-Простите - говорю я ему - моя собеседница уже пятнадцать минут в туалете. Я переживаю, не случилось ли чего.

- Вы, про Екатерину Павловну? Она невероятная, правда - восторженно краснеет мальчишка официант?- Один байк, чего стоит. Она уехала. Да вы не переживайте, счет оплачен. И ваш - тоже. Ой,- спохватывается он - вот, она вам это просила передать- говорит паренек и протягивает мне, вырванный из ее книги лист, с бессмертным сонетом Шекспира, на котором написано - “Спасибо, что освободил меня от моих демонов. Иногда достаточно внимательного слушателя, и простого человеческого участья, что - бы облегчить душу и осознать”

Как тяжко мне, в пути взметая пыль,

Не ожидая дальше ничего,

Отсчитывать уныло, сколько миль

Отъехал я от счастья своего.

Усталый конь, забыв былую прыть

Едва трусит лениво подомной -

Как будто знает: незачем спешить

Тому, кто разлучен с душой родной.

Хозяйских шпор не слушается он

И только ржаньем шлет мне свой укор.

Меня больнее ранит этот стон,

Чем бедного коня - удары шпор.

Я думаю, с тоскою глядя вдаль,

За мною - радость, впереди - печаль.

Шекспир сонет 50

- Алло. Здравствуйте, Семен - слышу я, прекрасное контральто женщины, которую разыскивал, долгих, восемь месяцев, с момента нашей первой, и единственной, встречи.

- Вы не узнаете меня, не старайтесь. Это Катя, мы познакомились с вами....

- Я узнал вас, Катя - нетерпеливо перебиваю я. - Конечно, я узнал ее. Сразу. С первого звука. Еще, когда услышал телефонный звонок, я уже знал, что это она. - Что вы хотите, Катя? - Встретиться. Послушайте, Семен, для меня это очень важно.

- Хорошо, давайте. Когда и где?- спокойно спрашиваю я, но в душе уже готов сорваться с места и бежать туда, где ждет меня зеленоглазая богиня. Мое наваждение.

- Давайте, через час. На нашем месте - наконец, решает Екатерина.

Спустя, ровно, час, я толкаю тяжелую дверь кафе. Она сидит за, тем же, столиком, где я увидел ее в первый раз. Чувствую, как мое сердце пускается в бешеный танец, при виде женщины, полностью захватившей мои мысли. Боже, как она прекрасна. Та же, склоненная над книгой голова, волосы, чуть, отросли, и от этого она стала еще более женственной, что ли. Но, что - то изменилось в ней. Едва. Неуловимо. Не могу понять, что. Катя поднимает свои, бездонные, зеленые газа, моментально, захватывая меня в плен своих колдовских чар.

- Здравствуйте, Семен - улыбается она. Но улыбка ее вымученная, неестественная.

- Где вы были, Катя? Я, чуть, с ума не сошел, разыскивая вас. - Она молчит, а я сажусь напротив нее и жду, что скажет мне моя красавица.

- Вам, наверное, интересно, зачем я вас сюда позвала?- Катерина смотрит на меня, сквозь янтарную муть, наполненного виски, стакана. - А, хотите коньяку - вдруг, спрашивает она? Странно, коньяк, обычно, подают в больших, пузатых бокалах, что - бы полностью раскрыть, поднимающийся к верху аромат драгоценного напитка. А у нее он в стакане.

- Нет, Катя, коньяк я не буду. Давайте, вы уже приступите к тому, зачем меня сюда позвали.

- Хорошо - говорит она и, движением руки, подзывает, уже знакомого нам, официанта.

- Антон, все же, принеси нам коньяку. Разговор нам предстоит длинный и не очень приятный, так что Семен, позволю взять на себя смелость и угостить вас - обращается она уже ко мне, и выкладывает передо мной на стол стопку смятых листов.

- Что это - спрашиваю я, перебирая листочки? Мне, почти, ничего не понятно из того, что в них написано. Только то, что это, какие - то, медицинские документы - результаты анализов, медицинские пробы и выписки из истории болезни. - Катя, я не врач, не понимаю, что все это означает. Объясните же мне, наконец

- Знаете, Семен, я после своей исповеди, в прошлую нашу встречу, жизнь почувствовала. Словно, плиту бетонную с плеч сбросила, понимаешь? Мне захотелось счастья, полета. Путешествие по Европе на байке, это такой драйв, скажу тебе. Я научилась дышать полной грудью. Нет, я не забыла ничего, просто переосмыслила ситуацию, посмотрела на нее с другой стороны. А потом...

