– Верно-то, оно верно, а все-таки почему такая поговорка появилась.
– Ну не знаю – раздраженно ответил Николай
– А потому что крестьянину зимой нет времени сани готовить, стало быть, зимой дел у него не меньше, чем летом. А каких дел ты наверно и сам сегодня нагляделся. Дом отопить, дров из лесу привезти, за скотиной приглядеть.
– Да вот и я гляжу, все занятые такие. Мне даже не удобно стало.
А ты барин, книжечку свою какую-нибудь возьми, да почитай. Вот я тебе и лампу керосиновую на столе пристроил. За керосином правда в город ездить надо будет, но ничего, это уж устроим.
– Спасибо тебе Потапыч – сказал, вставая Николай
– Даже не знаю, чтобы я без тебя делал.
Немного подумав, Коля полез в привезенный с собой сундук и достал оттуда Илиаду, Гомера.
Было начало зимы, темнело рано и вся окружающая обстановка показалась ссыльному очень удручающей. К счастью Коля, взял с собой большую библиотеку и мог посвятить долгие вечера чтению. Круг общения ограничивался для него Потапычем и старостой села Фадеем Копытиным. Однако, хоть Фадей Ильич и был достаточно образованным, но никогда не поддерживал беседы на интересующие Николая темы. В лучшем случае он выслушивал студента, а чаще извинялся и уходил заниматься своими делами. Ситуация изменилась ближе к рождеству. Когда в село приехал бывший до этого на промысле охотник Василий Семин. Однажды в их избу вошел широкоплечий, бородатый мужик, среднего роста, в овчинном полушубке и волчьей шапке. Его лицо показалось Николаю не похожим на лица других жителей села. Узкое, с высоким лбом и волевым подбородком, оно обрамлялось густой бородой и усами. Правую щеку от края глаза до скулы пересекал красноватый неровный шрам. Глаза его были светло серые и чаще всего холодные, впрочем, если он улыбался, то в них всегда появлялся живой огонек.
– Разрешите представиться. Семин, Василий Аркадьевич, в прошлом штабс-капитан, а сейчас охотник-промысловик. Вот зашел к вам познакомиться – отрапортовал вошедший.
– Очень приятно. Митрофанов, Николай Андреевич. В прошлом студент. А сейчас ссыльный – сказал Коля, встав из-за стола и жестом пригласив гостя сесть.
Семин сбросил шапку с полушубком на скамейку, стоящую у двери, и прошел к столу.
– Степанов Илья Потапович – сказал Потапыч, с подозрением, оглядывая гостя.
– А как это вы, ваше благородие из штабс-капитана в охотники оформились? – спросил он.
– Длинная история, как-нибудь в другой раз расскажу –сказал Семин, улыбаясь вопросу старика.
– Я смотрю чаек у вас водится, не угостите? – добавил он, кивнув на самовар и две чашки с блюдцами.
– Водится – ответил Николай.
– Правда запас небольшой совсем, но для хорошего человека изыщем – вставил свое слово Потапыч и достал из буфета еще одну чашку и блюдце.
– Вот за это благодарствую – сказал охотник и налил себе дымящегося напитка.
– А позвольте узнать, за какую провинность вас, студента, к нам определили? – спросил Семин, отпив из чашки.
– А я не считаю мой поступок провинностью – гордо ответил Николай.
– Я….
– А расскажите лучше, господин промысловый охотник, какая дичь у вас тут водится – перебил своего подопечного Потапыч, который посчитал, что не стоит Николаю отвечать на такие вопросы первому встречному.
Семин снова улыбнулся тому, как осторожный старик ловко сменил тему и положив на стол сушку, которую он перед этим взял, сказал:
– Ну если вы до дичи, большие любители, то это то самое место, где ее можно попробовать. А водится у нас много чего. Лоси, кабаны, зайцы. Из птицы, утка, глухарь.
– И олени, говорят есть – сказал Николай, который немного почитал в поезде о флоре и фауне восточной Сибири.
– И олени есть. Даже несколько видов. В общем если вы задержитесь здесь хотя бы на полгода, то я поспособствую, чтобы вы попробовали все вышеперечисленное.
Такой ответ, явно расположил Николая и его денщика к Семину, так как на одних кашах и картошке постоянно сидеть им совсем не хотелось.
