Парень поднял голову, в одно мгновение решая, что ему стоит поддержать подругу, а не заставлять ее сомневаться в себе, и улыбнулся, глядя на горящие щеки девушки.

— Я подарю вам на свадьбу те ужасные чашки с драконами, которые выдыхают пламя на дно чашки, подогревая напиток. Меня достала венгерская хвосторога на одной из этих чашек, а домовой эльф всё детство так и норовил подсунуть мне ее, чтобы эта гадина подпалила мне волосы, пока утренний чай ждал меня на тумбочке. Хорошо хоть уже много лет никто не пользуется этим идиотским сервизом. А я буду с надеждой ждать пока хвосторога не подпалит шевелюру твоего жениха.

Девушка засмеялась и на одно мгновение на душе Гарри стало хорошо и спокойно. Всё налаживалось, по крайней мере в жизни подруги. Теперь она была в надежных руках. Хорошая семья, со связями и без предрассудков, о большем даже мечтать не приходилось.

***

Над баром кружила сова и Гарри тоже не мог совладать с головокружением. Вроде бы мысли должны были уже перестать вертеться вокруг “благородного отпрыска древнего рода”, но, им не было ни конца, ни края.

Он мучительно перебирал в голове всё то, что знал про Малфоев, пока ему, наконец, не стало невыносимо. И не решил обратиться к крестному. Сириус жил в старом доме на Гриммо двенадцать. Но, никому и никогда не разрешал говорить что дом старый. Благородный, запоминающийся, древний и, несомненно, ценный, но никак не старый. Такого же древнего и запоминающегося домовика, по имени Критчер, однако, было можно звать старым, это не вызывало никакого протеста. Сам Сириус достаточно редко проводил в доме дольше нескольких месяцев кряду. Учась в школе вместе с отцом и матерью Гарри, юный Сириус проявил себя, как выдающий волшебник. Он был силен в чарах и был достаточно подкованным знатоком древностей. Этим он и занялся. Назло своей матери — Вальбурге Блэк — отучился в магическом институте древностей и артефактов в Италии и теперь пленял всех знаниями истории магии и увлекательными сальными подробностями жизни выдающихся волшебников. По окончании института Сириус открыл свое дело: торговал занятными вещицами, собранными со всего света. Таким образом он разбогател настолько баснословно, но даже Джеймс Поттер был вынужден признать: его друг приумножил состояние Блэков в несколько раз. Однако, сам Джеймс к этому бизнесу относился скептически, морща нос и как можно презрительнее отзываясь о спекуляции на искусстве, древностях и артефактах. Хотя, при сама Сириусе, говорить что-то о его работе не решался никто: ни смелая Лили Поттер, ни отчаянный Джеймс. Только Римус Люпин мог позволить себе презрительно фыркнуть, в ответ на небылицы, которые рассказывал Блэк, но не более.

Когда Гарри был младше, он постоянно путешествовал с крестным. На летние каникулы после первого курса Хогвартса они отправились в Африку. Согласно какому-то древнему сказанию, что у стаи гиен в далекой саванне был волшебный посох, называемый Кираса. На его поиски Сириус и отправился с маленьким крестником. Когда они прибыли в Африку и лежали в кроватях, в доме хорошего друга семьи Блэк, глядя в выбеленный потолок, хитроумный искатель ценностей рассказал Гарри сказание об этом удивительном артефакте.

— Говорят также, что у гиен есть волшебный посох, называемый Кираса, при помощи которого они могут возвращать умерших к жизни. Они использовали посох, чтобы воскресить умерших и узнать причину их смерти, а потом поедали тела. Однажды человек украл у гиен Кирасу, и те оказались в затруднительном положении: поскольку все умершие возвращались к жизни, гиены лишились пищи. Наконец они вернули свой посох, но из опасения, что кто-нибудь снова может украсть его, бросили посох в глубокую яму, откуда ни они, ни кто-либо другой не могли достать его. Вот в ту яму мы и держим путь.

Мальчик смотрел на крестного блестящими от предвкушения глазами. Он никогда не был втянут в такую серьезную миссию. Никто и никогда не брал его с собой, чтобы найти посох, превращающий мертвых в живых.

