— Ах, теперь я понимаю, что именно в тебе так его зацепило. Милая пай-девочка с властным характером и внутренним стержнем — разумеется, он не мог пройти мимо.
— Это значит, что вы согласны на мое условие? — не поддалась на такую открытую провокацию Гермиона.
— Передай, пожалуйста, Джинни, что я предлагаю ей место модели. Если вы обе согласны, напиши мне, и мы договоримся о встрече, во время которой обсудим все остальные важные вопросы. Мой номер у тебя теперь есть. Буду ждать сообщения!
Как и следовало ожидать, Джинни зависла на несколько минут, медленно осознавая, что именно ей сообщила подруга. Гермиона даже начала подозревать, что все эти прыжки, которые исполняет Уизли, как-то неблагоприятно влияют на деятельность мозга. Однако вскоре выяснилось, что ступор вызвало добровольное согласие Гермионы на ту работу, которая ее никогда не интересовала. Джинни так крепко обняла ее в порыве благодарности, что Грейнджер всерьез начала переживаться за свои ребра. Счастью Джинни не было предела, и Гермионе думалось, что стоило согласиться на предстоящие пытки только ради этой яркой улыбки на лице подруги.
— Не знаю, какую магию внушения он на тебе использует, но передай ему мою искреннюю благодарность за то, что ты наконец-то вынырнула из своих книг, — радостно попросила Уизли, когда они вошли в общежитие, а Гермиона достала телефон, собираясь написать сообщение Нарциссе и позвонить своему незнакомцу.
— Его самодовольство прекрасно существует и без лишних благодарностей, — закатив глаза, фыркнула Гермиона. Джинни только громко рассмеялась и побежала в сторону своей комнаты, чтобы успеть попасть в душ.
— Сегодня крайне печальный день! — прерывая гудки, скорбно заявил мужской голос. Но не успела Гермиона придумать целую кучу всевозможных бед, которые могли произойти с момента их последней беседы, как он тут же продолжил: — В этот день меня безвременно покинула самая потрясающая кружка в мире. Кто-то пустил Дору на кухню, когда дома был Римус. Ну что за идиоты! Почему за их глупость должна расплачиваться моя любимая кружка? От нее теперь остались только черепки.
— Эта кружка была как-то связана с «Доктором Кто»? — немного насмешливо поинтересовалась Гермиона, внутренне все-таки немного опасаясь. Вдруг это была та самая кружка, которую когда-то ему подарила Доркас. Но с тем же успехом этот предмет мог оказаться чем-то неважным.
— Гарри подарил мне ее, когда ему было семь. Он сам очень криво, но крайне старательно написал на ней ярко-красным лаком, украденным у Лили: «Лучшему крестному отцу во всех вселенных!» Это невосполнимая утрата, девочка!
— Склей осколки, и поставь кружку на почетное место в гостиной. И тогда ее ценность и проявленный героизм в столкновении с Тонкс будут увековечены в веках! — аккуратно опустив сумку на свою кровать, как можно более серьезным тоном произнесла Гермиона.
— Зато теперь в списке подарков для меня появился новый пункт, — все тем же скорбным тоном заметил мужчина. — А какие события произошли с тобой?
— Мне позвонила Нарцисса, — стараясь вложить в эту фразу все свое недовольство этим фактом, сумрачно ответила Гермиона. — Зачем ты вообще дал ей мой номер?
— Эй, не обвиняй меня в том, чего я не совершал, — с искренним возмущением отозвался ее собеседник. — Уверен, она просто обратилась с этой просьбой к Джеймсу.
— Он что, нарочно запомнил мой номер или куда-то его записал? — немного растерявшись от такого заявления, непонимающе уточнила Гермиона.
— Джеймс стал начальником отдела кибербезопасности не за растрепанные волосы, — каким-то поучительным тоном начал объяснять мужчина. — Он знал твое имя, запомнил номер телефона, и этих знаний для него было предостаточно, чтобы за сутки собрать о тебе целое досье. Он заявился ко мне с этой бумажной папкой, у него даже очки самодовольно блестели, а я взял и послал его. Он дулся на меня целую неделю, потому что на самом деле он глупый олень!
