- Совсем другие. Они все закрытые какие-то, словно застегнутые на все пуговицы. И у всех на уме карьера, успех, деньги... Там никто ни о ком не заботится, представляешь? Каждый сам за себя!
- Ну, и у нас не очень-то иззаботились, - проворчала Рита.
Разговор происходил при ней, а, значит, в мастерской.
- Все в сравненьи познается, - пропела молоденькая лаборантка из своего угла.
- Угу, в сравненьи. Удрал - и ни слуху ни духу. Жена, небось, извелась вся, - продолжала Рита.
- Она знает, где я. И знает, что я не просто так испарился. Если бы я был ей нужен, она бы давным-давно примчалась сюда следом.
Слова Эльмара прозвучали так угрюмо-безнадежно, что даже лаборантке стало понятно: эту тему лучше не трогать. Ясное дело, человек переживал, и любые советы здесь были подобны соли на рану. Он резко встал из-за стола и замаршировал от окна и обратно.
- Эльмарушка, не ходи кругами, - ехидно сказал Таиров, подражая голосу Феоктисты Михайловны. - Поучать других мы мастера, а как доходит до личных проблем...
Эльмар остановился:
- Ты хочешь, чтобы я отбил у тебя Наталь? Между прочим, она мне очень нравится. Она самая лучшая женщина из всех, кого я знавал.
- Лучше Рябинки? - ахнула Рита.
- Лучше. И я тебя предупреждаю, Мади, не оставляй нас наедине. Я за себя не ручаюсь.
- Чужая жена - не женщина, - напомнил Таиров мрачно.
- Жена! - прорычал Эльмар ему в тон.
Но перепалки подобного рода давно не омрачали отношений между двумя бывшими врагами. К ним давно привыкли. Точно также все знали о любви Наталь к Таирову. Никто не воспринимал всерьез Эльмаровы угрозы ее отбить. Эльмаром восхищались, Наталь жалели, а Таирову подчинялись.
Все искренне желали ему семейного счастья. Однако казалось, ничто не способно было заставить сблизиться двух замкнутых на личных переживаниях одиночек. Оба они были не первой молодости, и обоих цепко держало прошлое. Оба они сохраняли дистанцию, и никто из них не решался переступить черту первым.
Нужен был толчок, искра, какое-то событие, которое нарушило бы размеренный уклад их совместного параллельного существования. Летняя засуха, обрушившаяся на несчастную планету, и стала таким толчком.
Разумеется, не только Мартин догадывался о приближении великой суши, и не только его жена захотела приобрести клочок земли. Каждый воспитанник школы на Катере был приучен регулярно интересоваться прогнозом погоды и делать сводки. После тридцати лет практически любой из них мог предсказать дождь за три дня до его появления, а после сорока за неделю и даже за месяц. Для многих стариков тайны погоды вообще не существовало. Если бы они были живы, о грядущей засухе знало бы все население планеты еще до начала полевых работ.
Но стариков не осталось, и точного прогноза никто не знал. И Таиров, и Рита, и еще кое-кто чувствовали вероятность ее наступления и разослали предупреждения по своим. Сразу после падения правительства Беляева Таиров посоветовал всем, у кого была возможность, приобрести по участку земли и позаботиться об урожае.
Размер участка он предложил в полном соответствии с планом самообеспечения: один - два га. Работники мастерской "Розовые шарики" землю себе брать не стали. Земля требовала внимания не меньшего, чем производство сувениров, и надо было выбирать: либо там, либо здесь. К тому же никакого особого энтузиазма непременно что-то растить наш художник не испытывал. Он был до мозга костей горожанином и растения воспринимал с эстетический, а не с практической точки зрения.
Но большинство, то есть почти все молодые семьи, землю взяли. Таиров и двое других "стариков" помогли им выбрать участки, расположенные более - менее удачно. Таиров еще раз предупредил всех о возможной засухе и посоветовал позаботиться о перепланировке участков и искусственном орошении.
- Если возникнут различные "как" и "почему", обращайтесь к Эльмару. Он может воссоздать чертежи любого технического приспособления, когда-либо применявшегося на Катрене, - таким было его напутствие молодежи.
Сам Таиров заниматься землей не стал. Он лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Очевидно было, что с отстранением от власти Беляева он окончательно терял контроль над ситуацией. Новое правительство к его указаниям прислушиваться не станет. Что было делать? Оставалось следить и давать распоряжения ребятам.
И еще - помогать пристраивать вновь поступающих малышей. Совсем недавно таких детишек "со способностями" ежегодно появлялось по пятьдесят - шестьдесят. Теперь, после смерти большинства потенциальных родителей, их рождалось в пять раз меньше, но позаботиться об их судьбе Таиров был обязан.
До образования "Группы 26" он просто вживлял малышам под черепную крышку блокировку - уловитель и возвращал родителям с извещением: "Ребенок опасности для окружающих больше не представляет и может обучаться в обычной школе. В связи с карантином на Катрене настаивать на помещении ребенка в специнтернат не рекомендуется."
После оборудования новой резиденции и ее подводного филиала прием детей был вновь открыт. Но со сменой правительства опять возникли сложности. По планете разнесся слух, что детей никуда не отправляют, а просто убивают. Действительно, несколько малышей умерли, не доехав до убежища. Таиров задумался над причиной и проследил. Оказалось, при входе в здание некий дядя угощал детишек конфетками.
Пришлось нарушить молчание и объявить на всю планету об опасности, поджидающей малыша, если о его способностях узнают посторонние. Было предложено как можно быстрее привозить ребенка к зданию Совета Безопасности, никому ничего не говорить и, ни у кого ничего не спрашивая открыть дверь, чтобы затем пригласить малыша пройти вперед.
Дверь специально была устроена под рост и габариты пятилетних малышей. Это был род ниши - очень красивой и без промашки завлекательной для любого пятилетнего карапуза. Взрослый пройти или пролезть сквозь нее не мог. Чуть малыш ступал в нишу, проход за ним мягко захлопывался, и открывалась небольшая комнатка с игрушками, откуда ребенок забирался через потайной ход.
