– Вот почему тебе нужно необычайно высоко оценить то, что подвернулся я, уже разнюхавший все и придумавший гениальный план побега, и одарить меня, показав…

– Тебе точно девятнадцать? По мне, больше на тринадцать тянешь.

– Девяносто три дня в чужом теле в окружении красивых баб без единого шанса передернуть! – с предельным трагизмом в голосе, произнес Мартин. – Будь ты парнем, ты бы поняла всю глубину моего отчаяния.

– Я понимаю.

– Фигня! Тогда почему ты еще не голая? – Нет, ну до чего же оборзевший мерзавец.

– Потому что отношусь ко всему серьезно? – предложила ему вариант. – Поговорим уже? По делу?

– Не понимаю, чем отсутствие одежды может помешать серьезной деловой беседе, – пробурчал Мартин и, смирившись, видно, с моей неуступчивостью, принялся наклоняться, приседать, махать руками и вертеть головой, явно разминая шею. – Зараза, как же все затекает сидеть в этом гребаном кресле. Как насчет массажа моих ягодиц тогда?

– Запросто! – Я продемонстрировала ему каблук туфли, что так и держала в руке.

– Противная баба!

– От бабы и слышу, – фыркнула я.

– Будешь так себя вести, и я брошу тебя здесь.

– Не бросишь. Я тебе нужна для чего-то. Ты же не из милосердного порыва обломать меня в групповухе со Светилами рискнул сюда прийти.

– Хитоми была милой девушкой, а ты…

– К делу давай, пока нас не застали и не изменили твою сексуальную ориентацию под давлением укорачивающего на голову аргумента.

– Хрен там! – Мартин плюхнулся в кресло и обиженно сопел с минуту. Нет, может, и жестко я с ним, но достал же.

– Короче, общие вводные данные таковы: нас перетащили с помощью обряда так называемого Подселения в этот мир, который местные зовут Вагмара.

– Зачем?

– За надом! Не перебивай!

– За каким надом? – Нет, ну реально сначала хотелось бы знать, зачем все это, а потом уж где.

– Блин, упертая! Я пришел к выводу, что таскают они из нашего мира людей, точнее, их сущности, у которых есть какие-то магические способности. Чтобы эти их Светила могли… ну типа питаться ими. Вот у тебя какие были магические ништяки там дома?

– С чего взял, что они у меня были? – подозрительно прищурилась я.

– Вот ты, капец… тугая! – закатил глаза Мартин и цыкнул зубом. Вот же черт, я как-то одномоментно перестала видеть в нем девушку. Все в нем: поза, гримасы, это цыканье и манера выражаться – были откровенно пацанскими. – Знаешь, у меня по жизни правило – «девочки вперед», особенно в сексе, но для тебя сделаю исключение. У меня был дар телекинеза. Типа. А вот сестра все поджигала. Небось поэтому ее в эту рыжую вытащить и пытались. – Его голос дрогнул, и по лицу пробежала болезненная судорога.

– Так ты тут вместо сестры?

– Думаю так. Какой-то псих на заправке попер на своей тачке прямо на Аньку. Последнее, что помню, как толкнул ее со всей дури на колонку – и бам! Лишь бы не убилась. Она у меня прям тихий ужас какая неуклюжая. Вообще одну никуда не отпустишь. То навернется на пустом месте, то лоб расшибет, то подпалит что-нибудь опять же, а сама в слезы… – В голосе Мартина зазвучала тревога и настоящая тоска, и у меня защемило в груди. У меня же тоже там осталось горюшко бедовое, не воспаление легких или цистит схватит, так заморит себя диетой какой. – Короче, мне обратно надо, сама понимаешь.

– Обратно? – опешила я. – Ты как себе это представляешь? Если тебя машина сбила, а меня задушил псих крылатый!

– Крылатый? Косплейщик, что ли?

– Какой, к хренам, косплейщик! Мой, как ты обозвал это гадство, дар в том, чтобы видеть всякие странные вещи. – Ну да, например, излучающие разного цвета, а точнее, воздействия предметы. Поэтому я терпеть не могла всевозможные антикварные лавки, набитые и просто вещами с «историей», и откровенно воняющими… ну, будем звать это магией, и вообще старые дома, где частенько фонило от самих стен. – И существ.

– Каких это? – оживился Мартин.

