- Мы еще не созрели, - сообщил его конвоир насмешливо.

   - Ну что ты, Тихий, разве так можно обращаться с тем, кто тебя значительно слабее, - укоризненно проговорил Синг, покачав головой, что сделать в условиях трехкратной силы тяжести было не совсем легко.

   - А пусть он не выражается, - рявкнул Тихий, получивший свою кличку именно за мощность голосовых связок.

   - Ну хорошо, хорошо, - поморщился Синг. - Иди, отдыхай.

   - Мой приятель немного перестарался, - обратился он к пилоту с той едва заметной долей насмешки, которая сразу способна была погасить какие-либо иллюзии у пилота, если бы они у него еще оставались.

   Но иллюзий у пилота не было.

   - Все вы одного поля ягоды, - бросил он угрюмо.

   - Ай-ай-ай, - сказал Синг, - что ж, хорошо, если ты это понимаешь. Нам будет проще договориться. Видишь это? - показал он на лобовой иллюминатор.

   - А на что тут смотреть? - буркнул пилот.

   - Чтобы понять, куда мы летим. А летим мы в никуда, чтобы ты знал. Просто перемещаемся в пространстве.

   - А зачем?

   - А просто так. Полетать захотелось. А теперь скажи, долго ли мы будем так развлекаться?

   - Это вы развлекаетесь, а не я.

   - Ошибаешься, любезный друг, вместе. Плечом к плечу, рядышком. Живан, объясни молодому джену ситуацию.

   - Мы будем разгоняться, пока не сгорит топливо и не кончится жратва. Потом можно будет улечься рядышком и устроить себе шикарные похороны. Можно будет, например, расколотить баллон с жидким водородом или впустить кусочек наружного пространства. Я еще в подробностях не обмозговал.

   Пилот содрогнулся.

   - Возвращались бы вы лучше, господа хорошие, - дрогнувшим голосом проговорил он.

   - Уже повышение в чине, - усмехнулся Синг. - Отрадно. Значит, начинаешь соображать. Мы не вернемся, нет, даже не надейся. И если нас ждет смерть из-за твоего упрямства, ты разделишь нашу участь. Живан, усади его в кресло, будь другом. Вот так. Он будет сидеть и смотреть. И думать. А рук не развязывай. Он будет говорить нам, что делать, а мы нажимать на соответствующие кнопочки.

   - Скандраз, - выругался пилот.

   - Он что-то сказал? - повернулся Живан к Сингу.

   - Тебе показалось, - ответил Синг елейным голосом. - Это приборы шумят.

   - Доги! Выключайте двигатель!

   - Ась? - переспросил Живан.

   - Выключите двигатель, говорю. Топливо же выгорает! Коли вам двоим жизнь надоела, то... Самоубийцы чертовы!

   - Заткнуть ему фонтан, а? - спросил Живан лениво.

   - Зачем? Пусть себе выплескивается, - ласково проговорил Синг. - Никто его больше пальцем не тронет, понял? Человек мечтает попасть в мученики - не будем ему мешать.

   Пилот замолк и прикусил губу. Слезы заструились у него из глаз.

   - Вот это уже лучше, - сказал Синг, нажимая на кнопку прекращения разгона.

   Тяжесть, только что прижимавшая их к спинкам кресел, исчезла, свидетельствуя о том, что звездолет продолжал свой путь в пространстве исключительно по инерции.

   - Чего вы от меня хотите? - спросил пилот угрюмо.

   - Мы хотим высадиться на какой-нибудь планете. Где нас не знают.

   - Хорошо. Включайте компьютер.

   - Уже.

   - Наберите "Блок памяти". "Маршрут".

   На экране выбора высветились три названия: "Тьера", "Безымянная", "Лиска".

   - Так, на Тьеру рановато вроде. Как насчет Лиски, Живан?

   - Не знаю, никогда не слышал о такой планете. Полетим туда, может?

   - Придется. Что будем делать дальше, шеф?

   - Код набирайте, который значится рядом.

   - Набрали. Дальше?

   - Нажмите на пуск.

   Вот так и начался этот совершенно беспрецедентный перелет в истории освоения Безымянной. Когда прыжок в гиперпространство был благополучно завершен, пилот был заперт в крошечном подсобном отсеке размером два на три и на метр, где он мог стоять, сидеть, лежать, но не мог мешать. Руки ему развязали и больше его не тревожили до конца полета, вспоминая о его существовании раз в сутки.

   Уже позже пилот догадался, что с топливом его элементарно провели. На корабле имелись запасные баки, и они были целехоньки. Их хватило бы по крайней мере на три посадки и столько же взлетов.

   "Хотя какая разница?" - подумалось ему.

   В самом деле, разницы особой не было. Соглашаться все равно бы пришлось. Люди, способные вот так ставить на карту свои жизни, все равно бы не отступились от него.

   "В конце-концов, что тут такого? - успокоил пилот свою совесть. - Высажу их, где они хотят, и пусть отправляются, куда им заблагорассудится. Скажу: меня заставили. Эл поймет."