Автослесарю очень помог примитивный сталепрокатный станок изготовленный за пару дней из двух криво откованных валов и грубой рамы. Громила-кабачок вращал валы и подавал раскаленный металл голыми руками, отчего всюду стоять такой аппетитный запах, что Серёга всерьёз подумывал куснуть одного из зомбей на пробу. Кроме того, зубастый помощник с лёгкостью протыкал толстым пальцем десятимиллиметровую сталь, что в разы ускоряло процесс сборки.

Две недели и весь металл в городе ушли на кривое нечто, размером с железнодорожный вагон, обитое кривыми листами стали и на широких, стальных же, колёсах. Слесарь старался не думать, сколько весит эта дура, но кабачок без труда тащил её в одиночку, проваливаясь толстыми ногами сквозь брусчатку.

Проблема проходимости решалась элементарно — Серёга просто загнал под вагон и расставил вокруг него серых, которые приподнимали его, снижая давление на грунт. Несколько длинных цепей спереди и сзади снимали вопрос размещения большого количества тягловых зомбей и проблему общей проходимости монструозного дилижанса.

Шишига немного похудел, но всё равно не мог ходить самостоятельно и его запихнули внутрь. Макс устроился на крыше, ходячие, закутанные в тряпки по самые глаза, чтоб не вызывать паники у встречных, впряглись в обычные телеги с запасами еды и воды, а самые целые и крепкие из всей орды разместились в отведенных местах вокруг вагона и под лучами утреннего солнца караван пустился в путь.

— Херасия, твой правитель уже выехал. — не удержался от зловещего хохота Серёга, когда они проломили городскую стену и грохоча сталью вывернули на нужную дорогу

— А ну стоять на месте, блять! — громкий окрик слесаря заставил всех зомбей замереть на дороге.

Прошло восемь часов с момента последнего приказа и серые по очереди начали бросать цепи, чтобы вернуться обратно в город, но феникс вовремя это заметил и предупредил Серёгу, чтоб тот успел остановить самых первых дезертиров.

Едва начав по новой раздавать приказы, он понял, что будет регулярно убивать на это слишком много времени и сел перекурить, да подумать. Нужно было как-то оптимизировать управления двумя тысячами мертвяков и, кажется, он придумал как. Но, чтобы не оказаться в дураках, пришлось записать текст на куске грубой бумаги и отделить одного серого мужика для эксперимента, отведя его подальше

— Запомни навсегда: когда я скажу «выполнить приказ один», ты должен идти, если я иду. Если я останавливаюсь, то ты тоже остановись. — Серёга с сомнением посмотрел на зомбя и, вздохнув, скомандовал — Выполнить приказ один!

Тот стоял, как стоял, и слесарь медленно пошёл по дороге. Серый мужик мгновенно зашагал рядом и остановился одновременно с Серёгой.

— Хе-хе, работает! — обрадовался слесарь и пошёл к остальной орде с шагающим за спиной подопытным. Серёга остановился, обернулся и скомандовал — Иди к остальным.

Но, тот никак не отреагировал и слесарь впал в ступор, понимая, что накосячил. Он пробежал взглядом по написанному приказу и предположил, дело в части «запомни навсегда», но он переживал, что без этого уточнения приказа опять хватит только на восемь часов.

Пришлось снова напрягать мозги и прикидывать варианты. Через несколько часов и десяток «испорченных» подопытных Серёга научился сносно программировать на «зомбскале». Благо, что серые могли выполнять логические блоки и, например, понимали команду «двигать» без необходимости объяснять — как этот нужно сделать. Не забыв добавить отменяющие и удаляющие команды, он до глубокой ночи программировал зомбо-киборгов. Потом скормил ошибки программирования Максу, отдал приказ двигаться и завалился спать в одну из телег — стальной фургон настолько нагрелся на солнце, что напоминал филиал ада. Шишига мучился внутри, но, он был наказан за неосторожность и обжорство.

Под утро начался сильный дождь и слесарь с фениксом перебрались в вагон, где тигр не преминул отомстить за свои мучения и протяжно пускал ветры, усердно делая вид, что спит.

