Снаружи в нее били, словно тараном.

Они посмотрели друг на друга в полутьме и рассмеялись, громко и немного истерично, как и полагается людям, бывшим на волосок от смерти, но избежавшим ее объятий.

Сен Клер высек огонь и зажёг факел.

Комната была в беспорядке, но гораздо лучшем состоянии, нежели подвал. Тут не было трупного запаха.

Всюду валялись куски изрубленой мебели и разных предметов интерьера. Подоконники были завалены всяким мусором, и вообще, создавалось впечатление, что это место покинули гораздо раньше, нежели пару дней назад.

- Я думаю, – сказал храмовник, осмотревшись, – что мы можем переночевать здесь. А завтра решим, либо пытаться уйти из замка, уведя с собою остальных, либо доставить им хотя бы еду и воду.

- Хотелось бы мне знать, – с расстановкой произнес Осберт, – а дальше-то что? Твари уходить не собираются. Мы здесь, как лисица , которой охотники подожгли вход в нору – можем убежать только в одну сторону. Помощи нам ждать не от кого, а где амулет – можно только гадать. Не искать же его по всему замку.

- Чего не знаю, того не знаю,. – тамплиер сел прямо на пол. – Давайте пока подкрепимся и ещё раз хорошенько тут все осмотрим. Возможно, что Айлуфа побывала здесь с амулетом.

- В качестве служанки? – презрительно фыркнул сэр Осберт, набивая рот колбасой.

- В качестве любовницы, – невозмутимо парировал Сен Клер, внимательно понюхав мясо.

Оно казалось хорошим, но от погони ли, или по иной причине, он начисто потерял аппетит, наоборот, чувствуя небольшую тошноту. “Старею” подумал он, “вот и мутит меня от запахов, крови и убийств. Такими темпами я скоро сам в дальнюю прецепторию попрошусь, отдыхать от мирской жизни.”.

Он сам усмехнулся своим мыслям, прекрасно понимая, что не с его деятельной натурой о таком мечтать. Да и некоторые чувства, проснувшиеся некстати и не вовремя... Сен Клер поймал себя на том,что грезил наяву о чьем-то нежном лице и темных волосах.

Слуги присоединились к трапезе, стараясь поменьше обращать внимание на шум за дверью. Сэр Осберт, казалось, был крайне удивлен его последней фразой. – Ты не знал? – тамплиер взглянул прямо в вытаращенные глаза ле Дюка, который едва не подавился куском колбасы. – Она не была такой уж древней, ей было лет сорок, не больше. Для женщины, конечно, это старость, но не слишком глубокая, видал я и старше.

- Простите, господин, а как же тот свёрток, что старая карга вечно носила с собой?- поинтересовался стражник.

- Это была её память, о ребенке.

- Ребенке де Макона? – удивился рыцарь.

А дьявол его там разберет, чьем ребёнке. Это случилось лет двадцать назад, я тогда был совсем зелёным юнцом и мне эту историю тоже рассказали, так что “за что купил, за то и продаю”. Якобы барон, который тогда не был ещё бароном, повздорил со своим старшим братом из-за смазливой служанки,. – дождавшись утвердительного кивка Осберта, он продолжал, – Вот Айлуфа и была той самой служанкой. Кто-то из братьев обрюхатил ее. Она, говорят, была красивой в молодости, не знаю. Но факт остаётся фактом – Жеро с Филиппом рассорились так, что схватились за мечи. Жеро оказался искуснее. А потом у Айлуфы родился ребенок, но долго не прожил, и года не было той девочке, когда она умерла.

- Барон запрещал даже упоминать имя брата... – почти прошептал Андрэ.

- Конечно, – невесело усмехнулся тамплиер,. – сдается мне, они и без служанки друга друга бы уничтожили, это была просто последняя капля. Айлуфа спятила, но, пока она была красива, барон держал ее при себе. Она грела ему постель и докладывала обо всем, что происходило в замке.

- Она, говорят, все плакала вначале, а уж потом привыкла и даже помогала барону кое-где. Не из брезгливых была, – стражник содрогнулся от отвращения. – Господин, а я слыхал, что у барона сестрица вроде была, моложе его ?

Лицо храмовника потемнело даже в этом скудном освещении.

- Мало ли что ты слыхал… была у него сестра. Умерла…. Давно,. – Сен Клер явственно скрипнул зубами.