– Всяких, сказала же. Которые не люди. Лярву вон из квартиры сестры выкидывала. В ее день рождения. Семья со мной после этого практически не общается. Так что так себе дар, я тебе скажу. Но благодаря ему я точно знаю, что душил меня никакой не ряженый придурок. – Да, теперь, когда мое сознание окончательно прояснилось и первая паника и растерянность прошли, я вспомнила крылатого ублюдка точно. Особенно странную жидкую черноту, видимую даже ночью, что как-будто полилась из его глаз под моим уже угасающим взглядом. И с полной отчетливостью дошло, что там, дома, я не выжила после такого.

– Интересно, а наш с Анькой тоже был какой-нибудь эдакий? – задумался на пару секунд Мартин. – Они их небось специально за нами посылают. Но не суть. Мне все равно надо назад. Оставлять все как есть я не собираюсь.

– Некуда возвращаться, алле! Мы там умерли! Хочешь витать бесплотным духом?

– Я точно не хочу и дальше быть девкой, которую хотят поиметь. Быть бабой – отстой. А красивой бабой – отстой в миллионной степени. У меня от одних зырканий местных стражников чесаться все начинает. О перспективе, что кто-то реально ко мне с хреном своим сунется, и думать не хочу, блевать тянет и убивать. Жестоко, с особым цинизмом и последующим глумлением над трупом.

– Ну-ну, зато мне тут со своим «покажи сиськи» мозг проел, – хмыкнула я насмешливо.

– Эй, не равняй член с пальцем! Вам должны нравится подкаты! Вы же девчонки и тащитесь, когда вас все вокруг хотят, слюной капают и перед сном на ваш образ передергивают.

– Фу, ты прекратишь уже? Кому это «вам»? Инстасамкам каким-нибудь это и нужно. Девушкам в своем уме нравится совсем другое!

– Что? – подался Мартин вперед.

– Может, мы об этом поговорим, когда выберемся отсюда?

– Ловлю на слове! – ткнул в меня пальцем похотливый хитрец. – А сейчас слушай сюда: шаг первый – мы добываем себе нормальное шмотье и лавэ. Взять его можно только у местных стражников. Поэтому ты их отвлечешь, а я прометнусь в их жилые комнаты и стащу нужное. Одежду и их кошельки.

– Отвлеку? Как?

– Ну, скажем, прибежишь к ним в одной то и дело сползающей простыне и закатишь истерику, что у тебя паук на стене или еще какая-нибудь хрень пугающая, и потребуешь, чтобы они все явились и уничтожили ее. Никакой мужик в своем уме не откажет прыгающим перед ним сиськам и вряд ли будет смотреть по сторонам.

– Ты просто больной с этими сиськами, знаешь? И если ты уж так уверен в безотказности приема, то почему не ты отвлекаешь, а я ворую?

– Ты воровала раньше? Или ориентируешься во дворце? Если тебя застанут с этими уликами в руках, что будешь делать?

– А ты?

– Воровал ли я? Пф-ф-ф! Куколка, перед тобой главный шоплифтер своего района! Я на спор с пацанами чего только из магазинов не выносил! – Повезло же мне связаться с криминальным озабоченным дарованием, прости господи! – И где комнаты стражи – я знаю и видел, где там что. И мое чертово кресло позволит спрятать краденое. Еще вопросы?

Ладно, убедил, мерзавец.

– Когда выходим на дело?

– Как только Светила свалят от Инсары и все тут уснут.

– А они… – я аж подзависла и глянула в сторону двери. – У нее сейчас?

– Я бы сказал, что в ней, скорее всего, – хохотнул похабно Мартин. – И, по моим многодневным наблюдениям, шпилить они ее будут еще около часа, если не подпотратились магически сегодня. А если чё-нить колданули, то пойдут на второй круг и все часа три. А завтра Инсара будет неходячая, и ее киоры будут откачивать. Если откачают. Так что у нас еще куча времени на потрепаться и подготовиться морально.

– Март! – шепотом позвала я, тихонько ткнув своего спутника локтем в бок, заслышав приближающееся бряцанье металла о металл и весьма характерное утробное подвывание, которым приветствовали друг друга забози – местные некрупные ездовые животные. Их использовали для верховой езды и в упряжках небольших повозок. – Март, проснись! Сюда кто-то подъезжает, и их, похоже, много.