— Если я узнаю, мисс Грейнджер, что вы всё же что-то от меня скрыли, я уверяю, это закончится плохо. Для вас.

Гермиона моргнула.

— Это угроза?

— Это предупреждение. Сэр Гектор, мистер Риддл, мистер Лич, — она похолодела и нервно сглотнула, — они не обрадуются, узнав ваш секрет.

— Что вы ещё хотите от меня? — сцепив зубы, процедила Грейнджер.

— Ваши записи. Без дешифровки.

— Ладно, — бросила она злобно, — я принесу их завтра.

Невыразимец удовлетворённо улыбнулся и пододвинул ей стопку своих пергаментов, исписанных мелким убористым почерком.

Гермиона молча взяла один лист, демонстративно прижав его к столу, призвала перо и начала проверку. Кажется, этот мужчина действительно был сумасшедшим, если рассчитывал, что она будет ему помогать после того, как он угрожал ей. Даже если бы она встретила правильные вычисления, она бы проигнорировала их.

— Вы хотите отправиться в прошлое? — спросила Грейнджер, поднимая голову; в то, что мужчина просто хочет довести свой эксперимент до конца, она уже не верила.

В том, что он делал, больше не было научного интереса. Раз он перешёл на личные угрозы, значит, дело наверняка касается чего-то личного.

Он поднял голову, расправляя плечи, и потёр переносицу.

— Не думаю, что могу раскрывать суть эксперимента перед ведьмой, которая не имеет отношения к Отделу Тайн, — сухо ответил он.

Девушка усмехнулась и подпёрла голову рукой. Она старалась говорить так, чтобы её голос звучал непринуждённо:

— Ну, мне нужно знать, если вы собираетесь захватить человечество или что-то в этом роде, — она неопределённо махнула рукой, в которой было зажато перо.

Маг усмехнулся и покачал головой. И молча вернулся к записям, оставляя этот вопрос открытым. И это не понравилось Гермионе ещё больше.

Она прилагала огромное количество усилий, проверяя его расчёты. Её заданием было выделить места, которые кажутся ей знакомыми. Гермиона же старалась выборочно выделять информацию так, чтобы это одновременно не вызвало подозрений, но и не помогло невыразимцу собрать свою машину. Ей было в два раза труднее, так как она не имела практически никакого отношения к магии времени, а подолгу зависать над записями, не вызывая при этом подозрений, не могла.

Она снова и снова удивлялась тому факту, что, казалось бы, единственный, кто мог дать ей поддержку в этом месте, единственный, кто знал её секрет, — напротив, предпочёл шантажировать и использовать девушку в своих целях. Это было мерзко и противно. И наводило на определённые мысли о том, что чем меньше людей знает, что она из будущего, тем лучше. В идеале, лучше бы никому вообще об этом не знать и не догадываться.

Комментарий к Глава 32. Свои секреты

Огромное спасибо всем за комментарии к прошлой главе, и новеньким, и, особенно, тем, кто читает эту историю давно — я запомнила ваши имена😂 и очень благодарна за то, что вы так долго со мной и продолжаете меня вдохновлять! Вдохновляете настолько, что я понемногу начинаю работу над будущим проектом, который, если всё пойдёт по плану, начнёт публиковаться сразу, как только закончится эта история)

И я поняла, что давно не благодарила мою Линадель за неоценимую помощь и поддержку. Она не только проверяет и вычитывает работу, но и выслушивает нытье и переживания моей иногда творческой натуры, подталкивает и подсказывает) если бы не она, эта работа стала бы очередной написанной, но неопубликованной. Спасибо тебе 🌷❤️

========== Глава 33. Поспешные решения ==========

Риддл не был человеком, поступающим, не обдумав хорошо свои действия и их последствия. Ему помогало то, что соображал он достаточно быстро. Иногда случались и опрометчивые поступки, но не слишком часто. Так и на этот раз. Он несколько дней вынашивал размышления в себе, стараясь рассмотреть ситуацию с разных сторон, найти оправдание, но это было просто невозможно. Бороться с накатывающими время от времени эмоциями — невозможно.

