– И что случилось?

– Если бы я знала. Он ушел с ней на свидание. А потом… она привела его мне уже таким через несколько дней. И исчезла.

Августа резко выдохнула, посмотрела на ребят, пожала плечами.

– Если бы нашла ее, выколола бы ее безумные глаза. Но… остался лишь шарф. А мой сын теперь инвалид.

– Что с ним? – спросила Луна, садясь рядом с Августой. Герберт вновь расстегивал рубашку, пальцы неумело теребили ткань, одна из пуговиц не выдержала и оторвалась. Луна вновь заметила длинный шрам, идущий по всей груди.

– Врачи не знают. Разводят руками. Говорят, с ним все в порядке. Просто… он теперь такой.

– Но так ведь не бывает. – Паша поправил очки, сложил руки на груди. – У этого должно быть объяснение. Что-то должно было повлиять на мозг. Инсульт, инфаркт, болезнь. Вам делали МРТ?

Луна едва заметно покачала головой, пытаясь показать Паше, что виновато колдовство. Врачи тут бессильны. Нет следа – значит это влияние магии, магического артефакта или проклятия.

– Вы сказали, остался шарф. Могу я его увидеть?

Луна коснулась руки Августы, выдохнула заклинание, оставила ногтем вмятину на коже. Взгляд дамы стал стеклянным, а потом прояснился, она вскочила с места.

– Мы живем в десяти минутах от пляжа. Сейчас сбегаю.

Сначала скрылась Августа, потом пропала из вида и ее нелепая шляпа. Она шла, качая бедрами, расталкивая людей, что попадались на пути.

– Что это с ним? – спросил Паша, переходя на русский. Он нагнулся к Герберту, щелкнул пальцами у его лица, тот рассмеялся. Потом Паша коснулся шрама на груди, цокнул языком. Герберт пролепетал что-то, стряхнул с себя руку. – Шрам от вскрытия. Жутко.

– Я попробую попасть в его память. Но… сомневаюсь, что он что-то помнит.

Луна взяла Герберта за руку, тот сопротивлялся, казалось, Луна ему не понравилась. Паша придержал вырывающуюся руку, помогая Луне, которая закрыла глаза и шептала заклинание. Вены на ее руках засверкали желтым, словно вышло еще одно солнце. Волосы раздул ветерок.

Перед глазами появились вспышки, из носа потекла кровь, голову сдавило, словно тисками. Едва не крича, Луна продолжала шептать заклинание. А потом резко отпустила руку и откинулась на спинку лежала, стирая ладонью кровь. На все ушло меньше минуты, а потому люди на пляже не заметили переполоха.

– Ну? – спросил Паша, садясь рядом. Он озабоченно смотрел на ведьму зелий, нежно погладил ее по руке.

– У него в голове полнейший хаос. Каша. Не удивительно, что он теперь такой…

– Ты что-то увидела?

Луна открыла глаза, взглянула на Пашу, кивнула. Она увидела обрывки воспоминаний, яркие пятна, почувствовала страх, боль и пустоту. Пугающую пустоту.

Среди обрывков была и та самая француженка. Герберт был влюблен в нее, словно подросток. Вивьен позволяла любить ее, ублажать, а взамен требовала помощи. Луна видела, как она колдовала и… флиртовала. Ведьма любви и флирта? Улыбки, быстрые взгляды, которые они кидала в сторону Герберта, взмахи волос, смех. Определенно, ведьма флирта. Она использовала его. Но зачем?

Луна сосредоточилась. Она должна понять, что было дальше. Вены на руках вновь засияли, она закрыла глаза и начала шевелить пальцами, перебирая воспоминания, что смогла выцепить из больного мозга Герберта.

– Француженка плачет. Просит помощи. Протягивает камень… Камень! Светится на ее ладони, мерцает. Переливается синим, розовым и бирюзовым. Словно… космос. Космос… – бормотала Луна. – Она… просит забрать камень. Она… устала.

Луна поморщилась, стараясь разобрать, что было дальше. Вивьен куда-то повела Герберта. А потом боль, пустота. Темнота. И страх. Бешенный страх.

– Она что-то сделала. Случайно, полагаю, раз решила вернуть его, – прошептала Луна сама себе, забыв про Пашу, который сидел рядом, зачаровано глядя на ведьму, даже очки сползли на нос.

