— Ты же сказал, что не собираешься проводить эту ночь за барной стойкой, — слегка пошатываясь и пытаясь сфокусировать взгляд хоть на чем-нибудь, заметил Римус.

— Мы сюда только на минутку, — одернув свою куртку и убрав с лица черные пряди, отозвался Сириус, скосив на него взгляд своих смеющихся глаз.

— И как меня угораздило согласиться составить тебе компанию? — подняв взгляд к усыпанному звездами небу, обреченно выдохнул Римус, сжав пальцами переносицу.

— Просто я настолько очарователен, что передо мной невозможно устоять, — с широкой улыбкой охотно ответил Сириус, одарив его своим самым самодовольным взглядом.

В который раз поразившись этой наглой самоуверенности друга, Римус только тихо фыркнул, решив никак не комментировать эти слова, прекрасно понимая, что это на самом деле правда, которой Сириус так лихо пользовался, зная, как на окружающих влияет одна лишь его обаятельная улыбка. И только по этой причине Римусу так часто хотелось сказать хоть что-нибудь едкое, лишь бы не поддаваться на эту неотразимость друга, которой природа зачем-то одарили его с излишком.

Стряхнув с рукавов куртки несуществующую пыль, Сириус решительно двинулся к дверям, над которыми виднелась яркая вывеска с несколькими перегоревшими лампочками. Внутри было сильно надымлено, громко играла какая-то музыка, с силой бьющая по голове после свиста ветра в ушах и гудения мотора. Людей было больше, чем могла предложить вместительность этого заведения, и все были настолько неотличимыми и одинаковыми одновременно, что Сириус странным темным пятном выделялся на их фоне. Запах, состоящий из табачного дыма, алкоголя и смеси разнообразных парфюмерных изделий, вызывал приступ тошноты, чуть ли не выбивая слезы из глаз.

Добравшись до барной стойки и тяжело выдохнув, Римус с трудом справился с адаптацией в новой среде. И вдруг с некоторым изумлением заметил, что все приветствуют Сириуса, мешая друг другу и пытаясь обратить и удержать его внимание лишь на себе. Это было слегка необычно, но вполне соответствовало образу звезды любой вечеринки, который создал для себя Блэк. Если посмотреть на то, как Сириус общается с людьми, можно с уверенностью заявить, что его знает если не вся страна, то уж точно большая часть населения. А те, кто не знаком с ним лично, все равно что-то слышали краем уха. По-другому и быть не могло…

— Привет! — неожиданно произнесла подошедшая к нему девушка. — Первый раз здесь? — с участливой улыбкой спросила она, элегантно облокотившись о стойку, и словно невзначай откинула назад светлую прядь волос.

— Да, я обычно не посещаю подобные места, — выдавив улыбку, спокойно ответил Римус, стараясь придумать, как бы избавиться от дальнейшего разговора с этой незнакомкой.

К счастью, его спасло появления Сириуса, который тут же перевел на себя внимание девушки. Но судя по взгляду ее темно-карих глаз, она явно не собиралась повиснуть на Блэке, как поступали почти все представители прекрасного пола, которых Римус видел рядом с другом.

— Шарлотта, милая, рад тебя видеть, — игриво произнес Сириус, чуть склонив голову и пряча насмешливый взгляд за темными прядями.

— Давненько ты у нас не появлялся, Блэк, — улыбнувшись уголком губ, заметила девушка, сложив руки на груди.

— Был немного занят, — пожав плечами, беспечно ответил Сириус. — Вижу, ты уже успела познакомиться с моим другом, — как-то по-особенному выделив слово «моим», протянул он, тут же хлопнув Римуса по плечу.

— Обломщик! — недовольно поморщившись, пренебрежительно фыркнула Шарлотта, сразу же развернувшись и направившись к другому парню у барной стойки.

— Бывшая? — подняв бровь, только и спросил Римус, когда Сириус встал рядом с ним, положив руки на стойку.

— Да, мы с ней как-то перепи… — Оборвав себя на полуслове, Сириус только махнул рукой и подозвал к себе бармена. — Привет, Дэйв, нам пару бутылок самого крепкого с собой, — приподняв в полуулыбке уголок губ, попросил он и как-то заговорщицки подмигнул подошедшему мужчине.

— Сию минуту, мистер Блэк, — поспешно кивнул парень, направившись к едва заметной двери между двумя стеллажами со всевозможными алкогольными напитками.

— Шарлотта меня слегка недолюбливает, — переведя взгляд на друга, дернул плечом Сириус.

