– Дай же мне объяснить.

– Я слушаю.

– Ладно. Блин. С чего бы начать.

– Объяснение – супер.

– Да подожди ты.

Дима нервно крутил на пальце кольцо, которое ему подарила Марья. В этот момент он ощущал себя сапёром, перерезающим проводки: одно неловкое слово – и его девушка могла взорваться так, что самого Диму просто убило бы взрывной волной. Помимо чувств к Марье ему было, что терять вместе с этими отношениями. За свой идиотизм он мог сейчас заплатить очень высокую цену.

Дело в том, что Дима был вполне талантливым писателем, который никак не мог написать книгу. В этом ему мешали неуверенность в себе, занятость на работе и банальное раздолбайство. Чёткая, структурированная Марья (которая к тому же гораздо больше зарабатывала) придумала схему, по которой бойфренд мог бы уйти с работы, переехать в её квартиру, сохранить фриланс в нескольких изданиях, для которых писал, и заниматься на постоянной основе только взращиванием своего литературного шедевра. И заявление на увольнение было уже подписано главным редактором, а хозяйка его съёмной квартиры предупреждена о том, что Дима доживает на её квадратных метрах последний месяц. Поэтому слова приходилось выбирать крайне осторожно. Дима сделал глубокий вдох и начал:

– Я сразу попрошу: ты только не перебивай.

Марья нарочито равнодушно пожала плечами.

– Всё началось с рабочего проекта, который ты мне помогала придумывать, помнишь? Ты ещё говорила, что он весь целиком про нас как идеальную пару. И это было на самом деле так. Но вот моё восприятие чувств – оно какое-то покорёженное. Мы снимали фотографии для проекта с этими счастливыми людьми, а я не мог себя проассоциировать ни с одним из них. И дело не в том, что я не люблю, я люблю очень сильно, но моя любовь – она какая-то корявая, больная. И мне захотелось создать иллюзию отношений «напоказ». Такую «майонезную любовь». Тебе же такое не нравится. Ты вон и Инстаграм-то свой ведёшь только для рабочих проектов, а мне было интересно, получится ли сделать видимость отношений, которых нет.

Марья тупо смотрела на Диму и моргала. Она хотела много всего сказать, но слова не подбирались, прыгали в её голове чехардой и никак не могли решиться, какое же вылетит первым, поэтому она просто открывала и закрывала рот.

– У меня с ней ничего не было, честное слово! Я просто заигрался.

– Дим, скажи, пожалуйста, ты психически здоров? У меня просто слов нет от того, что я сейчас услышала.

– Но это правда!

– Меня это и пугает. То есть ты взял какую-то левую девку, взял всё, что я ожидаю от отношений: цветы, подарки, много времени вместе, не знаю, что там ещё, нежные сообщения, заботу, внимание, – и отдал ей? На корм её Инстаграму? Дим, а лайки и огонёчки того стоили?

– Я же говорю, это для сюжета нужно было прочувствовать.

– Родной, для какого сюжета? О каком сюжете ты сейчас говоришь?

– Ну, для книги, которую я пишу. Там вроде неплохо вышло.

– А у меня же нет в этом никаких сомнений. Я про другое. Ты понимаешь, что нет ни одного шанса, что мы с тобой после этого останемся вместе?

– Маша, ты что такое говоришь. Я же не изменял тебе!

– Ну, в этом у меня, предположим, уверенности нет, но даже если так. Ты вообще понимаешь, что ты сделал? – Марья встала со своего места и начала измерять шагами комнату. Она говорила медленно и спокойно. Таким спокойным бывает море перед тайфуном.

– Это просто была глупость, эксперимент!

– Ты меня разрушил. Убил. Разделил на ноль, на который делить нельзя. Представляешь, всем нельзя, а у тебя получилось. Да это Нобелевской премией пахнет! Ты вырвал сердце у меня из груди голыми руками, – Марья на секунду остановилась и посмотрела в упор на Диму, – записывай, писатель. Это следующая глава, видимо. И меня в ней не будет.