Новая вспышка, Луна схватилась за голову от боли, которую сдавило до искр из глаз. Она резко сжала кулак и открыла глаза, выходя из памяти Герберта.

– Она вернула его, сомнений нет, – сказала она, поворачиваясь к Паше. – Но что-то пошло не так. И он стал… вот таким.

– Ух. И что дальше? – Паша изумленно смотрел на Герберта, который подставил грудь солнышку и довольно улыбался, показывая кривые зубы. – Как нам найти эту француженку?

– Шарф, – просто ответила Луна.

Августа вернулась двадцать минут спустя. Протянула Луне красный, шелковый шарф, на котором остался отпечаток алой помады и запах терпких духов.

– Точно ее?

– Абсолютно. Я бы такую безвкусицу не купила.

– Чудненько, – ответила Луна уже на русском, потом подала Августе сок, в который заранее налила зелье, корректирующее память. Использовала последнее, что было дома, его готовила еще мама. Луна не была уверена, что сможет повторить столь сложное зелье, но понимала, что не может его сберечь. Оставлять хвосты не хотелось.

Когда они ушли, Августа уже непонимающе трясла головой, пытаясь сообразить, что происходило последний час.

Луна же крепко сжала шарф в руках и снова бормотала заклинание.

– Она в Париже. Недалеко от Нотр-Дама.

– Нотр-Дам? – восхищенно сказал Паша. – Это же здорово! И камень найдем, и на столь великое творение посмотрим! Ульяна будет счастлива!

– Чудненько! – резко ответила Луна, уходя вперед.

Луна сидела в офисе и скучающе смотрела по сторонам. Снова воскресенье. Снова одна, ведь ее все бросили. Радовало, что Анастасии не было в отеле: начальница работала в пятидневку. Расстраивало, что в воскресенье дверь закрывал специалист по миграционному учету. Сдаешь ключ – записываешь время в журнале. Палево.

Призрак с кучеряшками больше не появлялся, Луна решила, что во всем был виноват камень души, но приносить его в отель снова, или даже просто брать в руки, не было ни малейшего желания.

Странные вещи происходили каждый раз, стоило Луне взять камень, и она понятия не имела, что шло не так и что нужно было сделать, чтобы это не повторялось. Зато от страха начинала дрожать. Жаль, мама умерла и не могла подсказать ей, что делать. Уж она-то точно знала, что делать со столь опасным камнем.

Дверь в офис открылась, Луна услышала тяжелые шаги, выключила фильм и открыла ЭЛПОСТ, сделав вид, что трудится, а вовсе не спит на рабочем месте.

– Работаешь? – спросил Кирилл, садясь на стул, который стоял рядом со столом Луны.

Волкова едва сдержалась, чтобы не поморщиться. От Кирилла всегда были проблемы. Коренастый парнишка в очках с короткими волосами, топорщащимися во все стороны, вечно что-то путал, делал неправильно, что-то забывал. А иногда и специально творил лютую дичь, лишь бы привлечь к себе внимание.

Анастасия грозилась уволить его уже сотню раз, но продолжала терпеть. Стажеры приходили регулярно, но вот никто не задерживался: всех пугал темп работы и сама Анастасия. А потому Кирилла терпели. Кто же еще работать будет? На ресепшне и так не хватало людей.

– Угу, – ответила Луна. – Что-то нужно?

Кирилл положил перед ней копию паспорта и визы. Луна вгляделась в нечеткие буквы, поняла, что это паспорт немца.

– Миграшка? – спросила Луна, имея в виду миграционную карту, что выдается каждому иностранцу, въезжающему в Россию, на границе.

Кирилл перевернул страницу, Луна удовлетворенно вздохнула.

– Что с ним не так?

– Просил сегодня ему регистрацию дать, он завтра рано выезжает.

– Будет сделано.

Луна открыла сканер, вложила туда копию, начала работу. Кирилл продолжал сидеть рядом, без стеснения разглядывая специалистку, достал из кармана яблоко, предложил ей, но ведьма зелий покачала головой. Тогда он смачно откусил и довольно вздохнул.

Луна молча делала работу, стараясь не злиться, но будь у нее магия, вены непременно бы зажглись от бушующей злости. От Кирилла она порядком устала. От его глупых слов, постоянных ошибок. И приставаний.