Двигаясь со степенной медлительностью – влиянием больше многочисленных травм, нежели старческой немощи – многолетний секретарь Калькройта расстелил поверх большой карты столь же большой лист прозрачной и гибкой пластмассы. Карта изображала промышленный регион Лерке и «Город-22», эпицентр распространяющегося по всему полушарию бедствия – крупный транспортный узел, а также сосредоточение местной культуры с двумя музеями, настоящим театром и, разумеется, храмами. Перо архивариуса уже нанесло трехцветные обозначения на прозрачный лист, и, оценивая каракули помощника, инквизиторы поморщились, будто разом укусили один лимон с двух сторон. Зрелище не внушало оптимизма.

- Я думал, будет лучше, – подумал вслух Шметтау. – Полетят головы. Много голов. Проморгать такой прорыв… Либо местная инквизиция разложилась до полной недееспособности, либо…

Калькройт бросил короткий взгляд на спутника, словно предлагая тому явить остроту мысли и закончить предположение. Пале все понял верно, и не подвел, сразу выдав со своей обычной рассудительностью:

- Здесь поработал еретик секторального масштаба. Скорее даже группа отлично подготовленных и опытных специалистов, искушенных в колдовских практиках высшего уровня. Я бы предположил, что среди них есть, по крайней мере, один отступник, который знает, как миновать сеть комплексной безопасности. Иначе, даже очень умные колдуны не смогли бы так ловко провести всех, и арбитров, и наших собратьев.

- Хм… да, думаю, ты прав, – согласился Шметтау. – И я припоминаю, что старый маразматик Вимпфен предупреждал о чем-то подобном… Надо будет перечитать тот его меморандум.

Калькройт пожевал губами, пытаясь вспомнить, архивариус подсказал:

- Квартальный бюллетень «О возможных угрозах», общая рассылка по системе, он был предоставлен вам вместе с прочими материалами по Маяку согласно регламенту статуса присутствующего, однако не включенного официально в расследования инквизитора.

- Бюллетень доставят, – пообещал Эссен. – Вимпфен предупреждал о возможном присутствии «кочующей» группы слаанешитов, которая организует специфические колдовские практики «под ключ», на жертвенном материале заказчика. Что-то вроде высокоуровневых наемников, работающих за долю высвобождаемой по ходу приношения энергии. Они настолько эффективны, что предоставляли определенную гарантию на свою работу.

О том, что Вимпфен предполагал связь мифических «наемников» с безвозвратно уничтоженным проклятым Легионом Отступников «Альфа», Эссен промолчал. Это была основная причина, по которой меморандум был, по сути, отправлен «под сукно».

- Даже так? – искренне удивился Шметтау. – Тогда понятно, отчего предупреждение никто не принял всерьез. Такие вольные компании обретаются в ульях или очень плотных системах, на столь слабо заселенных планетках им сложно укрываться. Но тяжесть ошибки это не облегчает. Ладно, давайте глянем на новую сводку. Итак...

Инквизитор провел толстым пальцем вдоль красного пунктира, который сопровождали частые символы в виде маленьких бомбочек.

- Я вижу, страшило ползет с побережья прямо к городу.

- Остановить не удается, – прокомментировал Пале. – Слишком мало сил, по большому счету все, кто находились в радиусе десяти километров от эпицентра, утратили человеческий облик в прямом смысле. Радиус в пятьдесят километров – почти гарантированное безумие, исключениями являются лишь небольшие группы, объединенные вокруг проводников истинной веры. Гарнизоны, полицейские отряды, общины в храмах и так далее. Двухсоткилометровая черта…

- Вижу, – оборвал Шметтау, скользя взглядом по накладке с оперативными метками. – Итого мало сил и еще меньше организации, а то, чем в силах распоряжаться инквизиторы и арбитры, капля в море. Зато кастрюлеголовые показали себя боевитыми парнями, я погляжу...

- Рядовые механикумы подвержены воздействию, как и обычные люди, – пояснил Эссен. – А вот прибывшие отряды марсиан сейчас, фактически, единственная сколь-нибудь организованная сила в регионе. Они даже пытались наладить какую-то эвакуацию, пока в центре города не пошла череда хостов.