— Ты веришь мне? — спросил тогда Сириус, лихорадочны блеск глазам в темноте комнаты, заставил юного волшебника всерьез задуматься. И маленький мальчик, не посмевший даже вздохнуть, без одобрения любимого крёстного, кивнул. В тот день Гарри осознал, что Блэк для него больше, чем просто очередной взрослый, пытающийся заставить его жить по своим правилам. Этот человек советовался с ним, делился с ним и с интересом слушал теории о том, где может находиться реликвия. И зажигал своей неуемной энергией и любопытством.

— Может гиены — семья анимагов? — восторженно спросил Гарри и мужчина с одобрением кивнул.

— Я тоже думал об этом, — признался он. Эти слова положили начало захватывающим приключениям. Ночным вылазкам, исследованиям, сложным заклинаниям и долгим разговорам. Именно в Африке они стали близки настолько, что Гарри стал считать его своим отцом. Конечно, не настоящим, но крёстный, был больше чем просто человек. Он взял ответственность за его жизнь и перед магией и перед обществом.

Потом были еще поездки и приключения, но первое что всплывало в голове, когда он думал о Блэке — горячий песок пустыни, плотный, тяжелый запах розовых цветов у дома друга Сириуса и чуть насмешливая улыбка.

Сейчас мистер Сириус Блэк III вернулся из очередной поездки. Он так же продолжал, болтаться по миру, но всё чаще оставался дома подольше. Сложно было сказать что было тому причиной — старость или его озабоченность чувствами Римуса. Иногда Гарри казалось, что им уже давно следовало перестать делать вид, что они только друзья. Когда Сириус возвращался домой они жили вместе, но когда в очередной раз уматывал неизвесно куда, Люпин съезжал, стараясь делать вид, что не расстроен и не скучает.

“Гостевой брак” — так назвала их отношения Лили Поттер. Хотя, скорее Сириус был в этих отношениях гостем, хоть и пускал Римуса жить в своем доме.

На данный момент Поттер был на сто процентов уверен, что крёстный дома, окопался в библиотеке, непрестанно ища то, что дало бы ему новый повод сорваться в путешествие. Но, из уважения к частной жизни мужчин, послал сову, предлагая встретиться. Не слишком любезно было бы ввалиться в дом крестного, нарушая планы и заставляя всех смущаться. В конце концов, у всех есть своя личная жизнь. Хедвиг вернулась почти сразу, неся ответ в лапках и довольно ухнула при приземлении. От чего парень сделал вывод, что белая негодница была накормлена совиным печеньем, в неприлично большом количестве. В письме Блэк писал, что они с Римусом с удовольствием заглянут в “Венгерскую хвосторогу” дабы пропустить пару стаканчиков огневиски и поболтать.

Около одиннадцати, когда народу было настолько много, что даже самый худенький эльф домовик, не смог бы протиснуться к стойке, входная дверь с грохотом распахнулась и крестный величаво прошагал внутрь. Слева от него шел Люпин, оглядываясь на людей вокруг и стараясь оценить то, какое впечатление они произвели. Он работал в министерстве магии, в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, с недавних пор его назначили главой Бюро по регистрации и контролю оборотней. Не сказать, что это была престижная должность, но зарабатывал он неплохо, судя по дому, в котором он проживал. Одевался Римус, однако скромно, однотонные костюмы двойки, с белыми рубашками и мягкими туфлями на тонкой подошве. В противовес ему блистал Сириус. В своих безумно дорогих костюмах тройках, с шейными платками и тростью в руках. Пальцы у него были унизаны кольцами, из кармашка тянулась цепочка магических карманных часов, а обувь отличалась невероятной ценой и разнообразием. Гарри помнил, как однажды крестный отдал около семи сотен галеонов за туфли из кожи Восточноафриканского нунду, но через несколько дней носки, он решил проверить у знакомого кожевника, та ли это кожа. К большому сожалению Сириус отдал столько денег за драконью кожу не самого лучшего качества. Больше на магических базарах в Африке, мужчина обувь не покупал. Этот факт невероятно веселил семью Поттеров и вспоминался ими, если было необходимо поставить разбушевавшегося аристократа на место.