Когда же я вновь оказалась неподалеку от входа, то поняла, что охотник все же сумел выбраться из пещеры, и теперь я слышала доносящиеся до меня голоса. Правда, сейчас они звучали совсем не так отчетливо, как раньше - похоже, люди находятся не подле пещеры, а спустись вниз, к ручью. Конечно, мне надо бы подойти поближе, послушать, что рассказывает сбежавший охотник, но я опасалась, что кто-то дежурит у входа. Если меня заметят, то в этот раз мне вряд ли удастся уйти - все же Тадео нанял по-настоящему опытных охотников, чему я была свидетелем. Мне, в некотором смысле, просто повезло в этот раз остаться живой.
По обрывкам долетающих до меня фраз я поняла, что мужчина рассказывает о том, что произошло, причем он не жалеет как красок в описании случившегося. Заодно услышала немало ругани, причем в выражениях охотник не стеснялся. К тому же спасшийся охотник все же получил ранение от подземного обитателя, и это, естественно, не могло улучшить его настроения.
Когда же мужчина, наконец, умолк, какое-то время стояла тишина, а позже я услышала голос Тадео. Я не разобрала, что он говорил, но зато до меня хорошо донесся ответ спасшегося охотника:
- А сам-то как думаешь?
Снова невнятный голос муженька, и громкий ответ охотника:
- Когда я уходил, она стояла у стены, вытаращив глаза. Рядом валялись тела двоих наших, разодранных на куски. Если хочешь знать мое мнение, то бабу к этому времени если не сожрали полностью, то хорошо обгрызли.
Интересно, а Леон здесь или нет?.. - вдруг подумалось мне. Пожалуй, далеко от пещеры он не ушел, ждет, чем все закончится. Наверняка слушает разговоры, делает свои выводы...
Вновь слышен голос Тадео, и раздраженный ответ:
- Об этом тебе своего родственничка спросить бы надо, для чего он вздумал с ней разговоры разговаривать, и это вместо того, что бабе быстренько голову свернуть и назад отправиться. Тоже мне, нашел место и время, чтоб покрасоваться! Да и сама девица оказалась не молчуньей, языком трепала неплохо, знала, на чем нас можно подловить. Если вдуматься, то баба неплохо развела всех насчет обещания отдать алмазы, если мы ее отпустим. До сих пор плохо верится, что я сумел уйти оттуда...
- Думаю, что все же придется это сделать - кому-то из вас вновь нужно будет отправиться в пещеру, и добраться до места, где вы настигли беглянку. Мне необходимо удостоверится, что она, и верно, убита... - в этот раз я расслышала слова Тадео, но тут сразу же раздалось несколько громких голосов, перебивающие друг друга. Мужчины что-то горячо обсуждали, и, судя по отдельным словам, доносившимся до меня, вновь отправляться в пещеру никто не хотел, и уж тем более ни у кого не было намерений идти туда, где обитает жуткое чудище, легко расправившееся с тремя людьми.
- Тебе надо - ты и иди!.. - немногим позже раздался еще чей-то голос. Похоже, это тот самый Глаз, которому Леон напомнил о том, как в свое время спас ему жизнь. - Мы и так разом троих потеряли, в том числе и твоего родственника! Конечно, наше дело связано с риском - кто ж спорит!, но осознанно соваться туда, где тебя наверняка разорвут на куски... Дурных нет! О чем был договор? Помочь тебе бабу отловить и голову ей открутить, а идти в зубы к твари, которая в этой пещере живет - об этом уговора не было.
Вновь слышу недовольный голос Тадео, и ему отвечает все тот же Глаз:
- Вдвое увеличить плату - дело, конечно, хорошее, но покойникам деньги не нужны. Мы не отказываем в помощи, но в пещеру не пойдем. Я, во всяком случае, туда не сунусь. Остальные, похоже, тоже.
Ответом ему было молчание - видимо, Тадео обдумывал, что еще можно предпринять. Мужчины тоже не произносили ни слова - ожидали, какое решение примет их наниматель. Тишина затягивалась, и когда Тадео заговорил, до меня донеслось:
- Что ж, если дело обстоит таким образом, то придется прибегнуть к крайнему случаю, то бишь к умению нашего приятеля Фунта. Да-да, Фунт, я имею в виду тот наш разговор...
Тадео говорил еще что-то, но я не могла разобрать, о чем идет речь. Что касается Фунта - то это, скорей всего, кличка четверного охотника, который пришел сюда вместе с Тадео.
- Вы что, хотите взорвать вход в пещеру?.. - раздался голос Леона.
- Тебя бы взорвать в этой пещере вместе с твоей доченькой!.. - рявкнул дорогой супруг. - Жаль, тебя туда не затолкать - от обоих бы разом избавился! Надоели!
Вновь чьи-то голоса, а потом вновь заговорил Тадео:
- Хорошо, что я человек предусмотрительный! Как чувствовал: перед тем, как пойти в эту глушь, договорился с Фунтом и купил кхитайский порох, который обошелся мне просто в сказочную сумму. Зато теперь знаю, что нужно делать. Давай Фунт, действуй! Как говорится, тебе и карты в руки...
Кхитайский порох... Я, конечно, плохо разбираюсь во многом, но о порохе мне было хорошо известно. В соседнем городке один из жителей где-то умудрился прикупить себе немного пороха - собирался удивить соседей, и во время пикника в лесу бросил в разожженный костер небольшой узелок с порохом. Неизвестно, что он ожидал увидеть, но взрыв был такой силы, что разом разорвало несколько человек, стоящих рядом с костром. Хватило и раненых, а перепуганных лошадей потом долго искали по всему лесу. Помнится, о произошедшем говорили в округе едва ли не месяц, и по тем разговорам мне стало ясно, что от этого творения кхитайских мастеров, то бишь от пороха, следует держаться как можно дальше.
Значит, у дорогого супруга появилось желание взорвать вход в пещеру, чтоб удостовериться, что я более никогда не выйду на поверхность. Несмотря на то, что спасшийся охотник и уверял, будто я уже наверняка мертва, Тадео все одно настроен сделать все, чтоб не оставить мне ни шанса на выживание. Еще имеется некий человек по кличке Фунт, который, судя по всему, умеет обращаться с порохом... А я-то надеялась, что Тадео, узнав о том, что произошло в зале с колоннами, сочтет меня мертвой и уйдет отсюда. Увы, но тут можно сказать только одно - мне не повезло.
- Для начала вам не помешает знать, что к этому делу надо подойти со всей осторожностью... - услышала я мужской голос, говорящий с незнакомым акцентом. - Обрушение может быть таким, что завалит и всех нас.
- Так сделай, чтоб этого не произошло!.. - судя по всему, дорогой супруг едва сдерживает раздражение.
