взгляде бабушки я прочла сигнал к смирению. Я знала, что она не

договаривает. Мои шансы найти подходящего мужа были и так сильно

ограничены. А теперь моя скомпрометированная репутация только усугубит

ситуацию.

– Мне не нужно выходить замуж, – начала я.

Бабушка закашлялась и несколько секунд стояла сгорбившись.

Беспокойство толкнуло меня к ней, но она выпрямилась до того, как я успела

до нее дотронуться. И тут я задумалась, почему мы не ушли в какое-то

уединенное место, чтобы обсудить все это? Почему мы продолжаем разговор

у всех на глазах? Если только это не было частью плана по принуждению к

браку и меня тоже. Разве теперь, при таком количестве свидетелей, мы могли

бы от него отказаться?

Яростный взгляд бабушки снова впился в Беннета:

– Вы поступите правильно, если женитесь на ней сегодня же.

– Нет, бабушка.

– Если леди Сабина согласится, – вмешался Беннет, – я немедленно

женюсь на ней.

Я протестующе помотала головой.

Беннет не дал мне возможности заговорить:

– Хоть я и не хотел навредить ее репутации, я сожалею, что сделал это

непреднамеренно, поэтому я поступлю благородно и женюсь на леди Сабине.

Это минимум, что я могу сделать в данных обстоятельствах.

Даже если Беннет не планировал запирать нас в кладовке, я не хотела

выходить за него замуж. Я не хотела выходить замуж за человека, который

делает это только из чувства долга, чтобы спасти свою семью или из чувства

чести, чтобы спасти мою репутацию.

– Чтобы доказать, что я не собирался заманивать леди Сабину в

ловушку, я женюсь на ней при одном условии. – Голос Беннета набирал силу, а взгляд умолял меня поверить ему. – Она будет распоряжаться своими

деньгами и землями самостоятельно. Мне не нужно ни одной серебряной

монеты из ее сундуков для Мейдстоуна.

Это заявление так ошарашило меня, что я оперлась на бабушку. В

толпе послышался ропот. Его глаза нашли мои:

– Если леди Сабина согласится выйти за меня замуж при этом условии, то я сочту за честь взять ее в жены.

По серьезности его тона я поняла, что он не способен на все то, в чем

обвиняла его бабушка. Но если не он создал эту ситуацию, то кто же?

– Очень хорошо, – сказала бабушка. – Леди Сабина принимает ваше

условие.

Надеюсь, что плела интриги не бабушка. Но слабый блеск в ее глазах

сейчас говорил, что, возможно, так оно и было, и она получила именно то, что хотела.

– Бабушка, – начала я, но настойчивый окрик в коридоре остановил

меня.

– Сэр Беннет! – Запыхавшийся стражник проталкивался сквозь толпу.

Его глаза были дикими, а лицо каменным от страха.

Беннет напрягся и потянулся за мечом, прежде чем понял, что его нет

и, скорее всего, он остался в комнате.

При виде хозяина стражник поклонился.

– Какие у тебя новости, дружище? – Спросил Беннет спокойным

голосом, который противоречил беспокойству, застывшему в глазах.

– Мы окружены, сэр.

Объявление вызвало несколько резких восклицаний. Хотя я и не

поняла, что это значит, но, очевидно, новость солдата не была

неожиданностью для Беннета.

– Вы уверены? – Спросил он тем же ровным тоном.

– Да. – Солдат выпрямился, и стала заметна дрожь в его ногах. – На

рассвете мы обнаружили сверкающую на солнце армию, расположившуюся

лагерем за стенами Мейдстоуна.

Я сделала глубокий вдох.

– Может быть, они пришли с миром? – Спросил Беннет.

Солдат покачал головой:

– Они хорошо вооружены, и у них с собой катапульты.

Не надо было быть солдатом, чтобы понять, что такое катапульта.

Мейдстоун подвергся нападению.

