— Ты выглядишь вдохновленным, — неожиданно произнесла Нарцисса, когда они вместе двигались к ее машине.
— Решил вчера вспомнить молодость и завернул в кинотеатр, — слабо улыбнувшись, пожал плечами Сириус. — Не бывал там со смерти Рега, а такое ощущение, словно ничего не изменилось, — с легкой ноткой печали прибавил он.
— Кстати, ты не поправил меня, когда я назвала Гермиону твоей девушкой. Полагаю, вас наконец-то можно поздравить? — с хитрым блеском во взгляде, внезапно сказала Нарцисса.
— Передавай привет своему павлину, — не удостоив ее слова никакой реакцией, широко улыбнулся Сириус, быстро поцеловал кузину в щеку и поспешил удалиться.
На улице уже заметно стемнело, с неба падал снег, а ледяной ветер пробирался за ворот неплотно застегнутой куртки и перебирал своими обжигающими пальцами черные пряди, рассыпавшиеся по плечам. Сириус довольно улыбался небу и наслаждался бесцельной прогулкой по Лондону. Витрины магазинов пестрели рождественскими гирляндами, всюду виднелись вывески с обещанием скидок. Дух приближающихся праздников ощущался все ярче, и Сириус чувствовал себя так, словно вернулся на десятилетия назад, когда этот самый праздничный дух заставлял радоваться и предвкушать что-то хорошее, а не чувствовать вину за свое дурное настроение. В последнее Рождество Сириус даже не потрудился украсить свой дом, не то что явиться на ужин к Поттерам. Ему было слишком плохо, а портить настроение друзьям своим унылым видом не хотелось. В этом же году все обещало быть совсем иначе. Во всяком случае, Сириус очень хотел в это верить.
Перебежав очередную дорогу, Блэк замер и внимательно осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, в какой именно части города он оказался. Придя к нужным выводам, он довольно улыбнулся и уверенно направился в нужную сторону, ловко лавируя между остальными прохожими. Достав телефон, он на ходу написал Лили, предупредив о своем появлении. Немного нерешительно повертев телефон в пальцах, Сириус почти инстинктивно набрал давно заученный номер и поднес телефон к уху. Каждый раз, когда он слушал равнодушные гудки, его почему-то посещала мысль, что в этот раз его все-таки проигнорируют, что общение с ним уже приелось и стало чем-то скучным и обременительным, что он сам кажется чересчур навязчивым. Но стоило услышать мягкий девичий голос, и все сомнения тут же отступали.
— С твоей стороны это было чертовски несправедливо! — без предисловий и лишних приветствий заявил Сириус, как только услышал этот самый голос.
— Что конкретно ты считаешь несправедливым? То, что я ничего тебе сегодня не написала? — фыркнув, несколько ехидно поинтересовалась девушка.
— И это тоже, — ничуть не смутившись, с улыбкой отозвался Блэк. — Но еще более несправедливым мне кажется то, что ты оказалась настолько красивой. А моя куртка пропиталась твоим запахом… Вероятно, все это результат бессонной ночи, но у меня такое ощущение, словно я напился: хочется смеяться или петь. Признайся, девочка, ты на самом деле ведьма?
— Разумеется, ведьма. Завлекла вас, о храбрый рыцарь, в свои сети, и отныне вы никогда не встретите свою принцессу, — раздалось в ответ. И хотя голос звучал достаточно серьезно, Сириус с легкостью различал в нем нотки ироничной насмешки. — Почему ты звучишь так, словно ощущаешь все это впервые в жизни? Ты ведь и раньше влюблялся, — не дав ему возможности как-нибудь отреагировать на это заявление, внезапно прибавила Гермиона.
— Влюбленность это то, что испытывает лишь один, а если чувство взаимно, то эта связь уже гораздо глубже, — с наносным пафосом изрек Сириус, но губы все равно растянулись в яркой улыбке. — А любовь это такое чувство, которое способно приносить не только счастье. Как правило, чаще всего оно причиняет боль. И я не был исключением! Влюбленность в Доркас долгое время приносила ощущение дискомфорта. Позже это были легкость, музыкальность и бесконечное веселье. А с тобой словно бы взрыв: внезапный, уничтожающий все, что было до него, и дающий место чего-то новому и неизвестному. Это так интригует! Сложно не поддаться, еще сложнее не покориться. Что же ты со мной делаешь, Гермиона? — Произносить ее имя вслух было немного непривычно, поэтому он тянул каждую гласную, разбивал слово на части, перекатывал каждую из них на языке, узнавая, привыкая и откровенно дразня не только обладательницу этого имени, но и самого себя.
