Фидус все же шагнул внутрь, задернул брезент, отгораживаясь от прочего вагона. Сел напротив Ольги, сложил руки на коленях, подчеркивая дружественность намерений.

- Отчасти.

- Это как? – встрепенулась Ольга, затем соотнести присутствие здесь Фидуса, его вид новобранца и смысл слова «отчасти». – Мда... Кажется, ты меня отсюда не увезешь в голубом вертолете...

Крип шевельнул головой, похоже инквизитора огорчило неприкрытое разочарование в глазах и голосе девушки.

- Чем бы ни был твой «вер-то-йод» у меня его нет. И я не могу тебя забрать.

- Так хрена ж ли ты забыл здесь?

Ольга напрягла все знание готика, чтобы вопрос прозвучал как можно резче, оскорбительнее. Кажется, попала в цель.

- О-Льга, – Крип выговорил ее имя с первого раза, но в два приема. – Что я тебе хочу сказать...

- Херню какую-нибудь, не иначе, – снова ужалила Ольга.

- Во-первых, мне жаль.

На язык само просилось что-нибудь вроде «ну а как же!» или «а то ж, прямо штаны от жалости спадают!», однако девушка лишь с тоскливой безнадежностью махнула рукой.

- Слушай, Крип... валил бы ты? Тут всякие бдения скоро начнутся. И ужасы ночные. Не до тебя.

- Мне жаль, – настойчиво повторил Крип. – Я обещал, и я не смог.

В Отряде ругань категорически не поощрялась, но девушка подумала, что момент достойный крепкого словца. Однако замешкалась над адекватным переводом выражения «пиздливо спиздел», и Крип заговорил снова:

- Я не могу вернуть время назад. Но могу постараться исправить то, что сделал. Насколько получится.

- И как ты это намерен делать?

- Лично, – с нездоровой серьезностью вымолвил Крип, пристально глядя на Ольгу.

Сервитор стоял в неподвижности и чуть слышно гудел моторчиком в животе под броней.

- Чего?

- Я говорил с... разными людьми. Искал возможность оспорить твое зачисление сюда.

- И как?

- Это невозможно. Если только не совершить невероятный подвиг.

- Замечательное Деяние. Я знаю.

- Значит, предстоит отбыть весь сро... все послушание. Или все-таки сделать что-то значимое, героическое.

- Крип, ты дурак, я сдохну раньше, – сказала Ольга тихо и грустно. По лекциям Священника она уже представляла себе, чем занимаются инквизиторы и сколь опасен может стать даже обычный спор, не говоря уж об оскорблениях. Но почему-то ей казалось, что Крип уже не совсем инквизитор. А может быть и совсем не инквизитор.

- Да, – просто и без затей согласился Фидус. – И такое возможно.

- Черт побери, – скрипнула зубами Ольга.

- И самый умный из собеседников тогда сказал – если хочешь, чтобы она выжила, не ищи оправданий и долгих путей, просто иди, охраняй, будь готов разменять жизнь и здоровье на ее безопасность.

- И что ты сделал? – Ольга непонимающе уставилась на Фидуса.

- Пришел, чтобы охранять, – пожал широкими плечами Крип.

- Пришел... чтобы охранять.

Ольга сгорбилась, низко склонив голову, пряча кисти между колен. Крип говорил что-то еще, но девчонка его не слушала. Фидус, наконец, понял, что слова пропадают втуне и замолк. Ольга, в свою очередь, заметила, что поток слов завершился, и снова глянула на инквизитора. Она часто моргала, но удивительно светлые глаза василькового цвета оставались сухими. Во всяком случае, казались такими.

- Оставь меня, – выговорила она глуховато, но вполне отчетливо.

- Ольга...

- Крип, – девушка полуприкрыла глаза, еще плотнее сжала колени, будто пытаясь согреть замерзающие пальцы, тонкие, как прутики. – Ты пришел, чтобы успокоить больную совесть?

Фидус подумал и честно ответил:

- Да. Пожалуй.

Еще немного подумал и прибавил:

- И еще сделать хорошее, достойное дело.

- А мне то что с того?

- Не понимаю...

- А он предупреждал, он говорил, – пробормотала себе под нос Ольга.

- О чем ты? – насторожился Фидус.

- Он говорил, что это никому не нужно, никто не оценит, – прошептала девушка. – Никто не скажет спасибо. И накажут за то, чего я даже не понимаю. Он... был... прав...

