— Твои люди — лучшие среди «Солдат без границ», — положил я ему руку на плечо.

Он кивнул, и мы вышли из отсека с бомбой.

«Кондор» плавно набирал высоту, делая круг над Фабрикой. Я вернулся в пилотскую кабину и теперь смотрел на битву сверху вниз. Зрелище, надо сказать, исключительное. Бой шёл по всей Фабрике, и кто одержит верх, понять было невозможно. Северяне наседали отовсюду, прорвав внешний периметр в дюжине мест. Кое-где мелькали громадные боевые звери — гордость и мощь Северной Лиги. Однако грамотно организованная оборона внутри, установки «синего луча» и боевые шагатели не давали им развить успех. Увидел я и колоссальное железнодорожное орудие — то самое, что разнесло командный пункт, едва не отправив меня на тот свет одним своим снарядом. Но теперь оно вынужденно молчало — палить сейчас из него было глупо и поздно, любой взрыв его снаряда прикончит сотни северян. Однако свою работу орудие выполнило и теперь вполне могло отдыхать.

Но нас эта битва уже не касалась. «Кондор» ушёл за облака и, направляемый твёрдой рукой Серой Лисицы, полетел на нашу базу. Мы сильно забирали к югу, уходя из обитаемых небес Аурелии, ближе к побережью, где не было проложено воздушных трасс и куда меньше риск столкнуться с патрульными самолётами или дирижаблями.

Чтобы облегчить «Кондора», мы вместе с Оцелотти и Соколовым избавили его от всего лишнего груза. За борт полетело всё не закреплённое намертво вооружение, все ящики с боеприпасами к авиапушкам и пулемётам. Вслед за ним полетел и приличный запас провизии, заготовленной на весь экипаж и пассажиров, на нём можно было прожить дней десять, если затянуть пояса. Мы оставили лишь самую малость, ведь наш перелёт не займёт много времени. Комплекты тёплой одежды оставили только на себя, остальные без жалости выбросили. Нам предстоял беспосадочный перелёт в почти девять тысяч километров, а хватит ли горючего, даже с учётом запасных баков, не бралась предсказать даже сидевшая за штурвалом Серая Лисица. Для экономии топлива мы летели на трёх двигателях из шести, но и это не гарантировало, что мы долетим до базы и сумеем нормально сесть. Оставалось уповать на удачу и мастерство эльфийки.

Мы с Оцелотти сменили Серую Лисицу и Хидео за штурвалами «Кондора», когда самолёт летел над океаном. Сейчас никакой особой сложности управление не представляло, и с ним даже мы вполне справимся. Так что эльфы вполне могли выспаться и поесть перед тем, как им придётся сажать самолёт. Конечно, если топлива хватит до базы.

Ничего примечательного за время полёта, к счастью, не случилось. Лишь когда мы с Оцелотти вели «Кондора», нас накрыла гигантская тень. Когда солнце снова осветило кабину, мы с Оцелотти только переглянулись и пожали плечами. Что за тварь пролетела над ним, к счастью, не обратив на нас внимания, мы не знали и даже гадать как-то не хотелось.

И всё же удача была на нашей стороне — в баках оставалось горючее, когда на горизонте показались платформы базы «Солдат без границ», затерянной среди Тысячи островов.

Я сел в кресло радиста, недолго повозился с мощной радиостанцией «Кондора» и быстро нашёл нужную частоту. Нас уже обнаружили на базе, и из динамика тут же раздался голос, требующий ответа — кто мы? Одновременно на платформах поднимались противовоздушные орудия, нацеливающиеся на нас.

— Говорит лучший наёмник Эрды, — ответил я. — Самолёт мой — готовьте посадочную полосу.

Именно эта полоса была тем самым амбициозным проектом, что стоил колоссальной суммы. Но без неё вся затея теряла смысл — как ещё воровать бомбу, если не на самолёте. А для доставки мана-бомбы такой мощности нужен именно «Кондор», сбрасывать её с дирижабля было бы себе дороже. Неспешно летящий небесный корабль сам бы попал в зону взрыва, в самом лучшем случае его бы очень сильно потрепало сошедшими с ума воздушными потоками.

