Я реалист-классик. Я создала свою Мастерскую, своё Мастерство. Своё единство формы и содержания. Художник Юрий Ракша сказал: «Дай нам Бог в творчестве в силу своих возможностей и талантов хотя бы чуть-чуть приблизиться к тем великим красотам и ценностям, которые создал Творец».

– Какое самое Ваше любимое собственное литературное произведение – вне зависимости от мнения критики и популярности у читателя?

– Произведения автора словно дети его. Большие, малые, старые, молодые. Когда-то рождённые или только вчера. Конечно, свежие всегда интересней. А старые порой бывают почти забыты. Но если взглянуть с высоты птичьего полёта, то я назвала бы удачным свой роман «Белый свет». Он писался долго. Всё прирастал деталями, героями, эпизодами, всё набирал мускулы. И стал наконец многослойным, и философским, и… современным. А проблемы, в те годы заложенные в текст, и по сей день (к сожалению) актуальны.

– Вы опубликовали в издательстве ИСП три замечательные книги: «Избранное», «Звёздный бульвар» и «Золотые опилки». Над какой из них было труднее всего работать и почему?

– Мне работать со словом никогда не было трудно. И хотя я много чего умею (и вязать, и стирать, и машину водить), мне в радость работать со словом. Помню, в СССР, будучи уже вдовой, я построила на Истре, на берегу водной глади, дачку, бревенчатый такой чудо-домик. Он рос из года в год. Получу гонорар за книгу – пригоню на «КрАЗах» брёвна из псковских лесов. На другой год получу гонорар за новую книгу – стены воздвигну, потом куплю железо на крышу. Кооператив «Московский писатель». Наконец говорю мастерам, когда уже крыша была на срубе: «Ну слава Богу! Кажется, всё закончено». А опытный старик-плотник смеётся: «Нет, голуба! Сейчас только всё и начинается». Так вот и с любым рассказом. После того как точку поставишь, всё только и начинается. Правду жизни превращать надо в правду искусства. Настоящий писатель и рождается только тогда, когда он начинает текст переписывать, дорабатывать, сокращать. (Краткость – это не сестра таланта. Это и есть сам талант.) Так что путь к идеалу, к гармонии бесконечен, как путь к горизонту.

– В Ваших книгах много интересного о поколении шестидесятников, заложивших основы новой, послесталинской российской культуры. Чем отличалось это поколение людей от наших современников?

– Поколениям новым я бы сказала резко и коротко – заелись, голубчики хреновы. Даже зажрались. (Конечно, не все.) Стали прагматики и рантье. Всё-то вам плохо и всё-то вам мало. Получили в наследство готовенькую богатую страну. Почти у каждого стоит во дворе иномарка, президент подарил квартиры бесплатно. За городом ждёт бабкина дачка, земля (пусть и в шесть соток). И труженики-родители оставляют вам, перелюбленным, место под солнцем. Но только вот труд у вас не в чести, не в почёте. Молодые сегодня не жаждут работать, вкалывать, созидать. Особенно ручками, ручками. Сегодня, например, слесаря, печника, плотника днём с огнём не найти. В девяностые все хотели стать киллерами, проститутками «сопровождения». А нынче, когда страна вляпалась в капитализм, так вокруг всё юристы, блогеры, модераторы, менеджеры. Или вот ещё лакомая «работка» – охранник. Без слёз не взглянешь. И главное – у недовольных нет идеи, нет высокого стимула к жизни. И в жизни. Мол, плохо, и всё. И в глазу, кроме доллара, – ничего. Только прибыль и деньги. Любой успех измеряем только деньгами. «Бабло победило Добро». Вот это и есть звериный оскал капитализма. Даже посткапитализма. Когда человек превращается не в человека, а в потребителя. А Божьи законы, заветы Иисуса, Будды, Аллаха или попраны вовсе, или забыты… Так что нам надо радеть не о том, КАК учить поколенья, а ЧЕМУ поколенья учить. Без идеалов, без целей духовных – нельзя. Иначе теряем фундамент, пассионарность, а в конечном счёте – страну, национальное государство. А за порогом стоит трёхглавое чудище – «глобальная власть». С бомбой в руке.

