И это снова не было вопросом, скорее обмен взаимной констатацией.

Адептус Механикус в алой робе без знаков различия, вошел в комнату, цокая по стальному полу металлическими подковками обуви. В отполированной до зеркального блеска поверхности отражение визитера скользило как большая клякса кровавого цвета. Новоприбывший был высок, но привлекало внимание иное – для своего положения, открывшего доступ в этот зал, он казался на удивление человечен. Почти как рядовой механикус низших ступеней приобщения.

Отстегнутый дыхательный фильтр свободно повис на одной лямке, открыв худое лицо полностью лишенное функциональных аугментаций. Лишь очень правильные, симметричные черты могли бы показаться необычными, и то лишь крайне внимательному наблюдателю. Четыре внешних кабеля в сегментной изолирующей оболочке спускались по спине, исчезая средь складок мантии в районе поясницы, перехваченной широким латунным технопоясом. И... все. Гостя вполне можно было принять за представителя астартес, решившего посвятить себя таинствам Омниссии для поддержания духов машин чаптера. Если конечно допустить, что среди ангелов Императора могут быть столь малорослые и худые. Впрочем, десяток прекрасно отлаженных «Крестоносцев», сопровождавших марсианина, сразу рассеивали ошибочные представления о его статусе и настоящей природе.

- Фабрикатор-Генерал, – угловатый автоматон поклонился, насколько это позволяла его конструкция. Он приветствовал высочайшую особу вслух, как привык это делать по давней привычке, не регламентированной, но тоже насчитывающей четырехзначное количество лет.

- Лексик Арканус парламента Дотуров, – без выражения ответил новоприбывший.

Владыка Марса по долгу положения регулярно общался с теми, кто не был благословен доступом к шифраторам и даже простейшей технолингве. Да и сама его должность подразумевала наличие отточенных дипломатических навыков, возможность снисходить до любого уровня коммуникации.

«Кентавр» – фабрикатор-локум Марса – не изменил положения ни на сотую часть миллиметра, не проявил никакой видимой реакции. Все присутствующие и так знали, что он полагает использование бесконечно примитивной людской речи добровольным актом регресса, не было смысла подчеркивать это в очередной раз. Выждав десять миллисекунд, чтобы исчерпывающе донести протест и неприятие, он вытянул щупальце, похожее на тонкий кабель в кольчатой оплетке и откинул капюшон на робе, которую правильнее было бы назвать уже не одеждой, а защитным покровом технического назначения. Из того места, которое у человека называлось бы основанием черепа, выдвинулись цилиндрические антенны генераторов помех. Они защищали от любого несанкционированного доступа к локальной ноосфере Фабрикатор-Генерала.

Непосвященному могло бы показаться забавным, что фабрикатор-локум считал предосудительной речь, но при этом сообщил о завершении процедуры таким же анахронизмом, подняв манипулятор с выставленным пальцем. Странная пародия на очень старый и такой человеческий жест «окей»...

- Поля Геллера стабильны, – сообщил Дотуров гексакодом. – Я готов.

- Мы слушаем.

Это не было диалогом, не было объединением сознаний. Вообще любое определение, данное в категориях сколь угодно развитого человеческого языка, могло отразить лишь бесконечно малую часть процесса, управляемого не логикой, но математикой.

Информация. Оценочные категории. Варианты развития. Сложнейшие многомерные последовательности событий. Пути решения. Допустимые категории воздействия и приемлемые результаты в сложнейшей взаимосвязи.

Десятки разведывательных ведомств Терры стремились проникнуть в сердце Марса, хотя бы представить, кто и как принимает основополагающие решения. Увидеть не то, что выставлено напоказ, а настоящую изнанку. Никто из них и представить не мог, что эти усилия тщетны, поскольку в стратегическом планировании Великой Кузницы не участвовал никакой орган, собрание или хотя бы регламент, понятный человеку. Технически высшее руководство Марса вообще не «планировало», как Лорды, Мунисторум или любая иная структура Империума. Поток информации, открытый Дотуровым, заполнил объединенное в единую систему тройное сознание. Ноосфера, величайшее достижение Марса в части обмена информацией (разумеется, безвозвратно утерянное во время Великой Схизмы) позволяла не просто осознавать и верифицировать огромные массивы данных, она не давала даже тени возможности их изменять, сокращать, искажать.