— Досье на меня? Да моя жизнь настолько скучна, что вся информация обо мне уместится на одной странице альбомного листа, — с некоторой ироничностью заметила Гермиона.
— Ну, я бы поспорил с этим утверждением. Того, что я о тебе узнал за время нашего общения, хватило бы для написания диссертации. Я так и вижу название: «Мисс Совершенство двадцать первого века. Какая она, идеальная девушка мира информационных технологий».
— Иногда на некоторые твои фразы просто невозможно подобрать достойного ответа, — насупившись, пожаловалась Гермиона и с тяжелым вздохом опустилась на свою кровать.
— Когда это перестанет быть проблемой, ты уже никогда не будешь нервничать из-за глупостей, подобных оскорблениям в твой адрес или разговорам с незнакомцами, — весело отозвался мужчина, и было совершенно очевидно, что он уже забыл о постигшей его сегодня трагедии. — Кстати, ты осознаешь, что тебя ждет в ближайшие две недели? — резко сменив тему, несколько насмешливо протянул собеседник.
— Нарцисса сказала, что репетиции начнутся за неделю до показа, — нахмурившись, заметила Гермиона и попыталась понять, что же еще мог иметь ввиду ее незнакомец.
— А раз у тебя будут репетиции, то тебе понадобится немного больше свободного времени. Понимаешь, к чему я клоню? — дразняще протянул мужчина. — Уверен, уже завтра Цисси заявится к Дамблдору, и он совершенно точно составит для тебя расписание сдачи всех зачетов так, чтобы неделя перед показом у тебя была менее загружена. Он всегда старается идти навстречу студентам, а уж тебе подавно не сможет отказать, ты ведь одна из лучших на своем потоке.
— Вот проклятье! — широко распахнув глаза, в сердцах воскликнула Гермиона. Она как-то упустила существовании возможности сдать все раньше, чем запланировано. Влюбленность определенно делала ее непозволительно глупой.
— Ты могла бы не выражаться, — негромко и как-то неуверенно попросил ее собеседник.
— Ну и что это за двойные стандарты? Сам ругаешься, на чем свет стоит, а мне и слова сказать нельзя, — закатив глаза, недовольно фыркнула Гермиона.
— На самом деле мне глубоко плевать на содержимое твоей речи. Но подобная лексика из твоих уст звучит слишком возбуждающе, — отчасти даже каким-то безразличным тоном пояснил ее собеседник. Гермиона зависла на целую секунду, пытаясь осознать всю суть услышанной фразы.
— Черт возьми! — сглотнув, на пробу произнесла Грейнджер и услышала в ответ медленный выдох.
— Лучше не стоит, девочка, — предупреждающе произнес мужской голос, в котором проскользнуло что-то рычащее, почти звериное.
— Ох, ты не так все понял. Я просто внезапно осознала, что у меня есть к тебе один вопрос. Я сказала бы даже, что от этого вопроса зависит вся моя жизнь, — толком не представляя, зачем она все это говорит, уверенно сообщила Гермиона. — Итак, мой вопрос на самом деле довольно прост: во время секса ты такой же болтливый? — так же дразняще, как чаще всего говорил ее незнакомец, протянула Грейнджер.
— Это очень опасная игра, моя плохая девчонка, — тоном, который мог кого угодно лишить рассудка, мягко прозвучало в динамике.
— Лично я предполагаю, что ты фанат грязных разговорчиков. Правда, я не совсем уверена: ты сам все это говоришь или в этом передаешь инициативу партнерше? — Гермиона нервно запустила пальцы в свои волосы, но не отступила от этой затеи. Она почему-то знала, что этот, такой непривычный для нее разговор нужно продолжить, но понятия не имела, чего именно хочет этим добиться.
— Ты ведь знаешь, как я люблю ставить условия! Так вот, предлагаю сделку: я отвечу на эту провокацию, если ты ответишь на мою. Итак, любознательная девочка, а как ты сама представляешь мое поведение во время секса? — Гермиона понимала, что это действительно был вызов и проверка того, насколько далеко она способна зайти. Он предоставил ей возможность отступить, и Гермиона откуда-то знала, что после он не станет ей припоминать этот случай. Но она так же знала и то, что в общении с ним есть лишь один путь: вперед. И никакое отступление невозможно.
