Слух о том, что Сигнус Блэк при смерти быстро распространился — ещё быстрее, чем о том, что Блишвику нездоровится. Вообще среди аристократов такое растаскивалось быстро: на плохие новости волшебники реагировали быстрее стервятников. Однако кое-что от стервятников их отличало — волшебники гораздо быстрее делали правильные выводы.
— Значит, нам нужен кто-то в Отделе магического правопорядка, — сказал Абраксас, во время очередного собрания Рыцарей, после большого Заседания, когда объявили о кандидатах на пост Министра Магии.
Это было первое полноценное собрание Рыцарей без Сигнуса Блэка, главы сектора неправомерного использования магии. Многие считали, что Сигнус занял эту должность по приказу Тома, но, на самом деле, он стремился находиться подальше от Ориона — главы Отдела магического транспорта. Тот мог без каких-либо проблем сделать брата начальником какого-нибудь сектора, наделить непыльной работой, но Сигнус выбрал другой путь. Несмотря на то, что Блэкам в принципе не нужно было работать, они всё же служили в Министерстве, чтобы их имя оставалось на слуху.
Все Рыцари сегодня выглядели максимально собранными и решительными; никто не позволил себе даже косой взгляд в сторону Тома. То ли произвёл впечатление круциатус, то ли им хватило мозгов связать внезапную болезнь их собрата с его же неповиновением: не важно. Значение имел только результат, а он Тома вполне устраивал.
— Все присутствующие уже на должностях, — заметил Нотт; оба Эйвери согласно покивали.
— Ну, не все, — возразил Юстин.
Все взгляды скрестились на нём, как на спасательном маяке в шторм, а Юстин смотрел на Долохова, демонстративно закатывающего глаза.
— Антонин, — торжественно произнёс Том, — на днях станет полноправным гражданином магической Британии, и получит должность в Секторе неправомерного использования магии. Нет никаких сомнений, что он блестяще пройдёт испытания.
Долохов расправил плечи и самодовольно усмехнулся. Младшие Рыцари до сих пор опасливо косились в его сторону, не в последнюю очередь из-за его близкого — теперь — знакомства с мисс Принц, но, конечно, важную роль играла и его великолепная боевая подготовка.
— Трэверс не завернёт из-за старого дела? — поинтересовался Нотт; этот вопрос крутился на языке у многих, но озвучить его решился только Лестер.
— Нет, — уверенно ответил Лестрейндж. — Проблем не будет.
— Что ж, тогда к середине марта Антонин уже будет при деле, — подвёл итог Абраксас.
Их собрания были похожи на Заседания Визенгамота, только были гораздо продуктивнее. Всё начиналось с отчётов, потом выслушивались предложения, хоть их и было гораздо меньше, потому что каждый знал цену своим словам. Здесь ни разу не звучало ничего бессмысленного.
— Кого мы ещё не слышали? — протянул Том, оглядывая лица. — Кэрроу?
Тот, казалось, вздрогнул. Он неуверенно покосился на Мальсибера, тот, заметив взгляд, пожал плечами, мол: «Тебе решать». Айвор вздохнул.
— Вообще-то я хотел сначала обсудить это с Абраксасом, — неуверенно начал он, тоном: «Ну раз уж мы все здесь собрались». — К Личу зачастила наследница Дагворт-Грейнджера, — сказал он; Том нацепил самую безразличную маску, из всех, что были в его арсенале, — я несколько раз пытался подслушать — мой кабинет совсем рядом, — но они всегда пользуются заглушающими. Не знаю, насколько эта информация важна. Но её вообще часто видят в Министерстве. Сами знаете, новых лиц у нас не много, слухи быстро разносятся… — он развёл руками.
Внутри что-то скисло, распространяя по крови отвратительный привкус горечи. И хотя это никак не отразилось на его лице, окружающие его волшебники заметно стихли. Они улавливали холодную магию, вырывающуюся из его кожи, и расходящуюся во все стороны концентрическими кругами, как от камня, брошенного в пруд.
— Хорошо, — холодно сказал Том. — Гойл? — он перевёл тяжёлый взгляд на мага.
