Ли и Грейнджер кивнули. Они выступали одновременно, дополняя друг друга, когда того требовали обстоятельства, ведь несмотря на то, что Сесил боролся за права оборотней давно, он добился успеха только после появления антиликантропного. Они рассказали о первом тесте на оборотнях, о том, какие теперь программы используются для реабилитации. Больше всего волшебников поразило то, что одна девочка, заражённая ликантропией, учится в школе.

Выступление длилось около часа, и ещё четыре ушло на ответы на вопросы, которыми засыпали представители других стран. Главным, конечно же, стал вопрос о рецепте зелья.

— Я, как мастер зельеварения, могу проводить обучение, — сказала Гермиона, — и готова заниматься этим безвозмездно. Но, естественное условие: это должны быть лучшие зельевары. В этом зелье ошибка может стоить жизни человека, поэтому здесь важны контроль и ответственность. Я лично буду выдавать патент, а затем брать клятву, что волшебник не сможет обучать кого-либо рецепту.

— Это разумно, — согласилась темноволосая волшебница, задавшая вопрос. — Должна признать, такой метод мне кажется более гуманным, чем раз в месяц отсылать заражённых в лес и огораживать его барьером.

Гермиона и Нобби встретились взглядами на секунду.

— В Польше около сотни зарегистрированных оборотней, и на порядок больше незарегистрированных, — сказал грузный мужчина лет сорока, — одного зельевара не хватит, чтобы обеспечить всех зельем.

— Я никак не ограничиваю количество зельеваров, — пожала плечами Гермиона, — но каждый из них должен дать клятву и пройти обучение. У мастера это займёт не больше пары суток.

Её ответ приняли, сделав пометки в своих пергаментах.

Выступая и отвечая на вопросы, Гермиона полностью отвлеклась от Нобби. Однако как только маги переключились на Ли, Грейнджер почувствовала на себе взгляд. Нобби смотрел на неё со смесью гордости и горечи, и ободряюще улыбнулся, стоило их глазам снова встретиться. Грейнджер подняла уголок рта в подобии улыбки.

Кажется, сейчас она достигла пика того, о чём мечтала в школе. Нет, на самом деле, она мечтала помочь домовым эльфам — Г.А.В.Н.Э., как же — но спасение оборотней оказалось куда более важным делом. А ещё, отдача была ощутимее. Эльфы её ненавидели, когда она раскладывала собственноручно связанные вещи для них по гостиной гриффиндора, а мальчишки смеялись над названием ассоциации. Это не значит, конечно, что она перестала бороться, но с домовиками всё намного сложнее, чем ей казалось вначале. Они привязывались к семье не эмоционально, а физически — с помощью магии. И почему никто из чистокровных не рассказал ей об этом в школе? Это играло важную роль в определении судьбы домовых эльфов.

Гермиона вздрогнула, когда волшебники неожиданно принялись собирать вещи и покидать аудиторию. Натянув приветливую и вежливую улыбку, она раздавала свои визитки, прощаясь с магами, которые пожимали руки ей, Сесилу и Нобби. Репортёры беспрерывно щёлкали затворами колдокамер.

Наконец, за дверь вышел последний волшебник, а журналисты унеслись прочь, чтобы успеть взять интервью у тех, кто ещё не успел добраться до зала с порталами.

Хлопнула пробка шампанского. Наколдовав бокалы, Нобби разлил алкоголь и отлевитировал один Ли, а другой — Грейнджер.

— Что ж, за успешную конференцию, — сказал он, поднимая бокал.

Гермиона и Сесил последовали его примеру. Напряжение постепенно начало сходить на нет, одновременно с тем, как тепло распространялось по организму.

— Спасибо, Нобби, — искренне поблагодарила Гермиона. — Конференция прошла замечательно.

Ли согласно покивал.

— Кажется, они были в восторге!

— Так и было, — подтвердил Лич.

Какое-то время волшебники обсуждали конференцию, подшучивая друг над другом, пока дверь в зал не открылась, являя в свет Абраксаса Малфоя.

— Добрый вечер, господа и дама, — поздоровался он. Трое неровным строем поздоровались в ответ. — Мисс Грейнджер, вы закончили?