Я не слышал звуков, но воображение, как и в рубке бронепоезда, помогло мне, дорисовав их в мозгу. И я словно на самом деле слышал, как с громким скрежетом могучих механизмов и шумом падающих тонн морской воды из пучины поднимается взлётно-посадочная полоса. Она вела к самой большой платформе, где мы с Миллером решили оставить угнанный самолёт. Сегменты полосы поднимались один за другим, пока «Кондор» нарезал широкие круги в небе над платформой, готовясь к посадке. Десятки людей спешно очищали от воды полосу. Сигнальщики с красными флажками замирали на своих местах. По команде из радиорубки, расположенной на платформе, они одновременно вскинули руки, давая нам сигнал заходить на посадку.

Серая Лисица обернулась ко мне, и я кивнул в ответ на её взгляд. Она решительным движением штурвала направила «Кондор» к посадочной полосе.

Наш громадный самолёт по широкой дуге зашёл на посадку, ведомый железной рукой Серой Лисицы. От эльфийки сейчас зависело всё: одна ошибка — и от нашей базы останутся только воспоминания. Бомба уж точно сдетонирует при аварии. Колёса ударились о металл посадочной полосы — удар отозвался во всём теле, заставив щёлкнуть зубами, хорошо ещё, что язык не прикусил. Закрылки зачерпнули воздух полными горстями, тормозя самолёт, однако он бежал слишком быстро. Я видел, как стремительно приближается платформа с радиовышкой, и думал, что сегментов в полосе можно было сделать и побольше.

— Переложить реверс, — скомандовала Серая Лисица.

— Есть переложить реверс, — отозвался Хидео.

Колёса закрутились в обратную сторону, дымя и воняя жжёной резиной, лопасти винтов сменили направление вращения, тормозя самолёт. «Кондор» протестующе застонал, но заметно замедлился. Вот он бежит уже не так резво, скорость падает всё быстрее, и наконец Серая Лисица мастерски развернула самолёт, расположив его поперёк площадки. И только тогда отпустила рукоятки штурвала.

— Сели, — сказала она.

В её голосе звучало облегчение, и я понял, насколько напряжена она была в эти минуты. В минуты, когда всё зависело только от неё.

— Сели, — кивнул я. — Благодаря тебе.

С грохотом и плеском воды, который я теперь отлично слышал, сегменты посадочной полосы погружались обратно в воду. И теперь только чайки, летавшие над нашей базой, оглашая её своими пронзительными криками, могли рассказать, что видели, как громадный «Кондор» сумел сесть на крошечную, едва ли сильно больше его размерами, площадку. Но кто же будет слушать глупых птиц?

Дождь. Я ненавижу дожди. Они не останавливают боевые действия, даже такие ливни, как тот, что хлестал сейчас песок струями воды, будто плетьми. Бойцы стояли под ними не двигаясь, ожидая, когда Миллер даст разрешение встать вольно. Однако тот не спешил. Отбоя от желающих вступить в ряды «Солдат без границ» не было, и потому кандидатов просеивали через всё более мелкое сито. И не одно.

Вот сейчас безжалостный Миллер проверял их стойкость. Он шагал среди рядов бывалых солдат, прошедших не одну кампанию, под его ботинками скрипел песок. Ему сложно было передвигаться по пляжу, даже в мокрый песок костыль уходил слишком глубоко. Миллер то и дело останавливался, чтобы освободить его.

— На первый-второй рассчитайсь! — рявкнул Миллер, и, наверное, стой я среди бойцов, не удержался бы и сам вздрогнул от такого резкого окрика. А вот отобранные мужчины и женщины оказались крепче, ни один мускул на их лицах не дёрнулся. — Первые номера, пять шагов вперёд!

Как только строй распался на две примерно равных части, Миллер вскинул руку с костылём, вытянув её перед собой.

— Те, кто слева от меня, — скомандовал он, — вступить в бой с теми, кто справа. Вперёд!

К возможной схватке все были готовы: испытание боем против других кандидатов — обычное дело. А вот команда схватиться с теми, что стоит слева от Миллера, несмотря на чёткое разделение, когда кажется, что уже понятно, кто твой будущий противник, была ошеломительной. Для некоторых из бойцов — слишком. Они первыми полетели на песок, когда за них взялись те, кого они считали уже товарищами в грядущем бою.