Осень на земле Листьев и лиц дочитаны Станцы. Ветер столетий в пальцах твоих. Солнц золотые протуберанцы, Тленных вселенных единый миг… Слышно: скрипят, не переставая, Оси Зодиакальных Колес… Вниз посмотри: под ногами сухая Осыпь осенних ос. Хари – О, где Ты был, Возлюбленный? На страже стою я день и ночь, неутомим… – Я жил в тебе незримо, от тебя же твоею темнотою охраним. – Любимый мой, за грубою судьбою я вдруг расслышал песню, что нежна… – Ты слишком занят был самим собою — свирель Моя в молчании слышна. – Нирваны я мечтал коснуться либо пройти предел, где Солнца полынья… – Но Я всегда с тобою, где б ты ни был. И жизнь, и смерть, и что за ними – Я. Семь минут Та отрешённость в синих вечерах, Когда недвижим остается разум. И только чувства открывают сразу — То золото в ладонях или прах. Вглядишься – декорации стоят, Клюка судьбы их не коснулась будто. С ладони осыпаются под утро Нью-Йорк, Помпея, Фивы, Петроград… Мнут пальцы глину будущих имён, Перемешав безумства и созвездья, Где золотая новизна известий Давно предсказана, как ход времён. Сойдут потопы, омывая Дух, Пройдут, как слезы, как весною снеги, И ты зацепишь головой звезду, Запутаются в волосах ковчеги. Послушай, миг и Вечность – только сон, Игра ума в условную полярность. Но в сердце остаётся благодарность За этот невозвратный небосклон. За эти вечера, что отойдут, И канет в Лету то, что в них открылось, За то, что сердце во вселенной билось Семь маленьких минут. Песок в руке Когда проходит время битв, И жизнь – вне стадного теченья — В том промежутке для молитв Открой окно, где не болит, Где пыль имеет назначенье. Увидишь Истину босой. Она смеется над тобой, По сердцу пальчиком проводит… И только логикой сухой Невинности не трогай той — Она на цыпочках уходит. С Её уходом мир летит К уда-то к черту на кулички, Как ваша власть, убогий быт, Умов разбойничьи привычки… Дитя, Ее наивность – щит. Она заботится о птичке. Когда приходит время Тьмы, И носит души ветер Кармы, Пусть даст вам силу свет тюрьмы, А искупление – казармы. Вот Жизнь – в руке речной песок, Всегда игра, всегда наощупь. Здесь держит тонкий волосок Миры, изнизанные Мощью. Железный век
Пусть этот мир – одни слова, И кукольная плоть – как плети, Я полюбил вас, дети, дети Цивилизованного рва. Здесь Вий не поднимает век Затем, что жил в Железный Век, Где стыдно вглядываться в эти Приметы оскуденья, сны Растлений, искушений сети, Где не случайно сочтены Постели смятые цариц, Тупые скальпели ученых, Литература обречённых, Исчезновенье утончённых, Дышавших благородством лиц. Где мы постимся, чтобы красть, И убиваем, чтобы верить, И тщимся Дух пробиркой мерить, И молимся, чтобы пропасть; Где нам на всех одно пальто Дано в смертельном изобилье, Где все решает только то, Как мы любили. Быть человеком Где тонкошумные дожди Над опрокинутой стрекозкой — Жизнь оставляет позади Вчерашние века… Неброско Оденешься и полетишь Туда, где Ангелы и дети, Когда в рукав ударит ветер Из Подсознанья, тайных ниш. Неприкасаемых коров Пасти у ваших изголовий, Чтоб проявилась Мощь миров, Не выносящих запах крови. Там, в белой раковине сна, Сухой фонтанчик повилики Не крикнет никогда: «Вой на!», И каблуки не топчут лики. Жить, запрещая стыдный торг Сознания с глумливым веком — Так совмещать в себе восторг С трагедией быть человеком. Глина звучащая Ты снова живёшь, распадаясь на тысячелетья, В плену Атлантид, Лемурий или русской равнины. Лишь смена имен, двуединство надежды и плети И выдох высокий над пылью и розовой глиной… А хочешь, из пыли, из розовой глины звучащей Я выдую шар перламутровых утренних красок, И станешь ты сферой – прозрачной, подвижной и зрячей, И выберешь заново новое имя из сказок? И в шаре твоём вспыхнут брызги далёких вселенных, Сознание камня, янтарное зорь полотенце, То множество дней, сокровенных, безумных и тленных — Все это вместит человечье широкое сердце. Ты старше их всех – и Титанов, и Ангелов многих, Древнее всех снов и, как сны твои, тоже бесплотный. Захочешь – и ринешься в огненный мрак преисподних, Возжаждешь свободы – вернёшься Домой, как свободный. И ум, и безумье – все связано властью твоею. И кто во что верит, тот тем непременно и станет, Играя с Огнем, что, по нишам сердец пламенея, Зовётся Любовью и Движителем мирозданий. |