- Ладно, Андрэ, – проявил неожиданный такт сэр Осберт, – хватит болтать.

Они наелись и сложили найденное на большое покрывало с изрубленной кровати покойного – теперь уж точно – де Макона.

Комнату обшарили буквально дюйм за дюймом, но не нашли ничего, похожего на амулет.

Осберт выдохся первым:

- Коль уж мы не нашли то, что искали, думаю, завтра нам нужно вернуться. Распределим дежурства?

Сен Клер стоял у окна и не сразу обратил внимание на вопрос Осберта.

- Ну-ка, господа, не изволите ли вы взглянуть на то, что там происходит?

Башня, в которой находились главные покои де Макона, была расположена так ,чтоб удачно обозревать внутризамковый двор. Тамплиер подозвал к себе собеседников и указал им на дальнюю часть двора.

- Погасите факел! – резко скомандовал он, и шут тотчас же выполнил его приказ.

- Что там? – тихо спросил сэр Осберт.

Да вот пока не пойму, но мнится мне, что наши упыристые друзья куда-то идут. Неужели ими кто-то все ещё управляет? Или у них все же есть своя воля, а не просто тупая и сокрушительная сила?

Стражник страшно и витиевато выругался, помянув стену, замок, мертвецов, бесов и селян в противоестественных отношениях.

Тамплиер чувствовал себя как-то странно, его слегка знобило, но он старался не придавать этому большого значения.

Осберт же пребывал в глубокой задумчивости, но причинами ее он явно не собирался делиться с невольными соратниками.

- Первая стража – Хамон и ты, ле Дюк. Не возражаете, сударь?

- Нет, конечно. К середине ночи разбудим вас,. – рыцарь встал и подозвал к себе Хамона.

Тот внимательно слушал беседу, наигрывая какую-то тихую мелодию. Услышав свое имя, он подошёл к дверям, за которыми пока все стихло, и вопросительно посмотрел на Сен Клера.

- Да, я понимаю тебя. Вооружимся получше и переждем ночь.

- Свое непревзойденное оружие

Для подвига готовь и береги!(“Не бойся, я с тобой”)

- Вот-вот, каким бы оно не было,. – тамплиер обнадеживающие потрепал шута по плечу. Осберт ревниво покосился на это.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать того, что несколько раз за дверью что-то ревело и рычало, иногда что-то большое билось в запертые створки, шумно дышало и возилось. Но дальше этого вроде бы не шло.

====== Часть 12 Лихорадка ======

Я с бедой на плечах

доползу до дороги.

Умереть – ничего,

если выпить немного.

DDT, “Люби всех нас Господи тихо”

На свою стражу храмовник просыпался тяжко. Судя по ощущениям в районе головы, вчера он весь вечер пил, причем что-то очень низкопробное, а состояние глаз вообще заставило вспомнить песчаные бури Палестины, особенно в начале осени. На это намекала и страшная сухость в рту, которую не унять было вином.

Пришедший будить его Осберт лишь внимательно глянул и не сказал ни слова. Андрэ же, казалось, ничего не заметил.

Хамон моментально заснул, завернувшись в плащ. Сэр Осберт ещё долго ворочался и пыхтел, но наконец, сморило и его.

За дверью было тихо, но тамплиеру казалось, что темнота грохочет и рокочет, словно колокол в церкви. Он умыл лицо, пытаясь хоть так прийти в себя.

Факел ровно горел, напоминая об одной из самый странных заповедей ордена Храма – о запрете спать в полной темноте. Сколько Амори не спрашивал, пока ещё был послушником и находился “на искусе”, сколько не пытался выяснить причину этого запрета – так и не дознался. Наставники пожимали плечами и толком ничего не объясняли, хотя к нему относились гораздо лучше, чем к другим – уж очень богатые взносы он внёс в казну ордена.

А он готов был внести всё, что у него было. Он не мог смотреть на то мирское, от чего должен был отречься.

Ему было двадцать четыре года, он был молод, силен и хорош собой, он был богат, из знатной семьи.

И вдовец, nom de Deiu!

Ах, Эвелин, Эвелин, кто бы мог не влюбиться в тебя? Точная копия покойной матери, полная противоположность брату. Смешливая, бойкая, вроде и не красавица, но живая и такая интересная!