– Товарищ полковник, у нас пробито два колеса. Нам необходимо остановиться.
– Ты же понимаешь капитан, этого делать нельзя. Где-то рядом находится штурмбанфюрер. Он не зря тогда на теле твоих бойцов оставил свои финки. Значит, наблюдал за нами, и знает в какую машину мы загрузили драгоценности.
– Но нам действительно нужно остановиться, в противном случае мы можем потерять груз. Вчера сержант Нагашбеков во время сопровождения грузовиков, когда немцы перевозили их, видел спуск у развилки. Он говорит, что там можно и колеса поменять, и укрыть машину от посторонних глаз.
– Хорошо, я оставлю тебе свою охрану. Как только доберусь до колонны, пришлю взвод охранения. А может рота Свиридова подоспеет.
– Товарищ полковник, охрану оставьте при себе. Вы только что сами говорили, штурмбанфюрер где-то рядом. А полковник без охраны для него лакомый кусок. Еще не забудьте отправить запасное колесо, в грузовике, по-моему, только одна запаска.
– Хорошо капитан, за груз отвечаешь головой. Замаскируй его так, чтобы не было видно с дороги, а я как можно быстрее отправлю к тебе подмогу.
Там где говорил Нагашбеков, сразу же за развилкой, в метрах пятидесяти от нее, вниз уходила похожая на дорогу извилина, но она была до середины очень узкой. Аккуратно, по мере возможности не задевая выступы, Сафронов стал на нее сворачивать грузовик. Не успел он от угла проехать и десяти метров, его окликнув, остановил Сайдаматов.
– Стой Сафронов, останови машину, – крикнул он,
Нажав на тормоза и ничего не понимая, сержант спросил у капитана, – Что случилось? – А капитан, подозвав к себе Кобахидзе,
– Видишь вон ту высохшую ель?
– Да, – ответил ему Кобахидзе,
– Возьми с собой Нагашбекова, посмотрите в ящике грузовика, должен быть трос, американцы запасливы. Если трос есть, привяжите один конец к ели, а другой к грузовику. Ель сухая, я думаю, грузовик должен ее свалить.
Как и предполагал капитан, трос действительно оказался в ящике. Взяв его, Кобахидзе и Нагашбеков все сделали так, как им сказал капитан. Когда все было готово, Сайдаматов приказал Сафронову осторожно трогать с места. Действительно, как трос натянулся, сильно хрустнув, ель свалилась на дорогу так, как будто она там лежала несколько лет. В это время, в горах пошел мокрый снег. Сняв трос и заметав следы, разведчики спустили машину вниз лощины. Быстро замаскировав ее и мотоцикл маскировочной палаткой и закидав вдобавок сухими ветками ели, они приступили к перебортовке колес. Капитан, выйдя наружу, оглядев маскировку со всех сторон, подозвал к себе Кобахидзе.
– Кобахидзе, с Гусевым идите к дороге и наблюдайте за ней, а мы, как только закончим с колесами, вас позовем.
В грузовике действительно была одна запаска, но в ящике для инструментов, в углу лежала новая камера. Разведчики быстро стали пере бортовывать второе. Когда колеса были установлены на место, Сафронов пошел в кабину завести двигатели для подкачки. Сверху прибежал Гусев,
– Товарищ капитан, немцы на танках спускаются со стороны горы.
– Много их?
– Мы насчитали пять танков и около семи броневиков.
– Это по нашу душу, – сказав, капитан приказал всем укрыться. Буквально в это же время, они появились над ними. С грохотом проехав мимо, бронетехника направилась в ту сторону, куда уехала колонна с грузом.
– Откуда здесь танки и броневики, там же выше горы? – спросил старшина Скляр,
– Наверное, у немцев были и другие штольни, где они их хранили, – ответил ему капитан.
Только гул моторов танков исчез, капитан отправил Гусева к Кобахидзе осмотреть периметр. Через десять минут он вернулся и доложил, что вокруг все чисто. Тут же капитан приказал Сафронову завести двигатель для подкачки колес. Едва машина была готова к маршу, вдалеке раздались оглушительные взрывы.
– Черт, наверное, фашистам удалось нагнать наших, – вырвалось из уст капитана, – Сафронов глуши мотор. Кобахидзе, Нагашбеков, снимайте ящики с оружием, возьмите все фаустпатроны и два пулемета. Загрузите их в люльку мотоцикла, пойдем на помощь своим.
Когда разведчики были готовы к походу, капитан еще раз оглядев маскировку, приказал бойцам выйти к дороге. Выгнав мотоцикл из ложбины, и заметав следы, отряд из семи человек направился в сторону, откуда были слышны взрывы.
