- Стреляем? – тихо вопросил Деметриус, сжимая рукоять оружия до боли в пальцах.

- Погоди, – столь же тихо отозвался Крип. Затем обратился уже к «фее», церемонно и даже с некой потугой на поклон. – Чтобы развлекать хозяина, следует знать его имя. Или хотя бы его род. А мы не представлены.

- Фули болтать, – зло прошептал Плакса, который даже перестал шмыгать носом. – Жечь надо.

Его подвеска, похожая на бронежилет с механической лапой, сделанные из старого пластика и гидравлических стержней, громко жужжала, словно подчеркивая нетерпение хозяина.

- Тихо, – прошипела Берта, которая, видимо, что-то сообразила. За ее спиной радист нацепил черные эбонитовые наушники, крутя верньеры на корпусе агрегата. Кажется, у него что-то получалось, во всяком случае, зубы Святой скалил немного бодрее.

- У меня много имен, учтивый юноша, – пропела «фея». – Угадай, получишь награду!

Хрустальная фигурка замерцала особенно ярко, притягательно и легла на верхней перекладине пустой рамы, которая и так едва держалась ржавыми стойками, а теперь, после обстрела картечью, не падала только чудом. Удерживаться на ней могло лишь невесомое существо. Создание приняло изящную позу, преисполненную откровенного призыва, настолько, что Ольге снова захотелось сменить ориентацию.

- Я думаю, звать тебя следует по имени господина, – рассудил вслух Крип. – Кто твой отец? Многоликий Знаток Всех Путей? Или Неутолимо Жаждущий Совершенства?

- О, какой вежественный юноша, – снова рассмеялась фигурка. – Ты знаешь старые имена, они звучат словно музыка! Инквизитор, не так ли?

- Имел некоторое способствование, – снова поклонился Фидус. – В прошлом.

- Что же ответить тебе, – задумчиво протянула сверкающая дева. – Мой покровитель знает многие пути, у него много лиц, он совершенен сам и потому ждет совершенства от других, наделяя волей для неустанного стремления к идеалу! Это даст ответ на твой вопрос?

- Более чем, – криво усмехнулся Фидус. – Слишком прямо для последовательницы Владыки Перемен. Слуга Тзинча играл бы словами тоньше. И слишком много про совершенство, почитательница Шестерки.

- Если только я не ввожу тебя в заблуждение намеренно, о, мой маленький ценитель безобидных каламбуров, – демоническое создание хлопнуло в маленькие ладошки. – Какую интересную историю ты мог бы, наверное, рассказать, мальчик-инквизитор... – с легкой грустью протянула «фея» и спорхнула на асфальт, повиснув над грязью на высоте считанных миллиметров, ровно столько, чтобы не коснуться ее кончиками хрустальных туфелек. За спиной хрустальной девы действительно развернулись, мелко трепеща, прозрачные крылья. Только не стрекозиные, а скорее как у мухи. Это сразу вернуло Ольгу из фантазий на землю, заставив вспомнить другую «девочку», что сейчас догорала неведомо где ошметками плоти.

- О себе... – Хрустальная маска повернулась, будто высматривая нечто среди плотно сбившегося отряда. – И о ней...

Ольга сглотнула, но во рту мгновенно пересохло, так что пищевод лишь свело колючим спазмом.

- Но, к сожалению, вам здесь не место, – с неподдельной грустью приговорила «фея», и очаровательный голос опять взрыкнул нотками зверя. – И вас тут быть не должно.

- Огонь, – приказала Берта, а Люкт, будто лишь того и ждал, выстрелил.

Точнее сказать, жахнул, потому что сервитор выпалил одновременно из всех восьми стволов, так, что пламя дульного выхлопа ударило на метр вперед, рассыпая искры. Хрустальная фигура превратилась в облако стеклянных брызг и растворилась в сумеречном воздухе, оставив за собой тень шепота в головах:

- Умрите...

- Слаанеш, определенно, – вздохнул Крип, затем непонятно добавил. – Тзинчит не удержался бы...

- Что там? – гавкнула Берта, обращаясь к радисту.

- Мы где-то, похоже на этом свете, – торопливо отрапортовал Святой Человек. – Есть фон, но дальности не хватает. Или слишком слабый сигнал, не пробивает. Я включил маяк на полную, будем надеяться, кто-нибудь услышит.