Спустя шесть целых восемнадцать сотых секунды правители Марса знали все, что было собрано главой логисов марсианского парламента. Объем информации, только на первичное ознакомление с которой у администраторов Экклезиархии ушли бы десятилетия. Процесс обработки данных, оценки воздействий и последствий шел параллельно, тысячами тысяч одновременных путей, пересекавшихся невероятными способами. То, что можно было назвать контролируемым сверхсознательным Фабрикатор-Генерала, скользило над сплетением информационных течений как бегунок на ткацком станке, регулируя процесс, упорядочивая его. Отлаживало потоки, проверяло наиболее важные алгоритмы, корректировало неизбежные при таких массивах искажения объективных данных. Одна из побочных нитей, низкоприоритетная, не существующая в отрыве от магистральной задачи, привлекла внимание Генерала.

Правитель Марса давным-давно не испытывал ничего хоть сколь-нибудь похожего на «любопытство». Категории «интересно/не интересно» сами по себе свидетельствуют о несовершенном процессе мышления, выдают ущербную природу разума. Сознание, будучи запертым в темнице углеродного носителя, катастрофически ограничено в ресурсах, оно вынуждено делить процессы по категориям субъективного приоритета и оправдывать мучительную ловушку бытия.

И тем не менее...

Внимание Генерала все более концентрировалось на последовательности эпизодов, имевших место очень далеко от Марса много месяцев назад. И человек, давно переставший быть человеком не внешне, однако в душе – почувствовал интерес. Естественно, не праздный, как у большинства высших иерархов Империума.

Его фокус внимания был обоснованным проявлением Движущей Силы.

- Почему объект не был реквизирован? Наше представительство на Станции обладало всеми необходимыми ресурсами, от дипломатического давления до ведения открытых боевых действий.

- По имеющимся данным, признанными высокодостоверными, объект был запланирован к использованию во внутренней политике среднего звена Ордо Еретикус.

- Внутрикорпоративная интрига?

- Да.

Ноосфера не подразумевала эмоций, однако и не отрицала их. Потоки данных, передаваемые Дотуровым, слегка изменились, приняв вид неопределенности, характерной для обработки сложных уравнений с бесконечно большими числами. Это могло, и было истолковано Фабрикатор-Генералом как своего рода извинение, чувство неловкости за то, что в описании столь важное место занимают такие бессмысленные, по-человечески нерациональные мотивы как борьба за влияние, статусное противоборство.

- Ревизия имеющимися силами предполагала семнадцать точка восемьдесят три сотых процента вероятности провала, – продолжил Дотуров.

- Приемлемо.

- Однако в случае успеха слабоуправляемое взаимодействие вовлеченных активов не позволяло свернуть конфликт и с вероятностью восемьдесят точка тринадцать сотых процента переводило его на уровень конклава субсектора Ордо Еретикус и чаптера Адептус Астартес, явно указав нашу заинтересованность в объекте. Это было бы нежелательно, с учетом пяти основных программ взаимодействия, рассчитанных на следующие тридцать стандартных лет. Слишком много непредсказуемых развитий, продиктованных субъективными категориями, такими как уязвленное самолюбие, изменившийся баланс интересов, антипатия к служителям Омниссии, другие.

- Разумно. Продолжайте.

- Внедренный перехват информационных потоков задействованных активов Ордо Еретикус и Адептус Астартес показал, что в течение ориентировочно двух месяцев с момента расчета объекту не угрожает физическое уничтожение. Это продиктовано бюрократическим стандартом и прохождением обязательных стадий расследования. Пользуясь временным лагом, наш ответственный исполнитель достиг соглашения, оптимально балансирующего интересы всех участвующих сторон. Это позволило стабилизировать ситуацию и разработать оперативный план изъятия без демонстрации заинтересованности Адептус Механикус.