение.

- Ну, тогда мы его поблагодарим за это, если удастся, – с абсолютной серьезностью решила комендант, застегивая комбинезон. И без того высокая, плотная наставница, будучи обмотанной знаменем, казалась веретенообразной. – Но спиной к такому типу я бы не поворачивалась.

Криптман в очередной раз хохотнул, отметив сюрреалистичность момента – теологическая беседа в полуразрушенном бронепоезде без локомотива, среди дребезжания и скрежета разваливающихся элементов, а вокруг брызги крови, искрящаяся проводка и мигающие красные лампы аварийного освещения. Что ж, инквизиторам приходилось вести диспуты о границах добра и зла в куда более экзотических местах.

- Самое время взяться за рычаг экстренного торможения, – порекомендовала голова Дженнифер

- Коллеги, кто примет на себя честь завершить наш короткий, но увлекательный пробег? – осведомился Криптман и сам же ответил. – Думаю, командиру по чести и положению.

Берта прищурилась, прикидывая, не дать ли в ухо парню, но поняла, что у Фидуса начался эмоциональный отходняк с избыточной словоохотливостью. Нормальная реакция для человека – даже если он инквизитор – после таких приключений и в ожидании новых, не менее, а вероятно даже более увлекательных. Поэтому наставница ограничилась грубоватым пожеланием закрутить вентиль словесной диареи и двумя руками взялась за большой красный рычаг со свинцовой пломбой на стальной нитке.

- Тридцать секунд. Мы быстро теряем скорость, но сотрясение будет ощутимым, – предупредила Дженнифер.

- Я начинаю привыкать, – выдавил Криптман. – Ты очень мило считаешь.

- Не сцать! – сурово приказала Берта, буквально цитируя Священника. – Император уже столько раз прикрыл нас не для того, чтобы мы гробанулись просто так. Мы умрем не раньше и не позже отмеренного Им!

- Двадцать, – начала очередной отсчет Вакруфманн.

Криптман искренне понадеялся, что в этот раз тряхнет полегче. Рывки и удары, выпавшие на долю бронепоезда, оказались удивительно болезненны. У инквизитора болели все косточки, особенно те, что уже были переломаны на Баллистической станции.

- Пятнадцать.

«А как там Ольга?..» – запоздало подумал Фидус. – «Надеюсь, пересидела в машине»

Изувеченный бронепоезд, дымя и теряя отваливающиеся части, по инерции катился в плотной застройке. По обе стороны двойного пути возвышались бетонные стенки с колючей проволокой на арматурных опорах, они преграждали путь настырным, однако не мешали видеть, что происходит в «Городе-22». И там, судя по всему, маленький отряд не ожидало ничего хорошего.

- Десять.

И Берта крепче взялась за рычаг.

====== Глава 28 ======

Ольга плоховато соображала, все же сказались потусторонние злоключения и призрачные друзья. Когда миновал первый запал, и Деметриус отхватил за извращенческие поползновения хорошую затрещину, девушку буквально срубила усталость. Измотанность получилась комплексная, от нее мышцы деревенели, а мысли превращались в желе. Ольга завернулась в комбинезон и фольговое одеяло, как в капустные листы, забилась под скамью в танке и постаралась ни о чем не думать, ничего не бояться. Насчет «не бояться» вышло плохо, кругом все грохотало, адски шумело и было очень страшно. Даже сквозь броню пробивался какой-то замогильный рев, сирены, жуткие крики. Водила стрелял из пушки, осыпая металлический пол горячими гильзами, которые походили на высокие стаканы из латуни. Поезд и, соответственно, гусеничную машину колотило, будто великан пытался растрясти вагон в миксере.

Затем началось полное светопреставление. Бронепоезд едва ли прыгал на рельсах, как сайгак, бабахало еще громче предыдущего и Ольге показалось, что прямо над поездом воет настоящий самолет. Девушка замоталась в одеяло плотнее, с головой и начала тихонько молиться «дорогому боженьке», плохо понимая, к кому именно она взывает. Впрочем, какой-то бог здесь, наверное, существует и молитва имеет шансы попасть по адресу, хоть и «на деревню, дедушке».

И снова последовал тяжелый удар, затем поезд дернулся, однако без экстремизма предыдущих минут, можно сказать – аккуратно, так что девушку не ударило о стойку железной скамьи, а лишь символически стукнуло, скорее всего, даже без синяка обойдется. Момент торможения вдавил подносчицу в металл, пронзительный скрежет колес о рельсы донесся сквозь несколько слоев брони. Затем от головы к хвосту прошла серия толчков – вагонные сцепки одна за другой принимали на себя массу бронепоезда, гася инерцию. И, наконец, «Радиальный-12» остановился.

- Господи, помилуй, – шепотом закончила молитву девушка и подумала, что приключениям пора бы прекратиться. Слишком уж много всего и сразу происходит.

Она твердо решила, что не полезет из танка, более того, нос из одеяла не высунет, пока хреновое приключение не завершится, желательно хорошо, чтобы все остались живы и здоровы. Даже злая культуристка. И безносый стихоплет. И Крип, черт с ним. Все-все-все.

- Дорогой боженька, спаси нас, ну пожалуйста, ну что тебе стоит, а? – прошептала она. В голове упорно крутилось «хотя бы меня», и девушка решительно (насколько это получилось трагическим шепотом) повторила. – Спаси нас.

- А, чтоб тебя! – выругался Крип и в сердцах треснул кулаком по броневому листу, так, что подпрыгнула сумка Деметриуса. Санитар, бинтовавший окровавленную голову Водилы, только досадливо передернул плечами, дескать, не отвлекай. На лице Деметриуса застыло виноватое выражение, ведь мехвод пострадал, затаскивая оглушенного санитара в люк. Что именно прилетело в голову танкиста, осталось непонятным, скорее всего кусок металла, а может ком земли, промороженной до звенящей твердости. Водилу спасли шляпа и танковый шлем, они самортизировали удар до такой степени, что мехвод отделался трещиной в черепе и потерей сознания. Деметриус пообещал, что Водила будет жив и умеренно здоров… но не сейчас и даже не сегодня. Таким образом, крошечный отряд потерял еще одного бойца, причем в худшей тактической форме – бесполезный раненый, о котором следовало заботиться, отвлекая силы живых и здоровых. А самое главное – танк остался без водителя. Худо-бедно править «Химерой» могла Берта, но каждый из отряда понимал, что «худо» здесь не пройдет.