Я должна узнать прямо сейчас, что случилось с женщиной, которая отдала мне свою жизнь…

«…введено вещество Tit-A 20… Симбиоз прошел успешно…» Симбиоз?

После этой фразы идут какие-то данные, шифровки, а я ненавижу себя за то, что даже элементарных азов биологии не помню.

«Первая попытка ЭКО донорскими клетками успешна…»

Делаю глубокий вдох и медленно, протяжно выдыхаю. Светлану не выпускали из лаборатории на протяжении всего эксперимента, да еще и проводили процедуру ЭКО? Но зачем? И кто выступил в качестве донора? Уверена, что не Руслан, потому что он узнал обо всем в последний момент, когда его жена уже была заражена. Да и не принял бы участие в сомнительных опытах.

«Экстремально быстрое развитие плода. За 24 часа показатели 4-х недель. За 48 часов показатели 16-ти недель… Принято решение о прерывании беременности…»

Нервно сглатываю и невольно прикладываю ладонь к своему животу, который мгновенно откликается острым импульсом, словно предупреждает меня об опасности.

«Пациенту введена дополнительная доза Tit-A 20 для восстановления организма…»

После этого, судя по всему, Светлана и стала Пустой, потому что дальнейшие записи отсутствуют…

Понимаю, что с минуты на минуту аварийная сигнализация автоматически отключится, а помещение заполнится ярким светом. Поспешно внушаю мужчине вывести меня наверх по своему пропуску, так как отпечаток пальца Макса может не сработать во второй раз. А после заставляю сотрудника «Генезиса» забыть, что я вообще была здесь, на минус седьмом.

Стоит мне оказаться в холле первого этажа, как в эту же секунду освещение восстанавливается, а из кабинета показывается Максим. Заставляю себя улыбнуться, хоть сердце скачет загнанным зайцем. Успела!

Несмотря на предостерегающий взгляд, приближаюсь к мужу, чтобы незаметно вернуть ключ-карту, и собираюсь тут же испариться, но…

– Аня! – грозно окликает Макс, а я ощущаю, как по спине проходит миллион ледяных иголочек, и вишенкой на торте моего страха становится резь внизу живота.

– Да? – пытаюсь придать своему тону невозмутимости, но получается неправдоподобно.

Муж подходит и окидывает меня настороженным взглядом. Неужели узнал о том, что я была на минус седьмом? Да нет, он никак бы не смог!

– Любимая, возьми отпуск, – неожиданно нежно протягивает Макс. – Отдохни недельку-две…

– Я не устала, – перебиваю его. – Что-то случилось? – с подозрением всматриваюсь в его глаза и в последний момент останавливаю себя, чтобы не нырнуть в мысли.

– Нет, но…

– Я подумаю, Макс, – вру ему, потому что не собираюсь ни в какой отпуск, особенно если учесть, что по-настоящему я здесь и не работаю. – Хотя, знаешь, сегодня я не против уехать домой чуть раньше. Подбросишь?

Аверин колеблется, но я невинно хлопаю ресницами и закусываю губу. А у самой пожар гнева пылает в солнечном сплетении. Клянусь, если муж сейчас не согласится, я внушу ему это, наплевав на камеры! Мне необходимо остаться с ним наедине!

Макс тяжело вздыхает, криво усмехается и, наконец, кивает.

– Подождешь пару минут в машине? – говорит, будто разрешения просит. – Я предупрежу коллег, что отлучусь ненадолго.

Забираю у мужа ключи и, резко развернувшись, устремляюсь к выходу. Прячу слегка мерцающие глаза под темными стеклами очков.

Ты сделал правильный выбор, Макс. Твое счастье, что ты согласился…

Некоторое время мы едем в полной тишине. Макс молчит, а я нервно ерзаю в кресле. Но стоит нам преодолеть пару кварталов, как я лицемерно-жалобно прошу мужа остановиться на обочине.

Он реагирует мгновенно, словно под внушением, и я даже теряюсь от такой отзывчивости. Но понимаю, что все в порядке, когда Макс недовольно смотрит на меня и хрипит:

– У меня нет времени на твои женские штучки! Говори, что нужно, и поехали!

Его грубость лишь придает мне сил, подстегивает. Обхватываю мерзкие мужские щеки ладонями и заглядываю в его лживые глаза.

