– Я никуда не поеду! – закричала я.

– Заткнись сука! – ударив меня по лицу, зашипел Борис.

– Спокойно. Не порть шкурку моему призу! – рыкнул Жека и, наклонившись, зло сказал мне – В твоих интересах надеть джинсы, кроссовки и свитер, пока я добрый, и побыстрее.

– Жек! – попыталась попросить я.

– Молча и быстро! – заорал Жека.

– Я вижу, что моя супруга в надёжных руках! – засмеялся Борис, выходя из комнаты.

– Рит, быстро одевайся молча. И не спорь. Всё потом, – наклонившись ко мне, прошептал друг мужа.

У меня появилась надежда. Меня трусило от страха, и я боялась, что мою радость увидят. Я быстро натянула джинсы, свитер и сунула в карман штанов свои украшения. Если удастся сбежать, мне это пригодится.

Незнакомые люди, посмеиваясь, наблюдали, как я обувалась. Нас с Жекой отвезли за город, на чью-то дачу. По разговору поняла, что камеры везде.

– Жек, сколько тебе время надо? – спросил какой-то мужик.

– Сутки. Вот сейчас вечереет, завтра в это время вас и жду. Только я камеру в спальне и в душе закрою. За такие фильмы привлечь могут.

Мужичьё заржали, а мне стало страшно. Что ещё со мной будет? Но похоже выхода у меня нет.

Когда все разъехались, я тряслась на кухни. Вошёл Жека, он взглядом показал на камеру и надменно, приказным голосом сказал.

– Поднялась и в душ. Ещё успеешь испачкаться! – ржал неестественным смехом Жека. – И не закрывайся. Я спинку потереть приду.

Я поднялась, дойдя до душа включила воду и стала раздеваться.

Жека зашёл почти сразу.

– Рит, ты что разделась?

– Так ты мыться сказал.

– Что он с тобой сделал?..... Так слушай быстро и запоминай. Здесь по всему дому камеры. Сейчас разденешься и голая пройдёшь в спальню. Там я камеру закрыл. Придётся покричать. В десять вечера меняется охрана. Тебе за три минуты надо пробежать до сарая, там велосипед. Это всё, чем могу помочь. Двигайся по Ростовскому шоссе. Вот адрес. Тут живёт моя бабушка. Поживёшь у неё, пока я не дам знать. Время у тебя до завтра до вечера. К бабуле добраться не успеешь, но уехать отсюда надо срочно.

– А как ты?

– А я к утру выпью снотворного и скажу, что ты меня усыпила. Рит, они обмана не прощают. Надо всё успеть.

– Спасибо тебе, – я заплакала.

– Некогда рыдать. Может быть хоть какие-то свои грехи искуплю.

Он открыл дверь, и я голая, прикрываясь ручным полотенцем, пошла вперёд. Жека что-то выкрикивал и подталкивал меня больно в спину.

В спальне дал мне одеть чей-то спортивный костюм, футболку и мы устраивали погром. Он кричал что-то похабное, я визжала, прыгали на кровати. Жека сломал стул.

Бедлам продолжался с полчаса. Друг разрешил перерыв.

– Рит, вот твои украшения и рюкзак с документами и кое- какими вещами. Я из квартиры у вас взял. Старайся паспортом не святить. Продолжаем тусить.

Он мне подмигнул. И мы начали орать с новой силой. Я держалась за план Жеки, как за спасительную соломинку. Как я не заметила истинную сущность Бориса? Не знаю.

Жека смотрел на часы. Уже было без десяти десять. Он достал из шкафа снотворное накапал в стакан и выпил.

– Я усну как раз минут через десять, а ты уже сейчас готовься. – шептал Жека. Когда выйдешь, старайся идти над правой стенкой, там камеры не достают.

Я, кивнув, начала переодеваться и продолжала слушать.

– Рит, справа от охранной будки, в метрах пятидесяти есть калитка, её не видно из-за вьющейся розы. Ключ от неё висит над жестяным козырьком на заборе, слева. Когда выйдешь и закроешь её, стань на камень и попробуй ключ повесить на место. Надо, чтобы не узнали, как ты ушла.

– Жень, спасибо тебе, – я обняла мужчину. – Я всегда буду помнить то, что ты для меня сделал.

– Рит, я не ангел. И Боря мой друг. Просто сейчас я считаю, что он переборщил. И другого способа, чтобы остановить это безумие, я не вижу.