— Я со вчерашнего дня не могу перестать улыбаться, — выслушав его, уже не так звонко призналась Грейнджер. — Джинни подозревает, что у меня поехала крыша из-за подготовки к зачетам, и сегодня она потащила меня на прогулку, чтобы рядом не оказалось никаких книг. А у меня в голове такой кавардак, что думать об уроках просто невозможно. Чувства лишают разума! — пожаловалась она, но в тоне были слышны какие-то озорные нотки, которые каждый раз приводили Сириуса в восторг.
— Мне ли не знать, — закатив глаза, с невольным ехидством отозвался Блэк. — Видела бы ты, как Джеймс пытался привлечь внимание Лили в школьные годы. Она тогда терпеть не могла нашу компанию, а Джеймса и вовсе посылала при каждом удобном случае. Но каждый новый учебный день начинался с его крика на весь школьный коридор: «Эй, Эванс, давай зайдем сегодня к мадам Розмерте после уроков?» У наших одноклассников даже были свои приметы на этот счет. Например, если Лили молча игнорировала Джеймса, то день будет удачным, и никаких внезапных контрольных. Как ни странно, но это действительно работало.
— Ты ведь не будешь кричать нечто подобное у меня под окнами? Или петь? — с нескрываемым ужасом от подобной перспективы спросила Гермиона.
— Теперь я просто обязан сделать это, — хохотнул Сириус, довольно щурясь. — Ты только представь, как все будут тебе завидовать. Все мечтают о рыцарях, серенадах под окнами и ежедневных подарках, желательно о цветах и дорогих украшениях. Да только вся современная романтика оканчивается на сердечках в сообщениях и отметках «нравится» на фотографиях в социальных сетях. А тут прямо привет из прошлого…
— Я себе представляю этот момент, — хмыкнув, насмешливо заговорила Гермиона. — Ты стоишь под окнами весь в снегу, а воздух заполнен твоим низким голосом и сам подпевает песне. Из всех окон выглядывают студенты, а как только мелодия заканчивается, они прямо через эти окна пытаются выбежать на улицу. А потом тебя сносит толпа людей, которые все это видели или просто проходили мимо, и все в один голос с благоговением кричат твое имя.
— Обломщица, — беззлобно фыркнул Сириус. — Ты прослушала последний плейлист? — тут же без перехода спросил он. И после этого их разговор сместился в сторону музыки.
Общение с Гермионой каждый раз увлекало его настолько, что Сириус на время забывал совершенно обо всем, полностью растворяясь в той теме, которую они обсуждали. Конечно, когда он впервые решил продолжить писать обладателю ошибочного номера, Сириус был немного пьян и сильно подавлен. Вокруг были ученики старших классов, все они смотрели на него горящими глазами, а кто-то даже влюбленно вздыхал, и хотелось только одного: сбежать из этого места как можно быстрее и дальше. Сириус до сих пор не понимал, как Джеймс, в работе которого во всем требовалась филигранная точность, мог перепутать всего одну цифру, когда записывал свой новый номер ему в телефон. Это все было подозрительно, а потом ему посоветовали рассказать о том, что касалось физики. Разумеется, Сириус просто не мог взять и забыть об этом, оставить такой уникальный случай без внимания. А уж когда он прочитал сообщение-рассуждение о книге Рассела, то окончательно убедился в том, что обязан поладить с незнакомкой, с которой его свел слишком самоуверенный и ткнувший пальцем не туда друг.
Каждое сообщение еще малознакомой ему тогда девушки было похоже на глоток свежего воздуха. Сириус слишком давно не разговаривал с людьми, которые не тряслись из-за каждой ерунды, происходящей с ним. Он правда любил своих друзей и знал, что никого лучше них нельзя и придумать, но отвлечься и забыться рядом с ними не получалось. А уж Белла, которая каким-то образом всегда находила самый удачный момент — тот самый переход, когда Блэк стоял у самой границы пропасти и из последних сил искал причины не прыгать вниз, — Белла не осуждала и не жалела, лишь предлагала свою руку, и всегда накрашенные кроваво-алой помадой губы изгибались в коварной ухмылке. Незнакомка появилась в самый подходящий момент, и это произошло в день рожденье Доркас. Сириус не верил в совпадения и слишком давно проникся духом фатализма, хоть и стремился это отрицать. Поэтому его совсем не удивляло то, с какой легкостью ему удавалось делиться с этой девочкой самыми разнообразными подробностями своей жизни. А ведь он не всегда решался обсуждать подобное даже с Лили, лучшей подругой и личным психологом.
