– Юля…

– Выйди из комнаты я тебе говорю. Выйди. Оставь меня одну, в покое, не надо мне твоих нравоучений, я уже заколебалась слушать одно и то же как мантру, – сказала Юля, поставила бутылку с шампанским на пол, а сама положила голову на подушку. Мама недовольная ушла из комнаты дочери и пошла на кухню.

Юля лежала и думала:

«Достала уже, всегда только требует, требует. А, и навязывает все: мысли, установки, ценности, цели в жизни. Любовь у нее ограничивается только материальным и все. Только сестру любит и все, а на меня ей просто наплевать. Хочет, чтобы я не расслаблялась» – размышляла она.

Отношения с матерью были крайне тяжелыми. Мама не хотела дочь-хулиганку, которая пила, курила, употребляла наркотики и дебоширила в общественных местах. Юля у нее должна была быть образцово-показательной дочерью, которая знала толк в юриспруденции и хотела быть юристом. Но получилось совсем иначе. Конечно она ее любила, просто не говорила этого, потому что ей в свое время тоже этого не говорила. Все считали, что проявление любви к ребенку проявляется в материальных благах, и никак иначе. Никаких разговоров по душам у матери не было с дочерью, никакого полового просвещения тоже, ничего. Какие-то сухие отношения стали у Юли с мамой с того момента, как ей исполнилось шестнадцать лет.

Она начала баловаться наркотиками, не часто, но все же с небольшой периодичностью. Потом начала пить, курить, дебоширить в классе. Набила татуировку – цветок на запястье, потом на локте голову девушки-индейца. Образ бунтарки был готов. С этого момента отношения с матерью начались портится. Юля саботировала все, что ей говорили, ею невозможно было управлять. Неизвестно каким образом, она только доучилась до третьего курса юридического факультета. Иногда приходилось браться за голову, чтобы не выгнали из университета. Так она и дотянула до четвертого курса университета, списывая на экзаменах и зачетах. Знаний по специальности у нее в голове вообще не было, она не знала половину того, что должна была. Определенные понятия она смутно помнила, но не более.

Но была главная проблемы у Юли по мнению матери, да и у самой Юли, была связана с психикой. Юля не исключала в этом влияние наркотиков, которые частенько принимала. Поэтому решено было меняться.

И сейчас, лежа на кровати, Юля думала, что с завтрашнего дня она покончит со своими вредными привычками. Начнет новую жизнь.

«Нет, надо бросать это все, надо поменяться, наладить отношение с мамой, сестрой, всеми остальными родственниками» – думала она. Бутылка с шампанским уже была наполовину пустая, начала Юля ее с друзьями, а потом сам продолжила. Посмотрев на нее, она вышла из комнаты, пошла на кухню и слила все в трубопровод. А потом выпила обычной воды и пошла в свою комнату.

Рита тем временем сидела вечером и ругалась со своей матерью:

– Все студенты летом работают, ничего в этом такого нет. И ты работай, деньги на бензин для машины зарабатывай. Все работают, как ты жить собираешься, лежа на кровати? Всю жизнь так проведешь, будешь как Обломов.

Рита сидела и молчала. Она понимала, что мама права, но она иногда ощущала ступор при коммуникации с людьми. Ступор от общения. Неизвестно почему, но он ее преследовал очень часто.

– Да, мне ничего не надо в этой жизни. Довольна? Убедилась в своей правоте? Все, отстань от меня.

Какая-то апатия у нее была в последнее время. Было у нее одно желание – попасть на магистратуру другого факультета и все. Но это глобальная цель была и то, возникла потому что она понимала, что после университета надо что-то делать, а работать не хотелось по специальности. Надо что-то делать, несмотря на депрессивное состояние и апатию.

А так, ей ничего не хотелось. Хотелось просто спать и все. Постоянно было какое-то плохое настроение, нежелание вообще ничего делать, никуда не ехать. Возникала мысль о том, что и жить не хотелось. А причина всему – неустроенность в личной жизни. Сначала она думала, что это отчасти от ее энергетики, но потом убедилась, что от нее не все люди шарахаются, а значит это частный случай – выносят ее бешенную энергетику или нет. Ей просто не везет, вот и все.

Далее мать переключилась на порицание того, что Рита не качественно выполнила работу по дому.

