Слово «тр-рь» явилось одним из первых слов праречи и подразумевало изначально своё собственное звучание. При произношении этого звука происходит множественное и громкое повторение тревожного «р». Этим звуком копировались множественный треск или другие резкие звуки, раскат грома и треск огня при лесном пожаре. Даже обычное передвижение животных по лесу сопровождается хрустом сухих веток под ногами, а в массиве леса не видно, кто именно в нём движется. Неизвестность же порождает тревогу, как символ тревоги и стал пониматься этот звук в своей абстрактной ипостаси.

В конце дня, уже в сумерках, начиналось время хищников, приходящих на водопой стаями. Первыми, как истинные цари саванны, появлялись львы. Их ещё не было видно, а рык их уже распугивал всех задержавшихся на водопое. Зрители пытались копировать и этот рык, но масса тела львов и пересмешников была несоизмеримой. По этой причине у доисторических «театралов» получался только грозный храп «хгр-рь». Зато звуки «ль-ль-ль», которые львы производили при питье, выходили прекрасно. Львы, да и вообще все хищники, воду лакают, производя при этом некий щелчок языком. Произнося львиное «ль-ль», люди себя тоже считали храбрыми и сильными, как львы. Подражая звукам, они были подобны скворцам, которые не имеют своей песенки. Внимательно слушая скворца, можно узнать пение соловья, мяуканье кошки или чириканье воробьёв.

Социальная жизнь пересмешников с течением времени изменилась. Теперь самки с детьми жили спаянным племенем во главе с доминантой. Детей воспитывали сообща, самки давали грудь любому ребёнку племени. Так было легче прокормиться самим, и дети не оставались голодными при отлучке матери. Жило племя в основном собирательством. Мужские особи держались несколько в стороне от материнской части племени. Теперь спаривание происходило только тогда, когда этого желала женщина. Попытки насильственного сексуального домогательства дружно пресекались всем женским сообществом. Это привело к тому, что наиболее лакомую и питательную пищу мужчины приносили женщинам с детьми и взамен этого получали женскую благосклонность. Мужчины пока не понимали своего отцовства. Древние сообщества людей ещё очень долго не жили парами, поэтому естественно, что «тятя» был для малышей чужим дядей, а лучше сказать, «тятькой». Древние мужчины не знали, «откуда берутся дети», хотя были гиперсексуальны, как все приматы. Взаимоотношения полов привели в конечном счёте к тому, что мужчины пересмешников начали создавать группы. К этому их подталкивала сама жизнь: в одиночку трудно добыть пищу и легко погибнуть. Эти мужские группы не были постоянными и легко распадались после завершения поисковых экспедиций. Ватаги мужчин уже не были стаей, ведь они собирались для выполнения определённой задачи. Это был отряд, который формировался по мере необходимости, а вожак возникал сам собой. Наиболее опытного и сильного мужа признавали лидером самым естественным образом. Насилие не приветствовалось, ведь мужчин окружали хищники. В их жизни, как на современной войне, в трудную минуту мог помочь только друг, а соплеменник, затаивший зло, всегда имел возможность оказать медвежью услугу. Лидером всегда становился муж, который этого действительно заслуживал. Он умел видеть всех одновременно и всегда безошибочно знал, чего хочет вся ватага и каждый ватажник в отдельности. Совместное проживание и коллективные действия породили понятие дружбы. Наравне с восхищением своими тотемами эти чувства были первыми в среде людей. Восхищение и дружба были замешаны на цементе страха. Эти три составляющих и послужили возникновению осмысленной речи примата-человека. В этом месте мы можем вставить древнее слово, подразумевающее вожака, – «атаман». На языке тюрков «ата» – отец, а на немецком языке «ман» – мужчина; вместе это слово будет иметь смысл «отец-мужчина».