— Эм… да, — неуверенно протянула Гермиона, склоняя голову к плечу.

— Что ж, тогда я вас жду, — кивнул Малфой и застыл в дверном проёме, не отрывая взгляда от девушки.

Пожав плечами, Грейнджер допила шампанское и, коротко попрощавшись, направилась к ожидающему её Абраксасу, который, к слову, выглядел крайне недовольным. Лич проводил её долгим печальным взглядом.

Он давно догадывался, что между Малфоем и Грейнджер что-то есть, но не был в этом уверен наверняка. Однако, чем больше проходило времени, тем сильнее он в этом убеждался. Его простой вывод строился на нескольких фактах: Малфой часто мелькал рядом с Гермионой; явно раздражался, видя Лича; никогда не позволял ей оставаться наедине с Нобби. Хотя Лич видел несколько раз, как Грейнджер преспокойно общалась с Гонтом. Значит, Малфой видел соперника только в нём, Нобби? Что ж, в какой-то степени это даже льстило.

Значит ли это, что Гонт напал на него по приказу Малфоя?

Было интересным и поведение Гермионы. Дамблдор убеждал Нобби, что девушка не просто так общалась сначала с ним, Личем, а потом стала близка с Абраксасом. Он утверждал, что её взгляды — меркантильны. И, наверное, именно это отвернуло Нобби от директора. Лич знал Гермиону и не на секунду не верил в то, что она встречается с Малфоем из-за того, что тот скоро станет Министром Магии — в себя Лич уже давно перестал верить. Он просто принял всё как данность и занялся своей работой. Прямыми обязанностями. Конечно, Дамблдор говорил, что не стоит опускать руки, что не стоит сдаваться. Но Лич и не сдавался. Просто объективно понимал, что в нынешней гонке ему не победить. Как и в следующей, если он не успеет за пять лет сделать себе имя. Именно поэтому, он делал то, что делал.

Он был уверен в том, что сможет многого добиться и без поддержки Дамблдора. Не то, чтобы его поддержка помогала ему сейчас.

========== Глава 45. Воссоединение ==========

Сразу после выборов Министра Магии должен был состояться бал. По этой причине, все ведьмы и маги выглядели непривычно нарядно на этом Заседании. Торжеством была пропитана каждая клеточка воздуха, каждый закоулок мерцал от магии взбудораженных волшебников. Под парадными мантиями скрывались не менее нарядные платья и костюмы, дамы не скупились на заклинания красоты, а мужчины — на парфюм. Всё это сильно напоминало выпускной в Хогвартсе, за исключением того, что волшебники были старше. Некоторые — значительно старше.

Гектор, влив в себя три порции бодрящих и восстанавливающих зелий, выглядел вполне бодрым и довольным собой. Он заявил, что обязан присутствовать на выборах, Гермиона не смела ему перечить.

Её взгляд скользил по волшебникам, в поисках одного, конкретного. И, когда он, наконец, ворвался в зал, практически перед самым закрытием дверей, она чуть не подскочила. Взгляд Тома быстро нашёл её, и Гермиона смущённо вспыхнула, когда он слегка запнулся, продвигаясь к своему месту. Кажется, на балу они не задержатся надолго — она очень-очень по нему скучала. Пальцы буквально покалывало от того, как ей хотелось прикоснуться к нему.

Гектор, заметив возбуждённое состояние наследницы, усмехнулся. Как и Абраксас, сидящий на противоположной стороне.

Выборы Министра Магии отличались от обычного Заседания. Не было ни отчётов, ни предложений. Эмис отлевитировала каждому лист пергамента с написанными на нём тремя именами, и им оставалось всего лишь прикоснуться палочкой к фамилии выбранного волшебника, пока строка не засветилась золотым. После чего пергамент исчезал из рук.

После этого, Верховный чародей и выбранная комиссия удалились для подсчёта голосов. Несмотря на то, что это не должно было занимать много времени, был объявлен перерыв на час.

И Грейнджер не смогла подавить порыв и всё же подошла к Тому.

— Мистер Гонт, — поприветствовала Гермиона, внимательно рассматривая черты лица мужчины.

— Мисс Грейнджер, — кивнул маг; его взгляд потемнел — зрачки почти полностью поглотили радужку.