– Всё равно, спасибо.

–Рит, меня начинает плющить. Я сейчас вырублюсь. И ты должна знать, что, если тебя поймают, я не помогу тебе больше. И более того, я не признаюсь, что тебе помог.

– Я поняла.

– Через две минуты стартуй. Удачи!

Я не ответила. Потому, что мужчина прилёг на кровать и уже спал. Три, два, один. Я пошла.

Операция по моему бегству в моем сознании была в тумане. Я настолько переживала, что всё делала на автомате. Очнулась только тогда, когда на велосипеде выехала на дорогу. Темнота немного напоминала фильм ужасов. Состояние было именно такое. Постоянно казалось, что меня кто-то преследует. Я даже пару раз чуть не упала с велосипеда, оглядываясь назад. К трём часам ночи я сбавила скорость. Просто устала.

Свернув с дороги, я присела на срубленное дерево и, порывшись в сумке, достала приготовленные Жекой бутерброды. Перекусив и немного отдохнув, я двинулась дальше.

Днём было хуже. Мой вид, скорее всего растрёпанный и замученный, вызывал интерес у встречных людей в посёлке, мимо которого я проезжала. Нельзя привлекать внимание. Я заехала в какую-то придорожную столовую, умылась в туалете и поела. Немного налички оказалась в рюкзаке. Усталость брала своё. Но останавливаться нельзя. Я стала подпевать. Да именно петь, чтобы не уснуть. Глаза слипались. К вечеру я перетерпела желание спать, открылось второе дыхание. Мышцы сильно болели от перенагрузки. Сил оставалось мало, но я крутила педали на автомате, по инерции. Буду передвигаться пока не упаду. Мысль переночевать в какой-нибудь гостинице отмелась сразу. Там надо предъявлять паспорт, так меня быстрее найдут.

Стемнело. Сил бороться со сном не было. Я свернула в поле. Попробую найти какой-нибудь сеновал. Поле быстро закончилось, начиналась лесополоса. Должен быть где-нибудь посёлок. Не знаю, почему, но мне так казалось. Мой воспалённый и уставший мозг, говорил, что надо двигаться. А там будь, что будет. Если на дороге появится чей-нибудь сарай или сеновал, то на часик остановлюсь. Вдруг деревья стали редеть, и я выехала к озеру. Это последнее, что помню после того, как упала и провалилась во тьму.

Я проснулся с головной болью, так было постоянно в последнее время. Был какой-то осадок от нереально страшного сна. Мне приснилось, что я Ритку проиграл в карты Жеке. К обеду оклемавшись полностью, решил отправится на квартиру, где сидела Рита, и если она уже одумалась, то пора мириться.

У меня на уме было два варианта. Первый: если она готова жить по моим правилам, то надо заняться зачатием ребёнка, появиться у родителей и выходить на работу. Второй: если она хочет разбежаться, то никто её держать не будет. И надо ей объяснить, что при разводе она не получит ничего, а если будет молчать и не писать в ментовку, то получит неплохие отступные. Ну средств, полученных на безбедную жизнь, не хватит, но купить приличную квартиру и машину получится.

Для меня было бы хорошо, если бы она согласилась на развод. Надоело мне с ней носиться. Займусь поиском новой жены, но в этот раз буду более внимателен. Сразу надо обговорить условия союза, а не играть в любовь.

По дороге звонил несколько раз Жеке. Он не брал трубку. Появлялась какая-то тревога.

Ничего не понимаю. Куда делась сиделка с Ритой?

– Ало. Здравствуйте. Я Вас дней десять назад нанимал, присмотреть за женой.

– Здравствуйте, Борис Русланович.

– Вы вообще где? Я же предупреждал никуда не уходить и Риту не выпускать.

– Вы же вчера меня рассчитали?! – удивилась женщина.

– Я один был? – старался не показывать свою растерянность я.

– Нет. Четверо мужчин были с Вами.

– Спасибо. Вчера немного перебрал, помню кусками.

Я положил трубку и набрал опять Жеку. Не берёт.

Раздался звонок с неизвестного номера.

– Борь, привет. Похоже твоя отравила Жеку и слиняла. – голос был знаком, но я не знал кто это.

– Куда мы их отвезли?

– На дачу в посёлок «Элита».

– Я туда.

– Давай. Я видео с камер возьму, чтобы ты посмотрел потенциал твоей супруги, – раздалось ржание, и я положил трубку.