Дима поднялся с места и попытался обнять Марью, но она оттолкнула его.

– Не надо, не надо, пожалуйста. Ты сделаешь только хуже, пожалуйста, уйди, не мучай меня больше. – В её глазах снова появились слёзы, которые она тщетно пыталась проглотить.

– Машенька, прости меня, я же люблю тебя, я ничего не сделал, я мудак, идиот, не бросай меня, ведь ты же – мой воздух.

В первую секунду ей захотелось обмякнуть в его объятиях, немедленно забыть обо всём, потому что слова «я тебя люблю» от самого дорогого человека всегда действуют одинаково. В них хочется утонуть, задохнуться, закрыть уши и больше ничего никогда не слышать. Но тут вовремя дала о себе знать тревожная игла в солнечном сплетении Марьи.

– Дима, а давай-ка вспомним, что было год назад?

– А что было год назад? – нервно переспросил он и снова затеребил кольцо.

– А год назад, Дима, ты трахался с моей подругой. Чего ты глаза отводишь? Трахался и врал мне, что вы просто из-за меня подружились. И у тебя хватало наглости нести всё это мне в глаза. И добавлять, что я ревнивая, что не так всё поняла. Кстати, да, я же всё время всё не так понимаю!

– Это другое, – попытался вставить Дима, но Марья расходилась.

– Мне уже не важно, что это. И это было условием нашего мира, возобновления наших отношений. Что до тех пор, пока в твоей жизни есть я, я буду единственной женщиной. А теперь ты в очередной раз меня предал. Поэтому, пожалуйста, просто уйди.

– Маша…

– Ты сделал всё, чтобы я ничего не чувствовала. Молодец. И верни мне мои ключи.

Дима пристально посмотрел на Марью, он хотел что-то ещё сказать, но понимал, что «его воздух» оставлял его и совсем скоро ему будет нечем дышать. Он молча надел кроссовки и куртку, положил ключи на столик в коридоре, всё это время она наблюдала за ним не отрываясь. Затем он открыл входную дверь, обернулся и выдохнул:

– Прости.

И вышел. Из комнаты моментально высосали кислород, а Марья без сил свалилась на диван и зарыдала так, как рыдают только от невыносимой физической боли. Она долго плакала и кричала, в голове кипел круговорот мыслей: «что будет дальше?», «может, повыделываться и простить?», «побежать за ним?», «как же жить без него?», «как жить без сердца?» Она долго ревела, затем силы начали оставлять её, поэтому Марья просто всхлипывала, продолжая думать о том, что будет дальше. В этих мыслях она задремала.

Сны снились тревожные, в них они были с Димой, но потом налетал дракон и откусывал ей голову. В другом по ней ползла крупная сороконожка с человеческими губами и пыталась её поцеловать.

Потом снилось, что ей приходит сообщение от него, но она никак не может открыть мессенджер, на этом моменте Марья проснулась. Она взялась за телефон, в котором не было новых сообщений, и решила снова просмотреть их переписку с Димой. Непонятно, зачем женщины это делают, должно быть, это какая-то форма мазохизма. Переписка не находилась, пришлось вбивать его имя в поисковике.

Оказалось, что Дима удалил годы всех текстов, которые они отправляли друг другу, все признания, шутки и планы, он всё стёр. И заблокировал её в придачу. Марья захохотала вслух и отшвырнула телефон. Она чувствовала себя совершенно удивительно. Разбитой и собранной, униженной и победившей, пустой и полной энергии одновременно. Ей хотелось смеяться и танцевать, затем она задыхалась, ещё через минуту мурчала весёлую песенку. В полной уверенности, что она тронулась на фоне посттравматического стрессового расстройства и схватила биполярное расстройство, Марья решила вообще не думать о том, что с ней происходит, и оставить своё состояние психологу. Он умный, он пусть и разбирается.