– Ты забыла купить несколько продуктов. Я тебе список написала, ну, о чем ты думала? У тебя в голове что-то есть вообще?

– Я не могу ничего сделать с тем, что я рассеяна, – сказала Рита. Одна из ее главных житейских проблем. Из-за рассеянности мать орет на нее очень сильно и на этой почве происходит большинство ссор между ними.

– Ой, Рита, как ты мне надоела уже, – сказала Марина, ее мама.

– Вся в тебя, ты такая же! – сказала Рита в ответ.

– Ты мне не тыкай, не доросла еще! Ничего еще не добилась в жизни, сидишь на шее у матери, кобыла двадцатиоднолетняя. Сидишь и на бензин у меня клянчишь деньги, а потом прокатываешь его.

– Я сержант полиции в отставке. И писатель!

– Это в отставке и когда это было. Ну и пиши дальше свои книги.

– И я не одна катаюсь на машине, я тебя вожу. На пляж мы с тобой на чем добирались? А в магазин каждый раз? Или, когда тебе что-то надо купить на другом конце города? А просто так прокататься? Ты тоже прилично катаешься на машине, а денег на ее обслуживание всегда жадничаешь.

– Конечно, выходит много: ремонт, резина, бензин, масла и всякие жидкости. А еще смена на зимнею. И мойка еще, ты же ее не моешь ни хрена сама. Все на мойках.

– Потому что это машина, а не велосипед! Туда много чего надо! Когда мне мыть ее?

– Действительно, когда? Надо проспать до десяти часов, а потом пожрать, полежать, и опять полежать. Завтра иди и помой сама эту машину. Понятно? Пойди вывези ее на пустырь и помой. Я тебе больше не дам деньги на мойку машины, как хочешь мой ее.

– Хорошо, – сказала она сквозь зубы. Настроение было окончательно испорчено у нее.

– Но все равно, раз ты едешь, плати за обслуживание машины.

– От охреневшая! Это твоя машина!

– Ну конечно, я же зажравшая тварь. Если моя, тогда я только и буду на ней ездить, а ты езжай на общественном транспорте, жди эти маршрутки по полчаса, несись с этими сумками, езжай на этих автобусах, которые несутся на большой скорости так, что всех трясет в них. Езжай, вспомнишь былое. Ты же раньше даже пешком чаще ходила из-за этого.

Мама промолчала. Она в этот момент мыла посуду и сейчас протирала ее. Потом она вышла из кухни, и Рита осталась одна. Она знала, как действовать – потом попросить просто и все. Мама поворчит, но даст.

Сидя на кухни одна, она смотрела в окно. Неожиданно перед глазами у нее появилась картинка: она увидела девушку. Ту самую, которая сегодня дебоширила в супермаркете. Эту девушка сидела на кухне, как и она и ругалась с матерью. Затем она, подобно приемнику, уловила информацию, что эта девушка самая настоящая оторва, что часто дебоширит. И сейчас хочет измениться – бросить курить, пить, употреблять наркотики, чтобы помириться со своими родственниками.

Увиденному видению Рита ничуть не удивилась. Она уже видела такое несколько раз в своей жизни. Поэтому она пошла в свою комнату. Была у нее задумка насчет нового произведения, надо было хорошо поработать над созданием черновика.

Вечер. Рита сидит перед своим ноутбуком и пыхтит над созданием черновика для нового своего творения. В последнее время ее все волновала одна проблема – где черпать идеи для новых творений. Она уже использовала много новых и интересных идей и сейчас она понимает, что в чем-то повторяется, используя шаблонные конструкции. Надо делать акцент не на сюжете, а на эмоциях, которые передаешь или на героях. Или на описании местности и атмосфере в произведении.

Работу Риты над черновиком можно было охарактеризовать так – периодически отвлекалась на что-то другое. Она лежала расслабленная на кровати и смотрела то в потолок, то на работающий телевизор, служившим фоном. Тут, лежа в трусах и футболке, она думала о сюжете своего нового произведения, продумывала так сказать свою вселенную. В этот момент ноги скрещены ее ступки прямо перед ней, на которых очень сильно видны вены. Одна из венозных ладоней обнимает затылок, а вторая теребит локон рыжих волос. Иногда она думала об отстраненных вещах, например, пару раз задумывалась о том, чтобы перекрасится в брюнетку. Но потом понимала, что цвет ее волос ей нравился.