И вот теперь нарушить эти планы? Расстроить нервы ребенку ради прихоти особы, которая за три месяца ни разу не поинтересовалась его самочувствием? Чтобы ребенок ушел от нее в слезах и снова начал по ночам звать маму? Нет, конечно же, психику ребенка необходимо было поберечь!

   Только когда просьбы пациентки стали слишком настойчивыми, он решился сказать Доди, что "тетя Ина" находится совсем рядом и можно у нее побывать. Однако, как он и предполагал, ничего хорошего из этого не вышло.

   Мальчика пропустили в палату и закрыли дверь. Сквозь стекло было видно, как мальчик бросился на шею женщине, и она, с совершенно отрешенным взглядом гладя его по голове, что-то заговорила. Вдруг слезы покатились у нее из глаз, и она начала судорожно целовать ребенка. В результате малыш зарыдал... В общем, зрелище было ужасное.

   Но то, что малыш произнес по дороге домой, оказалось еще неприятней:

   - Мама сказала, что мы скоро поедем к бабушке.

   "Начинается, - подумал Мартин с раздражением. - Этого и следовало ожидать. Приучила к себе ребенка, а теперь собирается бросать его. Бездушная кукла, что с нее возьмешь?"

   Но, разумеется, вслух он этого не сказал, просто спросил:

   - А как же школа? Как же Элька и Дина? Тебе не понравилось у нас?

   - Понравилось. Но мама сказала, что нам пора. Не следует злоупотреблять гостеприимством чужих людей.

   Слово "злоупотреблять" Доди выговорил с большим трудом. Но видно было, что ему хочется выглядеть солидным и взрослым.

   - Ты нам совсем не чужой, - возразил Мартин. - И как же папа? Ведь ты хотел его найти?

   Ручонка мальчика дрогнула в большой ладони Мартина.

   - Мама сказала, что он нас бросил, - печально проговорил он, и предательские слезинки упали на воротничок его новенькой курточки, заботливо вышитой Марие.

   - Ну-ну, держись, ты же мужчина, - строго сказал Мартин. - Ты подожди уезжать, не торопись. Мы что-нибудь придумаем. Я сам поговорю с тетей Иной. И дядю Эльмара попросим, чтобы он нам помог.

   Некоторое время малыш молча шел рядом с ним, иногда, впрочем, шмыгая носом. Вдруг он дернул Мартина за рукав и спросил:

   - Дядя Мартин, а где сейчас дядя Эльмар?

   Мартин, занятый своими мыслями, машинально ответил:

   - У бандитов.

   Если бы он знал, к каким последствиям приведут его необдуманные слова, он бы сказал что-нибудь другое.

<p>

 </p>

<p>

Эльмар бесстыдно лжет</p>

   Последствия женского равноправия, так решительно объявленного Эльмаром, предугадать было нетрудно. Поскольку девушек было гораздо меньше, чем желающих пользоваться их благосклонностью, началась усиленная борьба за обладание ими.

   Раньше, когда девчонки смотрели на себя только как на объект воздействия и даже не пытались демонстрировать, что в них есть нечто большее, чем набор примет, составляющих признаки пола, все было просто. С вещами и обращаются как с вещами: их можно дарить, ими можно меняться и пользоваться в порядке очереди. Оказалось, однако, что набор примет можно придать и манекену.

   Стоило девчонкам это постичь, как оскорбленное самолюбие заставило их вспомнить, что кроме представительниц их профессии на планете существует множество других женщин, и большинство из них ухитряется не только привлечь к себе внимание мужчины, но и удержать его, порой на всю жизнь. Они задумались и соответственно себя повели.

   Но самое важное, то, что каждая из них - самостоятельная личность, очень скоро поняли и ребята. Оказалось, к манекену нельзя было заглянуть на огонек. Манекен не мог шутить, смеяться, приласкать, утешить. С ним нельзя было подурачиться, и он не мог выставить на стол нечто вкусненькое и неожиданное. Наконец, манекен был всегда одинаков, он был удручающе, тоскливо однообразен... Зато он ничего и не требовал!

   Естественно, никакой очередности "новые девочки" не признавали. Они очень просто могли не открыть дверь или, открыв, захлопнуть ее затем перед самым носом. Они могли надуться, обидеться и изобразить из себя подобие айсберга. Наконец, они могли заплакать и шепнуть на ушко удрученному испорченным вечером обожателю имя того, кто явился причиной их плохого самочувствия.

   После целой серии мордобоев, а то и весьма свирепых драк произошло то, что и должно было произойти: Яна и Ася избрали себе постоянных кавалеров и стали жить с ними, взяв пример с Галы, которая свято хранила верность Эльмару. Только Нетта вследствие слабости характера оказалась при своей прежней профессии, и на некоторое время стабильность была восстановлена.

   Нарушило хрупкое равновесие появление на Катрене новой особы женского пола. Ну а поскольку без знания секрета энергетического барьера проникнуть через него было невозможно, то любой новый персонаж на острове мог быть только из могучих.

   Особа, нарушившая уединение вынужденных отшельников, вдобавок ко всему была юна и принадлежала к сторонникам самых радикальных действий против нарушителей уголовного кодекса. Она мечтала посвятить себя воспитанию подрастающего поколения, а звали ее Саной. Эльмар только долгое время спустя узнал, что заставило ее вернуться туда, где давным-давно не было ни ее друзей, ни врагов. Но Сана вернулась, и это спутало все его расчеты. О ее появлении он узнал слишком поздно и не имел возможности вовремя сориентироваться в обстановке.

   Сана прилетела ранним утром, когда все еще спали. Еще с воздуха она заметила ряд домиков возле пруда и другие изменения. Это заставило ее поставить ракетку с южной стороны острова и пойти туда, куда она намеревалась попасть, пешком. Стояла поздняя осень. Теплый комбинезон с капюшоном бурого цвета с серебринкой делал Сану малозаметной на фоне изморози, покрывавшей пашню и луга. Ночной морозец, прихвативший землю, прикрытую поникшей побуревшей растительностью, оказался очень кстати. Путь Саны лежал к большому дому, и она пошла прямиком.