- Не в добрый час планетарное руководство решило расформировать этот… Отряд, – констатировал Шметтау.

- Судя по тому, что мы видим на примере «шестьдесят четвертого», не факт, – высказался Пале. – Очевидно пурификаторы столь же уязвимы, как и остальные.

- Но командует же кто-то «двенадцатым» – буркнул Шметтау. – И я не поверю, что Фидус это проводник истинной веры. Впрочем, ладно. Судя по всему, город все же разнесет вдребезги океанский пришелец. Орбита молчит?

- Скорее растеряна, – ответил архивариус. – Их протоколы на такой масштаб диверсии не рассчитаны, а наличные силы недостаточны. Они рассылают запросы, готовят десанты, но я бы сказал, еще часов пять или шесть орбитальные силы бесполезны.

- Ну конечно, – сардонически вымолвил инквизитор. – А потом они панически обратятся к Флоту и начнут долбить ковровыми бомбардировками все подряд, чтобы закопать под развалинами свидетельства личной некомпетентности. Все как обычно.

Эссен и архивариус переглянулись, молча и синхронно пожали плечами, дескать, такова суровая правда жизни, ничего не поделать.

- Что по воздействию в целом? – сварливо продолжил Шметтау. – Суть и происхождение определили?

- Как показывает наша служба наблюдения и радиоперехвата, – архивариус заговорил нудно, монотонно, как настоящий сервитор. – Характер враждебного воздействия не постоянен, оно представляет собой комбинацию чередующихся приступов с хорошо выраженной амплитудой. Наиболее точным термином, который корректно описывает происходящее, мне кажется «пульсация». Извольте взглянуть на ритм.

Архивариус со всей надлежащей почтительностью передал Шметтау длинный свиток. Лист очень походил на схемы, которые инквизиторы оценивали прежде, однако лишь с одной линией, будто лента кардиографа. Эссен, используя преимущество роста, заглянул через плечо патрона.

- Периодичность… – пробормотал Калькройт, отчеркивая ногтем символы на шкале времени. – Явно выраженные пики, на которых народ массово сходит с ума, затем ремиссия. Сначала между пиками проходило около двадцати минут, теперь сократилось до трех-четырех… Очень странный ритм. Странный... и знакомый. У меня чувство, как будто я это уже видел, но давно и прочно забыл. Эссен, тебе что-нибудь приходит на ум?

Пале молча крутнул шрамированной головой.

Инквизитор немного походил вокруг стола, массируя поясницу. Архивариус терпеливо ждал указаний, Эссен же, судя по глубоким морщинам на лбу, предавался энергичной умственной деятельности, очевидно, пытался вслед за Шметтау вспомнить природу колебаний. Кеды инквизитора едва слышно поскрипывали новыми подошвами, тихонько гудела аппаратура видеотрансляции. На экране два радиальных бронепоезда неумолимо сближались, но Калькройт забыл о погоне, ушедший в размышления.

- Капитан еще раз просит дозволения подняться выше, – сообщил Эссен, приложив два пальца к мочке уха. – Мы на слишком низкой орбите, воздействие оказывает влияние на сервиторов и дух силовой установки. Команда чувствует некоторое смущение разумов. Одного пришлось изолировать.

- Тогда не сможем адекватно следить за обстановкой, – досадливо поморщился Калькройт. – И так, считай, подбираем крошки. Что до смущения, кто не способен хранить душу в служении, тот не нужен.

Эссен хотел что-то сказать, машинально поглаживая шрамы на голове, но воздержался.

- Нет, отказываю, – решил инквизитор. – Будем висеть здесь, пока возможно. Мне нужны бесперебойные подключения к спутниковой сети. И фотоконтроль, насколько получится.

- Как пожелаете, – склонил голову Эссен, демонстрируя, таким образом, несогласие с патроном. Обычно он говорил «как прикажете», а сейчас ненавязчиво показывал, что считает желание господина личной прихотью, не обусловленной моментом.

- Именно. Таково мое же…

Калькройт застыл на месте, открыв рот, затем щелкнул нижней челюстью, как настоящий орк.