Серёга попытался доспать, но ему помешал грозный окрик «Стоять, это ограбление!» и он, не спеша, пошёл выглянуть наружу, чтоб посмотреть на придурков, посчитавших зомби-караван отличной целью для грабежа. Но, к тому времени как он открыл дверь, романтики большой дороги уже разглядели, что тянет повозку не большое парнокопытное, а жуткая хрень ползущая на карачках. Понаблюдав за улепётывающими идиотами несколько секунд сквозь дождь и убедившись, что серые выполняют только его приказ, слесарь пожал плечами и вернулся внутрь.

Шёл третий день пути и второй день проливного дождя. Замёрзший слесарь сидел в покачивающемся стальном холодильнике, прижимался к тигру и проклинал средневековье с его дорогами и отсутствием метеосводок.

С прошлого вечера Феникс дремал внутри, провоняв всё пространство позабытым запахом мёртвых голубей и ацетона. Крыша фургона конкретно протекала и бо́льшая часть припасов, вместе с полосатым шаром, основательно вымокли, но, хорошо хоть сырая шерсть Шишиги ничем не пахла. Вот только он всё ещё регулярно попёрдывал, внося свой вклад в общую ароматическую картину.

Выбирая между смертью от воспаления лёгких под холодным ливнем и смертью от удушья в этой газовой камере, Серёга выбрал второй вариант, но, настало время для очередной, короткой плановой прогулки, ведь он так и не смог побороть восьмичасовое ограничение. Автослесарь выскочил наружу и быстро вскарабкался на крышу.

— Выполнить приказ номер один! — заорал он, стараясь перекричать грохот капель по железу и поспешил обратно под крышу, по пути прикидывая — есть ли смысл снять кожу с нескольких зомбей и натянуть её поверх фургона? Но, навскидку, минусов было больше чем плюсов, и он выкинул эту идею из головы.

Внезапно, он заметил очертания какого-то здания и, продолжая мокнуть под дождём, дождался, пока оно не станет видно́ полностью. Судя по вывеске, это был постоялый двор, и возликовавший слесарь остановил караван.

Он сбегал к одной из телег, где хранились дворцовые остатки былой роскоши, чтоб было чем оплатить постой и, скользя по жирной грязи, устремился в заведение с горячей едой и удобными кроватями. Однако, когда он, с изысканным канделябром наперевес, ворвался в помещение, то ощутил тошнотворный запах тухлятины и аромат зомби.

Шагнув обратно под дождь, Серёга с тоской оглядел большой дом, навес для лошадей постояльцев и хозяйственные пристройки, что кучно стояли неподалёку. Он направился к высокому сараю, с надеждой найти там сухого сена, но, подойдя к нему вплотную, почувствовал запах разложения мяса и громкое жужжание.

Слесарь медленно вернулся к фургону и тихо отдал приказ двигаться, не заботясь о том, услышат его дальние серые или нет. Он не стал обшаривать постоялый двор — такие места, обычно, являлись домом для всей хозяйской семьи, а встречи с ребенком или, того хуже, младенцем зомби его психика не выдержала бы.

Караван продолжил путь. К вечеру дождь наконец-то прекратился, и настроение Серёги заметно улучшилось, но, появился насморк.

Не желая и ночью трястись в плохо подрессоренном вагоне, он поставил свой табор на ночлег прямо посреди поля и оглядел серую толпу.

— Отряд одиннадцать, слушай приказ! — произнёс кодовую фразу Серёга и задумался над правильной формулировкой, чтоб чего-нибудь боком не вышло — Каждый принесите сухой древесины — не больше бревна и не меньше одной ветки. Если кто-то из отряда… блять, отмена приказа!

Он поскрёб макушку — куда ему сотня брёвен? Но, стучащие от холода зубы требовали побыстрее согреться, а текущие сопли намекали на необходимость скорейшего применения народных средств от простуды.

— Только ты, — слесарь ткнул пальцем в одного из зомбей — Слушай приказ! Принеси дров для костра. Быстро. Выполнить приказ!

Когда серый, с отсутствующей половиной головы, умчался на безумной скорости в произвольном направлении, Серёга хлопнул себя по лицу, поняв, что накосячил и не уточнил приказ, а это значит, что этот хрен может и не вернуться. Ну, или принести что-нибудь не то — типа огромного дерева или щепки.