Внутри центрального здания цитадели оказался вполне рабочий лифт. Его также охраняли двое вооружённых штурмовиков из личной гвардии Огано. Но и они лишь равнодушно проследили, как Лисица открывает решётку, чтобы войти внутрь.

Правда, прежде чем перешагнуть порог кабинки лифта, где поместились бы только мы с нею, эльфийка обернулась ко мне.

— Оставь винтовку и прочее огнестрельное оружие моим парням, — велела она. — А холодное — мне.

Надо сказать, место, чтобы разоружить меня, выбрано было идеально. Кроме двух бойцов Лисицы, кто мог вместе с ней доставить мне немало хлопот, здесь стояли гвардейцы Огано. Услышав её слова, оба орка тут же подобрались и перехватили самозарядные винтовки. Если попытаюсь дёрнуться, меня вмиг нашпигуют свинцом.

Не говоря ни слова, я сунул в руки одному бойцу винтовку, прежде освободив магазин. Тот со звоном упал на пол, заставив пальцы орков дёрнуться на спусковых крючках. Но выдержка не изменила гвардейцам Огано. «Дикий кот» принял у меня оружие, передёрнул затвор, поймав вылетевший патрон, и повесил винтовку на плечо. С пистолетом я провернул тот же трюк, только пошёл дальше. Освободив магазин, я сам передёрнул затворную раму — патрон из патронника вылетел вверх. Двумя быстрыми движениями я сдёрнул раму и уронил рассыпающийся пистолет под ноги второму солдату. Предавший меня «дикий кот» ничего не сказал, лишь отшвырнул ногой подальше от нас несколько деталей пистолета.

— Нож ты сломаешь пальцами? — поинтересовалась Лисица, глядевшая на моё небольшое представление с весёлыми искорками в глазах.

И снова я ничего не стал ей говорить, мне нечего было сказать предательнице. Я снял боевой нож вместе с ножнами и кинул ей. Лисица легко поймала его левой руку и тут же зацепила себе на пояс.

— И я должна поверить что это — всё? — приподняла она бровь.

Я лишь плечами пожал и поднял руки, скидывая с плеч остатки накидки.

— А ты считаешь, я таскаю с собой на каждое дело целый арсенал? Я должен был сделать один выстрел и покинуть город. Не веришь — обыщи меня.

Она не остановилась перед обыском, быстро проверив карманы формы и сумку с инъекциями живой воды. Никакого оружия не нашла, просто потому, что его у меня на самом деле не было.

Лишь после этого Лисица первой вошла в кабинку лифта, а я последовал за нею. Её бойцы закрыли за нами решётку, и предательница сам нажала на рычаг, отправляя лифт вверх, к посадочной площадке дирижабля и моей цели. Вот только на пути моей мести генералу Огано появились несколько весьма существенных препятствий.

На крыше нас уже ждал сам Огано вместе с компаньонами. Равнодушный ко всему радист сидел у аппарата, ожидая новых распоряжений. Однако мятежного генерала куда сильнее интересовала моя персона, нежели проигранная осада Луисбурга.

— Как я и обещал, наёмник, — указал на меня толстым, как сосиска, пальцем полуорк. — Он пришёл за мной, но попал в ловушку.

— Ты мастерски расставил на него силки, — кивнул странный чернокожий советник генерала, — и он в них угодил. Прямо как глупый голубок.

— Не ожидали, что мой план сработает?

Не очень понятно, к кому именно обращался Огано, он то и дело переводил взгляд с одного советника на другого.

— Признаться, мы переоценили твоих людей, наёмник, — кивнул мне чернокожий. — Я считал их более надёжными.

Офицер из Свободных колоний одарил его таким презрительным взглядом, что сразу становилось ясно, какого он мнения о верности наёмников и умственных способностях чернокожего заодно.

— Ты говорил о солдатах, которые будут не просто наёмниками, — заявил Огано. — О тех, кто предан тебе…

— Не мне, — покачал головой я. — Мои люди преданы себе, потому что все они — солдаты без границ. Без нации, народа и расы…

— Жалкие слова человека, которого предали его же люди, — перебил меня, скривив губы в ухмылке, офицер из Свободных колоний. — Она, — он указал на Серую Лисицу, стоявшую в паре шагов от меня, — доказательство несостоятельности твоих идей. Её легко перекупили — достаточно было предложить больше, чем платишь ты.

— Это было непросто, — признал чернокожий. — Она запросила очень много.