- Если услышат, если быстро передадут по инстанциям, если прилетят, – перечислял Священник. – Это на часы. Самое меньшее.

- Мы не на Маяке, – жалостливо всхлипнул Савларец, растеряв каторжный гонор. – Нас никто не услышит!

Берта сразу же отвесила ему очередную затрещину, гаркнув «Не трусить, морда тюремная!»

- Значит, скорее всего «карман», – пробормотал Фидус. – И мы в нем лишние… Это значит…

Ольга снова глотнула и тихонько застонала от ужаса. Над сумеречным городом концентрировалась нездоровая атмосфера, сотканная из умирающего света, безнадеги, а также далекого, но приближающегося звука. Неприятного, очень тревожного, сулящего многие неприятности. Как будто стая волков окружила добычу и стягивала кольцо, только подвывали не живые твари.

- Самим не выбраться, – сказал Фидус. – Надо отступать в место, где сможем обороняться. Если я прав, достаточно продержаться какое-то время, затем «карман» свернется.

- Значит, сейчас начнется долгая потеха, – подвел итог Священник. – К бою, да поможет нам Император!

====== Глава 16 ======

Нет, это были не волки. Вряд ли горло живого существа из плоти и крови способно издавать подобный звук. Больше всего он походил на долгую музыкальную ноту, которая повисла в тяжелом затхлом воздухе, не желая затихать. Ноту неприятную, зловещую, больше всего пригодную для сопровождения фильма ужасов. От подобной «музыки» хотелось бросить все, спрятаться под ржавую машину, натянуть капюшон и, зажмурившись, ни о чем не думать, только молиться, чтобы Император защитил, потому что больше некому. Ольга почувствовала, как дрожат руки, не мелкой противной дрожью, а по-настоящему, когда кисти рук пляшут как у гитариста с невидимым инструментом.

- Не бойся, – прогудел сервитор. – Я стану защищать.

Сам по себе кибернетический человек внушал некоторую уверенность благодаря обширным габаритам, но еще больше из-за суровой многостволки. Страх перед Бертой, а также основательность Люкта заставляли Ольгу дергаться между огнеметчиком и сервитором – ближе к долгу или безопасности.

- Туда! – Берта указала на дверной проем с выбитой и покосившейся на единственной петле дверью. – Занимаем оборону!

- Нет! – воскликнул Фидус. Он как будто пришел к некоему умозаключению, важному и не терпящему отлагательства.

- Предатель? – ощерилась наставница, и дробовик нацелился прямо в нос инквизитора. – Не выполняешь приказ?!

- Это «карман»! – Фидус опять повторил все то же непонятное и неуместное слово. Но теперь пояснил. – Закапсулированная область пространства. Тайник. Комната, в которой можно отсидеться. Куда не попасть, если нет правильных ключей.

- И что с того?! – гаркнула Берта, крутя головой в попытках вычислить точное направление будущей и неизбежной атаки. Тщетно.

Звук приближался. Музыкальный вой теперь напоминал Ольге хор зомбей из «Рассвета мертвецов». Казалось, единый тысячегласный вопль доносится отовсюду, замыкая окружение. В любом случае маленький отряд оказался слишком измотан для бегства. Если только не бросить все снаряжение...

- Из «кармана» нельзя просто так выбраться, – Фидус торопливо подбирал слова. – Но его можно «отравить».

- Чего?!

- Это капсула не только пространства, но и времени! – Крип начал трагически размахивать руками с выражением отчаяния на грязном лице. Видимо так он пытался донести мысль до собеседников наиболее выразительным и понятным образом. – Поэтому она такая безопасная! Но если в нее сунуть что-то чуждое, оно подействует как метафизический яд! «Карман» начнет отравляться!

- Нихера не поняла, – сказала наставница почти спокойно, будто подводя черту. – Ерунда.

- Что для этого нужно сделать? – неожиданно в торопливую беседу вмешался Священник.

- Разрушать, – выдохнул Крип. – Мы здесь чужие, «карман» будет нас отторгать, потому демоническая тварь и не стала с нами возиться. Надо сделать себя еще более чужими. И молиться, чтобы получилось. А если занять оборону в доме, продержимся, пока не кончится боезапас. И затем все.