– Мне нужно, чтобы ты честно отвечал на мои вопросы сейчас, – говорю громко и четко, выделяя каждое слово.

Признаться, раньше я не делала подобного: не руководила человеком в реальном времени. На это нужно гораздо больше непрерывной энергии, чем на отдельные «команды». Не уверена, что смогу держать зрительную связь на протяжении всего разговора. Но таким методом я быстрее получу нужную информацию, чем если буду переворачивать слишком старый хлам в мозгах Аверина.

Макс колеблется, словно пытается бороться со мной. Но силы неравные. Когда вижу, что он сдался, начинаю «допрос».

– Светлана Игнатова, – произношу так, словно запрос системе делаю.

Аверин отвечает схематично и выдает информацию, которую я и так прочитала в личном деле. Прерываю его, не отводя взгляда.

– Кто был донором? – резко бросаю, усиливая при этом внушение.

– Я… – набатом бьет в мою голову, и на мгновение я теряю связь с Максимом.

С трудом беру себя в руки и вновь ныряю в его глаза. Ощущаю капли крови под носом. Все-таки сложно непрерывно удерживать сознание человека.

– Зачем? – сипло шепчу, но повторяю громче. – Зачем?

– Ради науки, – рапортует Макс и добавляет чуть слышно. – И ради нас. Ты же не могла родить ребенка. А так, попытка не пытка… Я забрал бы его себе в случае удачи…

Произносит чудовищные фразы так невозмутимо, что хочется свернуть ему шею. Точнее, заставить его самого это сделать. Но я сильнее своей ярости!

– Ты чертов псих! – не сдержавшись, ору ему в лицо.

– Я чертов псих, – соглашается поспешно и глупо улыбается.

– Забудь, – выдыхаю я.

Пару секунд моргаю и смахиваю ручейки крови из-под носа. Я на грани обморока, но опять возвращаюсь к Максу. – Что случилось со Светланой Игнатовой после аборта?

– Мы ввели пациенке дополнительную дозу Tit-A 20, и симбиоз нарушился. Видимо, слишком много бактерий поступило в организм, – и плечами пожал. – Процесс заражения стал необратимым…

– Каких бактерий? Что такое Tit-A 20? – продолжаю я, чувствуя разрывающую виски боль.

– Субстанция была открыта во время запуска ровера на Титан. Планетоход взял пробы грунта, которые впоследствии были доставлен на Землю. В них обнаружили «живую» субстанцию: совокупность бактерий в питательной среде. Случайно заметив уникальные регенеративные свойства, передали образцы в «Генезис», и мы начали эксперименты. Оказалось, что бактерии вступают в симбиоз с человеком, но все зависит от конкретного организма и концентрации введенной субстанции. Если симбиоз успешен, то подопытный получает способность к регенерации и остается в здравом уме. В противном случае бактерии или пожирают его изнутри, или порабощают мозг, вгоняя в безумие, – голосом робота произносит Макс и умолкает резко.

А я пытаюсь осмыслить полученную информацию. Судя по тому, что сказал Аверин, у меня с этими долбаными бактериями симбиоз удался. Вот только Максим не знает, что к регенерации бонусом идут кое-какие дополнительные способности. И пусть это остается тайной…

Если бактерии съедают слабый организм, то мы получаем Пустых. Но в случае, если им удается проникнуть в мозг, то появляются одержимые по типу Пули или Марата.

Все вроде бы понятно, но…

– Как бактерии влияют на плод? – решаюсь задать последний вопрос, от ответа на который зависит мое будущее.

– Симбиоз не удается, ни при каких обстоятельствах. Никак. Ни один эксперимент не увенчался успехом, – чеканит Макс, а я закрываю глаза.

Забываю, как дышать, потому что в груди образуется вакуум.

Нет, нет! За что? Почему я?

Слезы стекают по моим щекам, смешиваются с размазанной кровью.

С трудом разлепляю глаза, быстро внушаю Максу забыть о нашем разговоре. И пока он балансирует на грани между астралом и реальностью, вытираю салфетками лицо.

Муж заводит автомобиль и трогается с места, словно на автопилоте. Едет в сторону дома.

А я едва сдерживаю рыдания и размышляю, что мне делать дальше.