— И кто же дал эти деньги? — поинтересовался я. — Не Огано, это понятно, у него нет денег. И не командование этого напыщенного индюка. Они и палец о палец не ударят теперь ради Огано — тот проиграл. С Розалией Свободным колониям не тягаться. Остаёшься ты, — я глянул чернокожему прямо в глаза, — вот только я не знаю, чей ты человек.

— Сейчас нет времени на пустой трёп, — оборвал чернокожего чин из Свободных колоний. Его, видимо, всерьёз оскорбили мои слова, хотя как всякий аристократ, виду он не подал. — Генерал, — обернулся он к Огано, — пришло время эвакуации.

— Кто остался внизу? — поинтересовался полуорк у радиста.

— В основном бойцы частных отрядов, — ответил тот. — Ваша гвардия и солдаты из Свободных колоний уже на борту «Альбатроса».

— Отлично, — кивнул Огано. — Тогда, мой друг Пайтон, будь любезен, сотвори своё волшебство.

— Всенепременно, — шутовски раскланялся чернокожий, — слушаю и повинуюсь, мой господин и повелитель.

Он взмахнул обеими руками, и я ощутил толчок внутри тела, как будто рядом с солнечным сплетением стянулся тугой узел. Магия. Этот Пайтон и в самом деле был волшебником, хотя вряд ли сильным. Но на то, чтобы отрыть вентили на нескольких десятках баллонов, его вполне хватило.

Я услышал характерное шипение выходящего под давлением газа, слишком хорошо знакомый мне звук. Такой издавали падающие на позиции снаряды с отравляющими веществами, какими любили друг друга засыпать воюющие державы. Густой туман отвратительно зеленоватого цвета поплыл от главного здания цитадели к её стенам, заполняя всё пространство. Он стлался по-над землёй на высоте примерно человеческого роста и быстро растекался вокруг. Очень скоро весь центр Луисбурга будет отравлен, а сотни солдат, что дерутся сейчас за каждую улицу на подступах к цитадели, окажутся в центре смертоносного облака ядовитых газов.

— Идём, — Огано указал на просторную корзину, — мы все поместимся там.

И в самом деле, места хватило всем, хотя и пришлось слегка потесниться, когда к нам присоединился радист. Бросать его на крыше главного здания цитадели Огано не решился. Видимо, мы эвакуировались последними.

Корзина плавно подняла нас на невероятную высоту. Я глядел на Луисбург — на идущие на его улицах бои, на распространяющийся смертоносный зеленоватый туман. Вот уже первые бойцы попали в облако, где-то оно накрыло позиции обороняющихся, штурмуемые «Красными топорами» и безымянными легионерами. Выстрелы почти сразу прекращались, и все пытались как можно скорее убраться подальше от отравленного облака. Но в неразберихе уличных боёв отступающие нередко сталкивались со своими же товарищами и попадали под огонь. Штурм Луисбурга шёл уже не один час, нервы у всех были на пределе — солдаты предпочитали сначала стрелять, а уж потом разбираться, в кого попали. Уличные бои и не такое списывают.

— Прекрасный вид, не правда ли? — протиснулся ко мне названный Пайтоном чернокожий. — Вид на битву с высоты.

— Я могу свернуть тебе шею прямо сейчас, — ответил я, — и вышвырнуть из корзины труп.

— Но ведь не делаешь этого, — усмехнулся тот, — отчего же?

— Ещё не понял, чей ты человек.

— Думаешь, это важно? — Я кивнул. — Значит, стоит подольше потянуть интригу, — заявил Пайтон, — будет полезно для здоровья.

— Мне может и надоесть, — заметил я.

— Тогда постараюсь подогреть твой интерес ко мне.

Наконец корзина поднялась в гондолу дирижабля. В посадочном отсеке нас ждали знакомые гвардейцы Огано, правда, сменившие огнестрельное оружие на короткие тесаки. Палить внутри гондолы дирижабля из самозарядных винтовок не самое умное занятие, а потому частенько исход сражений внутри воздушных кораблей решался старой доброй сталью.

Нас проводили на смотровую площадку дирижабля. «Альбатрос» был флагманской моделью небесного корабля, и его конструкцией предусмотрено отдельное помещение для командующего соединением дирижаблей. Площадка была довольно просторной, одну стену её занимал большой обзорный иллюминатор. Вид на Луисбург отсюда открывался ничуть не худший, нежели из корзины.