- О чем ты? – жестко, требовательно повторил Фидус.

- Мне нужно выйти отсюда, – посмотрела глаза в глаза Ольга. – Пока меня не убили тут все эти ваши ведьмы и ксеносы. Как-то обустроить новую жизнь. Найти себя... как-нибудь. Но ты мне в этом не помощник, верно? Тебя разжаловали?

- Нет! – резко выпрямился Фидус. – Я инквизитор! Просто...

- Просто для меня ты ничего сделать не можешь.

Теперь в ее голосе слышался не вопрос, а утверждение, грустное и безысходное.

- Ты ничего не можешь, Крип. Только записаться в Отряд и красиво рассказать о том, какой ты пафосный и храбрый.

Фидус закусил губу и внезапно подумал, как сильно тоненькая желтоголовая девочка сейчас похожа на Шметтау. Два абсолютно разных человека, объединенные лишь одним – они не уважали инквизитора Криптмана ни на грош. И не верили в него даже на маковое зерно. Просто Калькройт выражал это с удовольствием, наслаждаясь торжеством, а Ольга с тихой безнадежностью.

- Оль...га.

Крип робко поднял руку, но девушка уже вставала, надев маску отреченной, безразличной сдержанности.

- Было приятно вновь познакомиться, господин Криптман. Добро пожаловать в наш славный вагон. А теперь меня ждут дела.

Уже из коридорчика, покосившись на электронного зомби с многостволкой, Ольга добавила с мрачной решимостью, уже вполне громко:

- Сунешься еще раз без спроса, получишь по морде.

- Эта может! – подтвердил один из отрядовцев, кажется Пыхарь, и громко заржал.

Ольга закинула голову с надменной гордостью так, что нос устремился едва ли не в потолок, и пошла вниз, к танку и своим баллонам. Ей очень хотелось остаться наедине с собой и подальше от Крипа.

====== Глава 8 ======

- Погодь, – Берта перехватила баллонщицу в кубрике. – Вниз давай. Дело есть.

Ольга вытянулась во фрунт и хлопнула ладонью по груди, в Отряде это было аналогом отдания чести.

- Короче, – наставница спустилась в ангар сразу вслед за баллонщицей, там уже поджидали Грешник, Пыхарь и Водила. – Есть мнение, что… надо бы нам немножко приготовиться.

- Ибо грядет, – сразу же согласился Пыхарь. Грешник, как обычно немой, согласно кивнул, зачем-то перекручивая в руках толстую ременную плеть. Водила абстрактно покрутил ладонью в воздухе и непонятно уточнил:

- Главное, чтобы не как тогда.

Берта оценивающе глянула на мехвода, и во взгляде широкоплечей тетки Ольга заметила что-то похожее на отголоски прежнего страха. Так смотрят люди, которые очень хотели бы что-то забыть, но хорошо знают, что это невозможно.

- А что было... тогда? – рискнула вставить Ольга на правах уже бывалого члена роты.

Пыхарь, было, раскрыл рот, но Берта махнула пальцами с обстриженными едва ли не под корень ногтями.

- Не поминай всуе, – коротко и весомо приказала она, так что разведчик заткнулся, будто язык проглотил. Берта же испытующе глянула на Ольгу и сказала. – После. Когда ночь проведем.

В устах начальницы «проведем» звучало сродни «переживем» и это душевного спокойствия Ольге не добавило. Она понятия не имела, что произошло «тогда», но видимо что-то очень и очень нехорошее.

- Точно… Да, главное, чтобы не так. Святой Кларенс готов лично спуститься из Света Императора, чтобы вышвырнуть наших бюрократов в тундру...

- …и лишь надежда на то, что последователи не опозорят его дело, останавливает нашего покровителя… – провозгласила дружно остальная компания за исключением Ольги. Девушка поняла, что здесь цитируется какая-то старинная мудрость, но не знала какая, да и прозвучало это довольно бессмысленно.

- Дай угадаю, – ухмыльнулся Пыхарь. – Ты договорилась сама. С аудитором?

Ольга в замешательстве почесала нос. Плавающее значение «ты» и «вы» в готике все еще ставило ее в тупик, девушка регулярно не понимала, отчего спутники то запанибратствуют, то обращаются друг к другу подчеркнуто на «вы».

- В следующий раз перебьешь старшего, получишь по морде, – холодно, но беззлобно ответила БоБе. – Нет, не с аудитором. Нас снабдит Вакруфманн.