– Вас многое в жизни интересует. О многом Вы пишете. А к чему Вы безразличны?

– Если коротко, то это деньги, спорт и секс. Не удивляйтесь. Когда над головой построена крыша и в холодильнике есть еда и питьё, да ещё заработана пенсия, что ещё нужно телу? А ничего… Душе нужно и сердцу нужно. А достижения тела могут тешить лишь в юности. Ну на секунду быстрее, ну на сантиметр выше, на грамм тяжелее. Ну и что? Это же всё от гордыни. А гордыня – грех смертный. И на тело, которое быстро вянет, стареет, жаль тратить бесценные годы жизни. Что впереди у тела? Ранняя инвалидность или в лучшем случае работа тренером?.. Думаю, жизнь стоит тратить на достиженья ума и души. Лишь это – путь роста, путь восхождения. Лишь это – дорога вверх, к Храму и Богу.

Что же касается секса, то чем раньше исчезнут проблемы, которые ниже пояса, тем лучше. (В природе ведь секс существует только для и на момент продления рода.) А энергия, которая освобождается, должна идти на созидание, на работу ума, души и сердца. Только это рационально и драгоценно. По вселенскому закону сохранения энергии, она не исчезает, а переходит из одного состояния в другое.

– Что такое для Вас атеизм и атеистично ли современное общество?

– Атеизм – это ведь тоже религия. Только пустая, тупиковая, мёртвая. Как надутый гордыней шарик. Ткни – и сдуется, лопнет. А Иисус, Будда, Аллах – величины богатые, полные нравственных ценностей и добра. Так зачем, почему же от них отрекаться?.. Оттуда лишь успевай черпать, обогащаться. А что черпать для души атеисту? Или у атеиста? В своей гордыне он ограничен земными знаниями, нищ и конечен. Даже если он академик, высоколобый умник. Образованность и Духовность – вещи раздельные. Хотя в единении у них может случаться особая сила.

– Есть ли такое, о чём бы Вам всю жизнь хотелось написать, но так и не воплотилось?

– Просто жаль, что жизнь коротка, что упущено много времени… А возрастной аскетизм позволяет мне нынче быть мудрей, прозорливей. Понимаешь, что не нужны ни пиар, ни агенты. Ибо наша профессия диогенова. Просто надо сказать судьбе: «Отойди в сторону, я пишу, ты застишь мне солнце» – и выводи себе тихо буквочки ради Христа. Пиши и трудись. Работай. Как говорится, «ради Иисуса, а не ради хлеба куса».

Беседа с О. Грибановой

Бийск. И. Ракша в гостях у матери В. Шукшина Марии Сергеевны

1. Почему я назвала эти записи «Лавровые листья»? Думаю, тут надо сказать пару слов о самом лавре, об этом чудо-дереве с юга, с тёплых берегов благодатного Средиземного моря. О дошедшем до нас слове «лауреат», в корне которого опять-таки главное слово «лаур» – лавр. О лавровом венке в истории Рима и в мифологии Греции. О великих почестях в городе Дельфы и у горы Олимп. О награждении душистым лавровым венком не только за спортивную доблесть, за честь и геройство. О благородных ароматных венках на головах и груди победителей – спортсменов и воинов, вождей и мудрецов. Но надо ещё нырнуть к истокам, лежащим в толще тысячелетий. Вспомнить, например, сына бога Зевса, златокудрого Аполлона – бога света, музыки и медицины. Изящного бога аристократов. Вспомнить об этом страстном красавце, так неудачно полюбившем целомудренную нимфу Дафну, которую боги, спасая от бегущего за ней Аполлона, вдруг превратили в лавровое дерево с воздетыми кверху ветвями рук. А потом… Потом безутешный Аполлон в память о любимой всегда носил на голове венок из лавровых листьев. А в руках, с собой – золотую кифару и лук со стрелами.

Ароматный лавр красив, стоек, целебен. Каждый зелёный его листок живителен и бесценен.