– Стало быть, просто рай для охотника – подлив чая гостю, сказал Потапыч.
– Для охотника, да, пожалуй, рай – уже без улыбки произнес Василий.
– Да тут и поговорить-то не с кем, глушь такая – сказал студент, заметив перемену настроения гостя.
– Ну почему не с кем, Долин Андрей например, очень толковый мужик. В прошлом военный врач, а сейчас промысловик, как и я. Вам бы кстати с ним познакомиться, он человек интересный, многое повидал пока службу нес. Семья у него хорошая, большая, трое ребятишек, а как готовит супруга его Марфа Петровна, так это словами не описать.
– А где они живут? – спросил Коля.
– Да вот от старосты справа, дом большой стоит, это их.
– А, видел такой. Спасибо, обязательно зайду к ним.
– Были тут и ещё, очень интересные собеседники.
– И кто же?
– Староверы. Они жили в своем поселке недалеко отсюда, верстах в двух. Я частенько туда заезжал. Поговорить, да и по делам тоже. У них кузнец был, Савелий, золотые руки мастер. Капканы делал крепкие, надежные, чудо просто. Ничего лучше я не видел. А ножи у него – это сказка, из дамасской стали. Брал правду сказать, он не дешево, но оно того стоило. Савелий мне три ножа сделал, до сих пор только с ними и хожу. Так вот у них было с кем поговорить, очень начитанные люди.
– А что же сейчас?
– Они ушли. Бросили дома и ушли. Куда не знаю, я на промысле был, так что и спросить было не у кого. Впрочем, остался там кое-кто. Михайловы, дед с бабкой, на отрез отказались ехать. Они старые очень, сказали три раза переезжали за свою жизнь, хватит уже.
– А как же они там живут одни? Ведь страшно наверно, да и помощь им какая-нибудь нужна – спросил Коля, который при этом рассказе вспомнил свою бабушку Марфу и деда Игната Ильича, которых он очень любил и представил, что вот они остались бы жить где-то в тайге совершенно одни.
– Экий ты сердобольный – с ухмылкой произнес охотник.
– Ну да не ты один такой. Хотя народ здешний и побаивался туда заглядывать, но все-таки стал им помогать наш плотник, Иван Тимофеев. Он раз в неделю, иногда в две, заезжал к ним и привозил продукты, а если нужно было что еще, тоже старался достать. А этим летом у него жена заболела сильно. Нужна была помощь хорошего врача, а где же его здесь найти. Пришлось ему перебраться в город. А старикам помогать, он попросил брата своего, Саньку. Да правда тот босяк и пьяница, ни кола ни двора, как говорится. Живет в деревне Котловка, тоже недалеко тут. Иван ему лошадь с телегой оставил, вот этот Санька стал туда ездить. Правда, давно его, что-то никто не видел, похоже утрудился очень.
– И что, всем все равно, как там старики эти живут? – спросил Николай.
– Ну вот раз тебе так интересно, так и съезди туда, а мне пора, надо еще шкурки беличьи перебрать. Спасибо за угощенье, как-нибудь загляну еще. На огонек – сказал Семин и хлопнув себя по колену вышел из избы.
– Потапыч ты санями править умеешь? – спросил Николай, когда за охотником закрылась дверь.
– Шутишь барин, конечно, я и сани хорошие справил и лошадку.
– Ну вот и хорошо, надо заехать туда. А ты знаешь, где эти староверы жили? Куда ехать-то? – не унимался студент.
– Не знаю барин, но к завтрому выясню. Съездим – ответил денщик, набивая трубку.
На том и постановили. С утра, Потапыч куда -то сходил, с кем-то попил чайку и вернувшись, сказал только проснувшемуся Николаю:
– Вставай барин, покушай, да и поедем в деревню староверскую. Я все про то место разузнал, езды тут недалеко. И лошадку нашу запряг уже.
– Это ты молодец. А то я, честно говоря, и забыл, что мы сегодня едем куда-то – зевая ответил Николай.
Быстро умывшись и перекусив пшённой кашей, приготовленной заботливым денщиком, Коля оделся, и они отправились в путь. Дорога в деревню староверов начиналась за полем и большей частью шла через еловый лес. Наверно, довольно мрачный летом, сейчас этот лес был нарядно украшен снегом, ярко освещенным зимним солнцем и выглядел просто сказочным.