— А мне всегда казалось, что ты умудряешься остаться со своими бывшими девушками друзьями, — хмыкнул Римус, невольно отведя взгляд от этих пронзительных серых глаз. Иногда ему становилось не по себе, стоило Сириусу избавиться от озорных искорок во взгляде. Тогда его взгляд становился слишком изучающим и пробирающим насквозь, заставлял нервно ежиться.

— С ней мы тоже расстались друзьями, — задумавшись, протянул Сириус. — Но потом я переспал с ее парнем… Не специально, честно! — Он с жаром хлопнул ладонью по стойке, словно надеясь, что та подтвердит его слова. — Я же не знал, что он натурал… Был, во всяком случае, — тут Сириус позволил себе довольно ухмыльнуться, словно заставить кого-то сменить ориентацию было одним из важнейших дел в его жизни. Но Римуса чрезвычайно взволновал совсем другой момент.

— Ты спишь с парнями? — понизив голос, удивленно спросил он, в немом шоке уставившись на своего друга.

— А что тут такого? — выгнул бровь Сириус, вытащив из кармана бумажник и расплатившись с барменом за две бутылки, наполненные темно-коричневой жидкостью. — В жизни надо все попробовать, — ухмыльнувшись, заметил он, кивнул Дэйву в знак благодарности и взял бутылки.

Эту фразу Римусу доводилось слышать почти ежедневно. Словно она одна объясняла любой безумный поступок Блэка, любое его странное решение. Повторив про себя, что от Сириуса стоит ожидать любого действия, Римус тяжело выдохнул и поспешил за другом, думая о том, что ему совершенно не стоило узнавать о нетрадиционном подходе Блэка к выбору партнера.

Оказавшись на улице, Римус вдргу с ужасом вспомнил недовольство Шарлотты, стоило Сириусу появиться рядом с ним. Осознав, что именно заставило девушку так резко потерять к нему интерес, Люпин почти бегом нагнал друга и выхватил у него уже открытую бутылку, сделав несколько больших глотков обжигающей горло жидкости.

— Наконец-то до тебя дошло, как нужно начинать веселье! — радостно воскликнул Сириус, забирая бутылку обратно. — Твое здоровье, Лунатик! — отсалютовав ему бутылкой, весело произнес Блэк и поднес горлышко к губам.

Наблюдая за тем, как мерно двигался кадык под этой тонкой загорелой кожей, Римус с обреченностью понимал: эта ночь будет слишком долгой, а алкоголя будет непозволительно много.

***

Небо медленно серело, поддаваясь лучам еще не полностью проснувшегося солнца. Гасли последние звезды, которые еще пытались потягаться своей яркостью с солнцем, но неизменно проигрывали ему. Римус сонно щурился, стараясь внимательно вслушиваться в какие-то пространные рассуждения друга, но выпитый алкоголь и бессонная ночь неумолимо брали свое, а низкий тембр Сириуса убаюкивал лучше любой колыбельной. Плечо Сириуса и исходящее от него тепло казались намного уютнее и предпочтительнее холодной кровати, оставленной дома, который находился совершенно в неизвестной стороне. И единственной мыслью, помогающей оставаться в реальности, была попытка понять: как Блэку удается быть до зубовного скрежета бодрым весь день, если он не умеет спать по ночам? Каким образом ему удается сохранять энергию?

Почувствовав попытку друга куда-то переместиться, Римус недовольно заворчал, вцепившись пальцами в ворот кожаной куртки и, повернув голову, почти уткнувшись носом в шею друга. Замерев, Сириус едва слышно фыркнул, а в следующую секунду Римус почувствовал у себя на плече приятную тяжесть его руки. Длинные пальцы ловко запутались в прядях его волос, охлаждая кожу и мысли.

— Кажется, кто-то сильно вымотался, — с какими-то незнакомыми интонациями в голосе, прошептал ему в ухо Сириус, обжигая кожу дыханием и приятным ожиданием чего-то необычного, осевшим на самых кончиках волос.

— А ты совершенно не чувствуешь усталости? — приоткрыв глаза, негромко спросил Римус, стараясь подавить зевоту и растекшуюся по лицу краску, стоило только столкнуться с изучающим взглядом серых глаз. Взгляд Блэка был слишком трезв для того, кто осушил чуть ли не десяток бутылок за одну ночь. — Не понимаю, как ты умудряешься оставаться таким же активным, если совершенно не отдыхаешь, — переведя взгляд на безоблачное небо, пробормотал Люпин, чувствуя некоторую неловкость от того, что теперь у него не было возможности отодвинуться, а рука Сириуса собственнически прижимала его прямо к этому непозволительно горячему телу.