Большинство учёных имеют единое мнение – человечество зародилось на территории Африки. Именно этот континент стал тем котлом, в котором кипел бульон человеческой жизни. Вначале он прогревался солнцем, потом – робким пламенем приручённого огня. Часто огонь разгорался сильнее, и человеческие группы выплёскивались за пределы общего котла. Большинство оторвавшихся от основной массы людей погибало, утратив привычную среду обитания. И снова продолжалось бурление, опять племена и народы перемешивались. Так продолжалось, продолжается и будет продолжаться вечно. Одно оставалось неизменным: слабые племена перенимали опыт и знания более сильных и развитых племён. Может быть, это главная особенность людей, которая и позволила стать человеку человечеством – «человек знающий» всегда готов поделиться своими знаниями с «человеком незнающим». Более того, зачастую свои знания люди навязывают другим людям силой.

В конечном счёте африканская масса человекообразных существ преобразовалась в homo sapiens, человека разумного. Несмотря на внешние различия, люди стали практически одинаковыми. Вместе с тем недалёкие люди в отдельно взятом племени продолжают рождаться и сейчас, точно так же как рождение выдающихся людей может произойти в любом племени или народе. Если взять дикаря из самого отсталого племени на земле и поместить его с самого рождения в современную цивилизованную среду обитания, этот дикарь вырастет культурным человеком.

Речь у пересмешников появится много позже, а пока они жили по берегам рек и озёр и произносили звуки, образованные естественным образом, без контроля разума, руководствуясь чувствами. Африка – самый жаркий континент, поэтому первобытное племя могло жить на территории, ограниченной половиной дневного перехода от источника воды, ведь вторую половину пути надо было потратить на возвращение. При хорошей погоде, когда враги находились вдалеке, а желудок был наполнен, у пересмешников наступало время игр, и они резвились. Если молния поджигала дерево во время грозы, огонь для пересмешников становился самой интересной игрушкой. От него можно было поджечь веточку, а затем этой веточкой зажечь другой огонь. В него можно было навалить сырой травы, и тогда густой дым спасал от всевозможного гнуса. Дым защищал от кровососов много лучше, чем тонкий слой глиняной корки на коже, которая, высыхая, быстро отваливалась. Многие первобытные племена знали огонь с незапамятных времён, но он оставался для них предметом восхищения и игры, не более того. Хранить огонь, а тем более переносить и добывать его люди научатся значительно позже, тем не менее огонь, загадочный и непостижимый, стал божеством для всех людей. Главным же стимулом к освоению огня стало представление о нём как об иконе солнца, а солнце было для перволюдей божеством изначально.

На языке, в те времена ещё сигнальном, огонь называли словом «фр-рь» – по аналогии с полётом птицы. Он был вещью настолько загадочной, что можно было просто сойти с ума от непонимания. От сумасшествия первобытного человека спасла лишь способность к аналогии. Сравнив горящий огонь с летящей яркой птицей-петухом, он нашёл для себя хоть какое-то объяснение этого загадочного явления. Конечно же, он не думал: «А сравню-ка я огонь с чем-то, и дело сделано». Сравнение произошло интуитивно, без участия логики. Человек просто пытался понять и объяснить для себя некое явление – и объяснил как мог.

Способности пересмешников к осмысленному подражанию животным развивались. Свои наблюдения они продолжали в повседневной жизни: наблюдая множество раз, как зебра убивала копытом гиену, пересмешник долго разглядывал в своей руке камень, которым он раньше защищался, дробил орехи и семена. Затем по аналогии с копытом он привязал его к древку – так появился первый каменный топор. По своей сути это был не топор, а скорее палица; за счёт рукоятки-рычага сила удара камнем возросла в несколько раз. Теперь пересмешник мог померяться силами с любым хищником. Первобытная каменная палица совершенствовалась многие тысячелетия до тех пор, пока из обычного камня на древке она не превратилась в рубящий инструмент – топор. Подобия того каменного топора, а именно палицы, сохранились до наших дней. Вспомним всевозможные кистени и обычные палки с железными навершиями, которые лежат в музеях, – ещё недавно их у людей было множество.