Но разбираться с вернувшейся в жизнь Юли утопленницей стоило обязательно вместе с Галкой. Та неплохо разбиралась в подобных вещах, к тому же прекрасно была осведомлена о прежнем появлении призрака. Собственно, с него и началась их дружба.

«Надо встретиться, – написала Юля в чате. – Есть одна тема. Тебе понравится».

31 января 2017 года, 18.30

Несмотря на будний день и еще довольно ранний для вечера час, в «Красном Раке» уже было людно и шумно. Добрая половина столиков оказалась занята, включая самый любимый у Соболева – в уголке рядом с барной стойкой. Свободными оставались лишь те, что стояли по центру небольшого зала, но и это было неплохо.

– Зачем мы сюда пришли? – сдержанно поинтересовался Федоров, но в его голосе все равно со всей очевидностью сквозило удивление.

– А зачем приходят в бар? Здесь лучшее пиво в городе. И лучшие раки. Сейчас сам уви… хм… поймешь.

Соболев помог своему спутнику добраться до нужного столика, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды, которые привлекал к себе мужчина в темных очках и с белой тростью в руках. Пока они шли к выбранному месту, на них обернулись, кажется, все.

– Я ведь не об этом спрашивал, – заметил Федоров, пока Соболев прилаживал его пальто на вешалку рядом со своей курткой. Он сам в этот момент изучал кончиками пальцев поверхность маленького круглого столика, чтобы найти на нем наиболее удобное место для сложенной трости. – Обычно мы с тобой не ходим по барам. Почему тебе вдруг пришло это в голову?

– Да так, – Соболев пожал плечами, хотя понимал, что собеседник этого не увидит. – Просто подумал, что раз уж мы стали так часто пересекаться по делам, почему бы нам не познакомиться поближе, не пообщаться на бытовые темы…

– Ты решил со мной подружиться? – недоверчиво улыбнулся Федоров.

– А ты считаешь, что я недостаточно хорош, чтобы быть твоим другом? – уязвленно уточнил Соболев.

– Нет, почему же? Просто… неожиданно.

– А я люблю удивлять. Ты какое пиво предпочитаешь?

– Вообще-то, я предпочитаю вино, – хмыкнул Федоров.

– А пиво не пьешь? – удивился Соболев. – Вообще? Даже под хороший футбол и чесночные гренки?

– Я не фанат футбола. И не очень люблю, когда от меня пахнет пивом и чесноком.

– Ты всегда такой сноб и зануда? – вздохнул Соболев.

– Нет, только когда личная жизнь налаживается. Разве твоя девушка не возражает, когда от тебя пахнет пивом и чесноком?

Вопрос застал его врасплох, поэтому Соболев искренне порадовался, что собеседник слеп, иначе тот обязательно заметил бы, как изменилось его лицо, и, возможно, задался бы лишними вопросами, на которые совершенно не хотелось Федорова наводить.

Хотя, конечно, он вряд ли по одному только выражению лица смог бы понять, что у Соболева внезапно завязались совершенно неподобающие отношения с его замужней сестрой.

Все закрутилось еще в конце декабря. До тех пор они с Кристиной не были толком знакомы, лишь однажды разговаривали по телефону, когда Соболев уточнял у нее алиби брата. Встретившись с ней лично, он ее даже не узнал.

Кристина оказалась, безусловно, красива и довольно умна, ей был не чужд дух авантюризма, присущий ее слепому брату, с завидным упорством влезающему в расследования серийных убийств. Впервые увидев ее, Соболев сразу поймал себя на мысли, что такие женщины недосягаемы для мужчины вроде него. Но всего через несколько дней оказался с ней в одной постели.

Это предполагалось как ничего не значащий эпизод. Кристина была замужем, но в тот вечер, когда она пришла к Соболеву, ей управляли страх и алкоголь. По-хорошему ему вообще не стоило с ней спать, но он не устоял.

Она, протрезвев и придя в себя, не закатила ему скандал с заламыванием рук и трагическими восклицаниями в духе: «Как ты мог?» Спокойно оделась, махнула на прощание рукой и упорхнула обратно в свою сытую красивую жизнь к богатому и наверняка влиятельному мужу. Кристина подозревала, что он ей изменяет, и, сравняв счет, вроде как успокоилась.