Глава 12

Черный дым от горящей соломы душил меня и щипал глаза. Он

поднимался густыми волнами от горящего тюка сена, который был заброшен

во двор катапультой лорда Питта и приземлился на одну из конюшен. Тем не

менее, я продолжал сражаться, отражая нападение врага. На крепостной

стене воздух вокруг меня был пронизан лязгом железа и криками людей, борющихся в рукопашном бою. Драка была отвлекающим маневром. Это я

знал наверняка. Армия лорда Питта соорудила подъемную лестницу в

надежде отвлечь наше внимание подальше от подъемной решетки, которую

они брали тараном. Каждый раз при ударе бревном я чувствовал, как

внешняя стена вздрагивает. Лорд Питт рассчитывал отвлечь нас битвой на

стене, чтобы мы не смогли защищать ворота. Но он недооценил меня и мое

умение владеть мечом.

Я парировал и нанес противнику удар в незащищенное место под

мышкой, рядом с сердцем. Потекла кровь, он опрокинулся назад и упал за

стены крепости, с глухим стуком приземлившись на плотно утрамбованную

землю. Если он не умер от раны, он наверняка встретил свою смерть при

падении, надеюсь, быструю смерть, которая избавила его от страданий.

Я ненавидел убивать, будучи при этом закаленным в боях солдатом.

Меня учили сражаться с тех пор, как я переехал жить к герцогу

Ривенширскому. Тем не менее, у меня внутри все переворачивалось от

каждого солдата лорда Питта, которые шли навстречу смерти от моего меча.

Внешний двор замка был усеян безжизненными телами. Если бы я только

нашел способ предотвратить осаду, тогда я смог бы предотвратить эту

бесполезную, ненужную смерть.

Еще двое солдат Питта бросились на меня. Мое дыхание прерывалось, мышцы ныли от усталости, но я приготовился продолжать бой до тех пор, пока лорд Питт, наконец, не поймет, что несет потери. Вместе со мной на

крепостной стене сражалась только горстка солдат, а остальных я отправил в

сторожку над воротами, чтобы они осыпали врага градом стрел, камней,

кипятка и всего остального, чтобы как-то их остановить. Армия лорда Питта

не скоро прорвется сквозь стены. Я просто так не откажусь от Мейдстоуна.

Надеюсь, сегодня он это поймет.

Как будто лорд Питт услышал мои мысли: раздался протяжный рев

трубы. Через несколько мгновений люди Питта на крепостной стене начали

отступать, лязгая доспехами и сапогами. Они толкали друг друга, чтобы

успеть спуститься по лестнице, так как мои люди бросились за ними в

погоню.

– Отпустите их, – приказал я.

На сегодня достаточно кровопролития. Кроме того, это было

проявление милосердия. Возможно, когда-нибудь оно вернется мне.

Мои люди неохотно подчинились, опустив мечи и выкрикивая

оскорбления в адрес врага. Внутри шлема дыхание отдавалось эхом от

бесконечного напряжения, а тело было липким и горячим после битвы. Во

рту пересохло, кожа зудела. Я поднял глаза к небу и выдохнул молитву

благодарности за то, что мы пережили нашу первую крупную битву. Кто-то

может даже скажет, что мы победили. Но в глубине души я знал, что война

только началась.

Шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Я знала, что должна

оставаться с бабушкой в ее покоях. Она была прикована к постели, кашель

усиливался с каждым днем. Я чувствовала вину за то, что подозревала ее в

симуляции, чтобы помешать покинуть нам Мейдстоун. Она не притворялась

больной, и я все чаще сомневалась в подозрениях, думая, что это она стояла

за заговором запереть меня в кладовке с Беннетом. Возможно, никто и не

виноват, и все произошло случайно.

Как бы то ни было, условия в Мейдстоуне были слишком суровыми, чтобы думать сейчас о браке. Беннет был занят солдатами и защитой замка, он не успевал поспать, не говоря уже о свадьбе. Временная отсрочка была

как раз кстати. Возможно, за это время я найду способ освободить его от

обязательств передо мной. Я ненавидела саму мысль о том, что он согласился