Как иначе можно интерпретировать фразу: «Я не хочу, чтобы ты общалась с Нобби Личем»? Здесь не было двойного дна, всё было сказано предельно чётко, без возможностей на манёвр или уклонение. Том наблюдал за Гермионой, временно отложив свои исследования, пока та работала в библиотеке, шерстя его книги. Он старался отыскать в её поведении что-то… Он сам не знал, что пытался высмотреть. На её лице не появилась надпись: «Я изменяю тебе с Нобби Личем», хотя Том придумал уже несколько заклинаний, которые мог бы использовать, чтобы те выдали её неверность.

В этот вечер у Гермионы была назначена тренировка с Антонином. Захлопнув книги и отправив их на свои места, ведьма выскользнула из комнаты, погружённая в свои мысли, даже не посмотрев на него. Тяжело вздохнув, Том встал из-за стола и направился в дуэльный зал.

Долохов понял Риддла с полувзгляда и вышел, не забыв напоследок сочувственно посмотреть на Гермиону, которая выглядела непринуждённо, и, судя по всему, взгляда Долохова просто не поняла.

— Сегодня с тобой потренируюсь я, — заявил Том, выходя в центр зала.

— Отлично, — обрадовалась девушка, заставив мага прищуриться.

Том снял защитный купол, но это тоже её не озадачило.

Ещё до того, как она начала кланяться, Риддл наслал на неё невербальное инкарцеро, но она сумела быстро сориентироваться и откатиться.

Выставив протего, она наслала на него своих любимых птичек, которых Том разорвал одним взмахом палочки. Глаза Гермионы расширились, а рот приоткрылся от проявления жестокости. Но она быстро нахмурилась, а Риддл, не сходя с места, начал посылать в неё серии разноцветных вспышек, не все из которых разбивались о её защитный, небесно-голубой, похожий на мыльный пузырь, щит.

— Том? — опасливым тоном позвала она.

— Экспульсио!

Её отбросило магией, и глухой удар головой о пол эхом разнёсся по пустому залу.

— Диффиндо! – выкрикнула ведьма, не поднимаясь, лишь откатываясь в сторону.

Том легко отбил яркую красную вспышку.

— Импидимента! Конъюктивитус! Акселитус!

Гермиона, не поднимаясь на ноги, скорее отпрыгнула, чем откатилась, от трёх разноцветных вспышек.

— Ты с ума сошёл? — возмутилась она, колдуя щиты.

Она наслала в него невербальный ступефай – Том понял это по синей вспышке, и сделал крохотный шаг в сторону.

Конжерайдемс! В её сторону понеслась куча змей. Энгорио! Змей огромного размера.

— Связать её, — зашипел Том на парселтанге.

— Випера Эванеско Максима! — взревела ведьма. — Каесито! Улкус! Кавеа! — её глаза широко распахнулись от ужаса, когда она заметила летящие в её сторону фиолетовые вспышки. — Протего! Протего максима! Конжерайдемс! –невербально сотворила плотную ткань, разделившую их. — ДУРО! — она трансфигурировала гобелен и превратила его в камень.

— Деспульсио! — каменная стена на секунду сжалась, а потом разорвалась в мелкую крошку и концентрированной волной влетела в щит Гермионы.

Том сделал шаг в её сторону, бросив Тинер, ведьма, ослабленная камнями, осела на пол, закрывая голову руками, зарываясь пальцами в волосы, стараясь избавиться от безумного визга в голове. Он сделал ещё шаг. Круцио!

Она упала на спину, снова глухо стукнувшись головой о пол, и закричала, выгибаясь дугой. Пальцы, словно пауки, заскользили по каменному полу.

Экспеллиармус.

Её палочка в его руке. Холодная, как обычный кусок дерева.

Том снял заклинание, опускаясь на корточки рядом с её телом — грудь тяжело поднималась и опускалась, а конечности безвольно опали. Да, это был его фирменный круциатус.

— Легиллименс!

Конечно, после такой пытки её блок ослаб. Том, действуя на чистой, всепоглощающей ярости, быстро и не особенно деликатно добрался до воспоминаний с Личем.

— Что это за дерьмо? — воскликнула она, входя в его кабинет и накладывая заглушающие чары.

Она входит сюда не в первый раз, и, судя по тому, что на лице Лича не отражается ни грамма удивления — так разговаривает она с ним тоже не в первый раз.