По мере приближения к месту боя, им становилось отчётливо ясно то, что в основном были слышны очереди немецких автоматов. Было ясно, немцам, наверное, удалось застать наших врасплох. Да и бойцов у полковника было мало, так как роту Свиридова он отправил в погоню за штурмбанфюрером. Вот почему, фашистам так быстро удалось подавить сопротивление наших. Тем не менее, капитан Сайдаматов решил принять бой.
Выгрузив из мотоцикла оружие, он приказал сержанту Захарову отправиться в обход немцев навстречу танковой бригаде генерал лейтенанта Завьялова. Указав каждому цели, Сафронову вместе с Гусевым приказал взять с собой несколько фаустпатронов и пулемет, занять позицию выше дороги, у большого камня. Старшину Скляра с двумя фаустпатронами отправил к выступу у горы. Рядом с выступом была яма, куда он отправил Нагашбекова. Кобахидзе, захватив с собой один фаустпатрон, спустился к реке. Сам капитан с фаустпатроном и пулеметом пополз по обочине ближе к фашистам. Когда группа была готова к бою, Сайдаматов, прицелившись фаустпатроном на первый танк, нажал на курок. Снаряд прямиком попал по башне танка, он мгновенно загорелся. Тут же, за ним последовали и остальные. Из-за внезапного нападения, не успев развернуться, загорелась практически вся бронетехника штурмбанфюрера. Всех тех, кто выбегал из-за горящих танков, разведчики стали расстреливать из пулеметов и автоматов. К тому времени, как раз перед нападением разведчиков, штурмбанфюрер Шнитке, обойдя всю колонну грузовиков, не нашел машины с драгоценностями, в которой был старшим капитан. А когда разведчики ударили по ним, понял, что это именно он, Азиат стоит за нападением.
Штурмбанфюрер своим бойцам приказал брать разведчиков по возможности живыми,
– Это, те самые, кто сопровождал грузовик с бриллиантами, – сказал он лейтенанту Грубберу.
Ответной гранатой, пущенной в сторону реки, был убит Кобахидзе. Сафронов получил смертельное ранение, а Гусев погиб. Тяжело раненный старшина Скляр, стреляя из пулемета, не позволял немцам высунуться из-за подбитого танка. Капитан Сайдаматов, раненный в руку и голеностоп, бой не прекращал. Нагашбекова немцы почти окружили и вот-вот, когда они должны были его взять, крикнув товарищам, – прощайте ребята, Отан ушун (За Родину по-казахски) – крикнув, с гранатой в руках прыгнул к немцам. Раздался взрыв, а когда пыль улеглась, Нагашбеков с несколькими фашистами лежал мертвым. В это же время шальная пуля, срикошетив от скалы, попала в висок старшины и убила его.
Тяжело раненный капитан, разложив возле себя несколько гранат, до последнего не подпуская к себе фашистов, отстреливался. И когда силы были на исходе, шансов остаться в живых не осталось, он решил, так же, как Нагашбеков взорвать себя, когда немцы подойдут поближе. Только он выдернул чеку гранаты, со стороны, откуда наступали немцы, раздался оглушительный взрыв. Взглянув назад, капитан увидел танкистов генерала Завьялова, и сразу же бросил гранату в сторону фашистов.
Под натиском танкистов немцы отступили. Штурмбанфюрер Шнитке спрятался между валуном и скалой. После того, как бой закончился и стрельба прекратилась, тот отполз подальше от этого места. Взглянув в бинокль, откуда велась стрельба, он узнал капитана.
Через некоторое время, туда, где перевязывали капитана, подъехал черный ЗИС. Из него вышли трое, двое в форме и один в штатском. Они приказали посадить капитана в их машину и тут же уехали обратно…
ГЛАВА 13. Предстояние
Когда легковая машина с капитаном и с теми людьми, кто был в ней, отъехала и скрылась за колонной танков, штурмбанфюрер Шнитке понял, для чего те увезли его. Наверное, не найдя грузовик с драгоценностями среди других машин из штольни, они как и он решили разузнать все у единственного оставшегося в живых. Штурмбанфюрер предположил, капитан, услышав стрельбу, доносившуюся со стороны, куда отправилась колонна, наверно, где-то там, в горах спрятал грузовик. Шнитке понимал, капитана, скорее всего, увезли в штаб, для выяснения места нахождения грузовика. Если его догадки оправдаются, значит, русские организуют, поиск к утру. Взглянув на часы, он вслух произнес, – сейчас половина двенадцатого, у меня до девяти утра осталось девять часов, надо поспешить, – сказав, быстро направился туда, где ожидали оставшиеся в живых его солдаты.