В первый раз, я потеряла сознание в Берлине. Просто, стояла в очереди в, какой - то, забегаловке, а потом все, провал. Пришла в себя в отделении скорой помощи. Человек, ведь, никогда, ни о чем плохом не думает, вот и, я списала свое состояние на усталость, недосып. Сам понимаешь. А, потом, это стало происходить с завидной регулярностью - в парке, на парковке, в супермаркете, ужасно пугая меня своей неожиданностью. И, я вернулась домой, уже самолетом, продав - предав своего верного коня. У меня опухоль мозга, Семен. Неоперабельная. Врачи говорят - полгода. От силы год. Я, собственно, зачем тебя сюда позвала - она смотрит в мои глаза, своим колдовским взглядом - хочу, что - бы ты провел со мной это время. Хочу нанять тебя, для ухода за мной. Естественно, ты будешь получать зарплату - Катя протягивает мне салфетку, на которой написана сумма, в разы превышающая оклад, получаемый мною сейчас. - Послушай, я долго думала, кому предложить эту незавидную, в сущности, роль, но поняла, что рядом со мной таких людей, просто, нет. А тут, Антон твою визитку мне передал, и я поняла - вот он знак. Только ты справишься, Семен.

Я смотрю на нее. Сколько еще испытаний приготовила для нее эта, невообразимо, злая жизнь? За чьи грехи расплачивается прекрасная Катерина? Что мне терять? Скучную работу, которая, давно, набила мне оскомину, или пустой дом, в который мне не хочется возвращаться. И я соглашаюсь, еще не зная тогда, что мне есть, что терять. Не понимая, что своим решением я навсегда отдаю свою душу и сердце, этой блистательной красавице, сидящей напротив меня сейчас.

- Я согласен, Катя. Но денег ваших я не возьму.

- Что за глупости - возмущенно вскрикивает она.- Вы не поняли, Семен. Мне не нужны жалость и благотворительность. Тем более, что ты не сможешь совмещать работу, и мои потребности. Я не люблю альтруистов, Семен. Я им не доверяю. У тебя жизнь впереди, по - этому глупо отказываться от материальных благ. Сделки не будет.- Катя встает и, не оборачиваясь, идет к выходу из кафе. Я, наконец - то понял, что изменилось в ней. Она ужасно исхудала, словно, сдулась, стала меньше. Это не портит ее, просто придает, немного, нелепый вид.

- Стойте, да постойте же вы, Катерина. Я согласен на ваши условия - догоняю я ее, уже в дверях.

- Вот и хорошо - с облегчением вздыхает она. - Вы, мужчины, странные существа, которых мне, видимо, никогда не дано понять. У вас есть три дня, Семен, что - бы разобраться со своими проблемами, а потом я жду вас здесь. В это же время. Это вам, что - бы не передумали - на столик, возле моей руки ложится пухлый, снежно - белый конверт. - Там аванс - объясняет мне Екатерина, очевидную истину.

- Я не передумаю, и без денег.

- Семен, не глупите. И не опаздывайте, у меня нет времени ждать.

Спустя три дня я возвращаюсь туда, где оставил свою, новую, работодательницу. Она ждет меня, нетерпеливо, перебирая в своих руках салфетку. Заметив мое приближение, с лица ее уходит нервическое выражение.Слава богу. Я уж, боялась, что вы не придете. - Куда ж мне деться, получив такой аванс - некрасиво шучу я. Поверите, Катя, чуть уволился. Начальство, никак, не хотело отпускать с работы такой ценный кадр, без отработки положенных двух недель. Но мне удалось сбежать, и вот я перед вами. Во всей, так сказать, своей красе. И, кстати, давайте уже перейдем на ты.

Я вижу в глазах Екатерины, сотню искорок, как реакцию на мой шутливый спич, она согласно кивает и встает со своего места.

- Идем, Семен - Она ведет меня под моросящим дождем, по свежей, будто, умытой улице. Весна в этом году пышная, словно невеста, утопающая в платье из бело - розового, воздушного аромата цветущих яблонь. Она подставляет лицо теплому апрельскому дождю, а я думаю, вдруг, он смоет с него измученное, болезненное выражение ее лица. Мы идем молча, просто, не знаем о чем говорить.