Интенсификация труда, напряженность повседневной жизни, загрязнение среды обитания – множество факторов давят на человека, «стрессируют» его, деформируя и незаметно, и явно.

Ну разве это не парадокс? В мире сверхпрочных машин, материалов, способных выдержать любые нагрузки, приходится размышлять над тем, насколько прочен сам человек! И это не праздное любопытство. Уже отчетливо обозначаются контуры новой науки – БИОСОПРОМАТА. Она будет изучать сопротивление биологических материалов примерно так, как это делают сопроматчики.

Тут уже есть свои рекорды. В 1960 году гоночная машина «Синяя птица» английского спортсмена Кэмбелла, мчавшаяся со скоростью 350 миль в час, трижды перевернулась в воздухе и разбилась вдребезги. Гонщик встал, отряхнулся и пешком направился к санитарной машине.

Развитие техники, особенно авиационной и ракетной, работа человека на ней ставят массу вопросов. Один из важных – насколько человек способен приноровиться к перегрузкам, невесомости, вибрациям. Инженеры-медики (так, что ли, их называть?) хотят знать точно, какова прочность кровеносных сосудов, выносливость человеческого сердца, крепость костей?

Уже установлено: «живая» кость приблизительно раз в пять прочнее железобетона как на сжатие, так и на растяжение. Сопротивляемость кости к разрыву выше, чем у дуба, и приближается к прочности чугуна…

А насколько велики физические и умственные резервы человека? Что он может осилить, вынести в экстремальных, критических условиях? И эти вопросы поставлены на повестку дня. Отталкиваясь вначале от наблюдений над спортсменами, делает первые шаги еще одно научное направление – АНТРОПОМАКСИМОЛОГИЯ, наука о сверхвозможностях человека.

Ее рекомендации (частично об этом уже говорилось: добровольцев-одиночек со скромными запасами воды и пищи уже испытывали в лесотундре, арктических льдах, в раскаленных песках пустыни, в открытом море. Задача была одна и та же: выжить! Выдержать как можно дольше!), ее рецепты оптимизации человеческих способностей будут полезны и для тех, кто вынужден вступать в нелегкое сотрудничество, а порой и соперничество с машинами.

Впрочем, о соперничестве говорить становится все труднее. Возьмем, скажем, сверхзвуковую авиацию. Восприятие летчика просто отстает от скорости самолета. Пилоту кажется, что предметы, которые он видит, рядом с ним, на деле – они уже в сотнях метров позади. Так созданная человеком вторая природа начинает экзаменовать способности своего творца.

Да, наша эпоха требует мужества, выносливости и других СВЕРХКАЧЕСТВ уже не только от героев, но и от рядовых тружеников. Пронизанный силовыми линиями всевозможных полей (одно из них – информационное; кое-кто считает, что это еще одна разновидность загрязнения окружающей среды!), человек оказывается все более стесненным в своей жизнедеятельности. Так, автоматы, безусловно облегчающие труд работника, незаметно превращают его в безинициативного, обездвиженного, бездумного «НАЖИМАТЕЛЯ КНОПОК».

Конечно, конфликт между достижениями науки и техники, между плодами НТР и истинными нуждами человека наиболее резок и болезнен там, где идет жесткая эксплуатация человека человеком (в СССР такие страны именовали Западом). Тут люди все более превращаются в безличные винтики, жертвы научно-технического Молоха… Здесь рабочий, за плечами которого незримо маячат предельно исполнительные, беспрекословные, надежные роботы, должен отдавать последние силы, уподобляться машине, фактически становясь ее рабом.

Многие тысячелетия эталоном быстроты для человека был бешено мчащийся конь. Поэтому изобретение колесницы не могло не тешить (скорости-то до 40 километров в час!) самолюбие наших предков. Очень долго не удавалось преодолеть этот природный скоростной барьер, вплоть до появления паровоза.

Однако сейчас, когда космонавты облетают Землю со скоростью 30 тысяч километров в час, огромностью скоростей уже никого не удивишь. Достойно удивления другое: не физическая быстрота перемещения вещей и людей, а темп происходящих на планете перемен, темп, уже явно несоизмеримый с природой человека, с привычными для него мерками.

«Педаль акселератора столь сильно прижата в последние годы, – высказался однажды один из видных американских социологов Уоррен Беннис (родился в 1925 году), – что ни одно преувеличение, ни одно какое бы то ни было вздорное утверждение не может реалистично описать весь ритм и размах изменений… По существу, лишь гипербола оказывается истиной».

Вначале быстрая смена научно-технических «ландшафтов» радовала человека, вселяла в него законную гордость за дела свои. С восхищением взирал он на происходящие вокруг бурные перемены, считая их свидетельством своего величия, символом своего могущества. Энтузиазм был повсеместный. Однако затем человека, едва успевавшего поворачивать голову, чтобы рассмотреть пестрый калейдоскоп новинок, начали посещать сомнения. И вот уже изумление, оторопь и прямо-таки ужас овладели им.

Статистика утверждает, что в последние годы на планете, к примеру, исчезает от 1 до 10 видов животных (позвоночных и беспозвоночных) ЕЖЕДНЕВНО и по одному (а возможно и больше) виду растений – ЕЖЕНЕДЕЛЬНО. И есть опасность, что дни и недели превратятся в ЧАСЫ!.

На вечере в Политехническом музее (он упоминался выше), отвечая на записку из зала, член-корреспондент (теперь он академик) АМН Константин Викторович Судаков (родился в 1932 году) чистосердечно признался: «Порой хочется воскликнуть: давайте остановим НТР и вернемся к спокойной, размеренной жизни!»

Заморозить прогресс? Старая мысль! Отказаться от наращивания скоростей, возвратиться к «природе» предлагалось не раз, хоть это и чистой воды утопия. Ведь именно темп, все более высокая производительность помогает человеку преодолевать многие преграды и трудности. Только благодаря темпу люди получают все новые блага, освобождаются от многих забот, от тяжести труда, и для них открывается широкий мир духовных ценностей.

Но это лишь одна – блестящая, светлая – сторона медали, другая же – о, как еще далеко до идеала! – порой больно бьет по человеку, травмирует его, внушает страх.

Человеческий организм, считают медики, всей историей своего развития приспособлен лишь к миру малых скоростей. А скорости, достигнутые наукой и техникой, значительно превосходят быстроту протекания нервно-психических процессов у человека средних способностей, и мы недаром обращаемся за помощью к электронно-вычислительным машинам. Не случайно некоторые зарубежные психологи и социологи опасаются, что наша психика не сможет безнаказанно выдерживать стремительный темп жизни, свойственной современной цивилизации.

Неизвестно, сможет ли человек будущего каждое утро начинать совершенно новую жизнь, дойдет ли дело до таких крайностей. Пока же колоссальное ускорение темпа жизни не на шутку тревожит человека. Не потому ли таким успехом у зрителей Нью-Йорка одно время пользовалась музыкальная (пока ее называют комедией) постановка «ОСТАНОВИТЕ МИР – Я ХОЧУ СОЙТИ!»?