— У меня нет новостей, — признался Деррек. — Я и Катрина работаем над предвыборной кампанией, — он взглянул на Абраксаса, — и я до сих пор разбираюсь с наследством. Кто-то в Министерстве будто специально затягивает дело, ума не приложу зачем это нужно…
— Уверен, это дело рук Люпина, — внезапно сказал Розье-старший. — Несколько раз Блишвик оговаривался в моём присутствии на счёт каких-то теплиц…
— Да, я планирую продать их Лонгботтомам…
— Вот всё и сошлось, — Розье ликовал, едва ли не потирая руки, словно разгадал тайну, которая давно не давала ему спать. — Только кому выгодно так тормозить производство в Британии? — задумчиво протянул он.
Несмотря на большие амбиции и огромное количество энергии Курта Розье, он не умел достаточно быстро соображать. Курт был обстоятельным во всех смыслах. Ему нужно было время, чтобы сложить два и два, но в итоге у него получался блестяще правильный ответ, однако, это мешало ему быстро рассуждать, и он продолжал складывать там, где можно было смело умножать. Он редко думал наперёд, предпочитая опираться на промежуточные результаты. Тем не менее, Блишвик ценил это в нём. И Том тоже учился считаться с особенностями Розье.
— А в производстве ли дело?
— Что ты имеешь в виду, Антонин? — спросил Абраксас.
— Кажется, я понял, — Юстин тоже, как и Розье, выглядел слегка возбуждённым; возможно, в Министерстве давно обсуждают эту загадку, — антиликантропное! — воскликнул он так, будто это всё объясняло.
Но Долохов кивнул. Том тоже догадался, что к чему. Малфой раздражённо прищурился.
— Лонгботтомы не скрывают, что планируют выращивать в основном волчий аконит, — сказал Том. — Который используется для изготовления антиликантропого.
Возникшей тишиной заложило уши. Взгляды волшебников почти одинаково расфокусировались, словно по ним ударил конфундус, а за радужками забегали шестерёнки.
— И какого хрена Люпину это не выгодно? — не выдержал Крэбб.
Молодой и взрывной — так можно было его описать. Его жена — Аиша — являлась его ингибитором, но так как женщины крайне редко присоединялись к Рыцарям на собраниях, все имели честь наслаждаться пылким характером Уолтера.
— Да с такого, что вместе с тем, как оборотням выдали права на жизнь, у Люпина работы поубавилось, — объяснил Нотт. — Но какое дело до этого Блишвику?
— Да ради Мерлина, — простонал Юстин, — половина Лютного ему принадлежит.
— Чего? — удивился, как ни странно, приближенный к Министру Курт Розье.
Долохов не выдержал и закурил. Спустя десять секунд к нему присоединились Абраксас, Юстин и Нотт. Том крепче сжал зубы.
— Естественно, я не о жилой недвижимости, — закатил глаза Лестрейндж. — Аптеки, бары, отели — половина принадлежит ему. Блишвик ставил палки в колёса с самого начала. Но из-за того, что Дагворт-Грейнджеры очень быстро провернули всё дело, практически в обход Министра — скажу по секрету: им помогал сам Сметвик, — он не успел вовремя затормозить патент. А Люпин помогает тем, кто ему больше заплатит, — Юстин пожал плечами, ни капли не осуждая, — у него маленький ребёнок, жена — домохозяйка, и не самая высокая зарплата. И, кстати, тот закон о темномагических артефактах, что так активно пытается пропихнуть Лич — тоже в основном инициатива Блишвика.
— Не Дамблдора? — удивился Крэбб, подаваясь вперёд так резко, что чуть не перевернул чашку с чаем.
Юстин загадочно улыбнулся.
— Их намерения удачно совпали.
Алан Розье, сын Курта Розье, самый младший, из присутствующих на собрании, мягко толкнул Долохова в плечо:
— Посмотри, у меня мозги не вытекают? — шепнул он нарочито громко, и мгновенно заслужил строгий взгляд отца.
Алан, в силу своей молодости, сильно уступал даже отцу. Пока что он годился только для того, чтобы выполнять небольшие поручения. Как много ему ещё предстояло узнать, он пока даже не мог вообразить.
Расходясь уже глубоко за полночь, Рыцари выглядели так, будто по ним прошлись дробильным заклинанием. Даже после тренировок с Долоховым, все оставались бодрее. Малфой и Долохов остались сидеть за столом в гостиной.