Однако уже через десять дней приехала снова. На этот раз трезвая, но с бутылкой какого-то ужасно кислого шампанского и красиво упакованной едой из ресторана.

– Подозреваю, что в твоем холодильнике опять мышь повесилась, – заметила она, вручая ему сумку с едой.

Слегка ошалевший от такого поворота событий Соболев не нашел что сказать в ответ, только послушно накрыл стол и даже нашел в шкафу бокалы для вина – обычного, не игристого. Совместный ужин, как и стоило ожидать, закончился бурным сексом, и на этот раз Кристина уехала только утром. А вернулась уже через неделю. И потом приехала снова.

Она никогда не предупреждала заранее, просто появлялась на пороге его квартиры и набирала номер Соболева только в том случае, если его не оказывалось дома. И то ли каждый раз ей удавалось приехать так, что у него была возможность бросить все дела ради встречи с ней, то ли сама Кристина была права, когда сказала, что дело не во времени и не в делах, а в приоритетах. Соболев не знал, как долго продлится эта связь – назвать их отношения «романом» язык как-то не поворачивался, – но не мог позволить себе упустить хотя бы одну возможность провести с ней время. Эта женщина кружила голову и манила к себе, как пламя манит мотылька.

Перспектив здесь не было никаких: наследница огромной империи, какой, по сути, являлся холдинг «Вектор», принадлежащий семье Федоровых, не свяжет свою жизнь с ментом из Шелково, но Соболев убеждал себя, что ему это и не нужно.

И уж, конечно, ему не было нужно, чтобы о происходящем узнал брат Кристины, которого следователь с недавних пор снова подозревал в серийных убийствах, регулярно происходящих в Шелково. Сам Соболев пока до конца не определился, считает ли он версию Велесова жизнеспособной, но на всякий случай решил присмотреться к Федорову поближе.

Так они и оказались вместе в баре. Соболев любил это место: чистое, красивое, с собственным стилем в оформлении, навевающим мысли о путешествиях, с большим выбором сортов и не слишком замороченным набором закусок, а главное – с вполне умеренными ценами. Здесь никогда не бывало пусто, но всегда было в меру шумно: идеальный баланс, чтобы хорошо провести время после работы или в выходной.

– Моя личная жизнь ограничивается тем, что мне регулярно имеют мозг на службе, – буркнул он и поторопился сменить тему: – Так, значит, пиво ты не будешь?

– Ну почему же? Раз уж оказался здесь, стоит попробовать. Только я не разбираюсь, поэтому закажи мне что-нибудь на свой вкус. И никаких чесночных гренок. Раков тоже не нужно.

Соболев с легкостью согласился: он в своих предпочтениях никогда не сомневался, поэтому заказал обоим свой любимый сорт с картошкой-фри на закуску. Та, по его мнению, была самой нейтральной на вкус и запах.

– Ну давай, – заявил он, поднимая бокал, – за нас с вами и фиг с ними.

С этими словами он чокнулся с бокалом Федорова и сделал большой глоток: первый всегда самый вкусный и освежающий.

– А у тебя, я так понимаю, все сложилось со славной девочкой Юлей? – поинтересовался Соболев следом, пытаясь завязать непринужденный разговор.

Федоров, свой бокал едва пригубивший, снова улыбнулся, но на этот раз как-то совсем иначе. С теплотой – так Соболев описал бы это, если бы ему пришлось искать подходящие слова. Никакого комментария он так и не дождался, но и так все было понятно. Оставалось только завидовать.

– Ясно. Ну, рад за вас. Совет да любовь, как говорится. Одного не понимаю: о чем вы с ней разговариваете? Она же маленькая еще, девчонка совсем. Нет, я в курсе, что ей двадцать один, с точки зрения закона все в порядке. Но у нее глазки такие наивные… Ты у нее, случаем, не первый?

Брови Федорова выразительно приподнялись над темными очками.

– Ты правда думаешь, что я буду с тобой это обсуждать? Вот уж нет. Одно могу сказать: мы не испытываем недостатка в темах для разговора. Она гораздо взрослее, чем кажется. Хоть и сама еще не привыкла к этому. Но мне с ней легко. Надеюсь, ей со мной тоже.