наконец заговорила я. – Но я не выношу обмана.

Когда эти слова слетели с моих губ, чувство вины напомнило мне, что

я тоже была не до конца честна с Беннетом. Перчатка, плотно обтягивающая

мою руку до локтя, была тому доказательством. Если бы он знал, насколько я

ущербна, он бы не захотел иметь со мной ничего общего, несмотря на то, что

ему нужны были мои деньги.

Я слышала, как бабушкин стул заскрипел по полу, когда она

поднялась:

– Ты слишком строга к сэру Беннету. Он сказал, что мы здесь, чтобы

рассмотреть твою кандидатуру в качестве супруги. И сделал все возможное, чтобы узнать тебя и обернуть ситуацию в свою пользу.

– Да, он действительно старался изо всех сил, – сухо сказала я, думая о

его поцелуе.

– Меня не так-то легко впечатлить, – продолжала бабушка. – Но этот

молодой человек произвел на меня впечатление. Несмотря на сложившиеся

обстоятельства, он приложил все усилия, чтобы завоевать твое расположение

и максимально использовать ситуацию, которая была ему предоставлена.

– Другими словами, он предпочел бы жениться на красивой девушке, которую любит, но жертвует своими желаниями и женится на такой девушке, как я, чтобы совершить благородный поступок и помочь своей семье

расплатиться с долгами?

– Он научится любить тебя, – сказала бабушка. – Дай ему время.

Этими словами она пыталась утешить меня, но они причиняли боль. Я

не хотела выходить замуж за человека, который должен был научиться

любить меня, работать над собой, вызывая эти чувства. Я хотела мужчину, который мог бы оценить меня такой, какая я есть, который мог бы любить

меня, невзирая на все мои недостатки и слабости, включая пятно на моей

коже. Правда заключалась в том, что в глубине души я никогда не верила, что кто-то сможет полюбить меня. В конце концов, если мой отец не смог, то

кто сможет? Я была глупа, позволив себе надеяться, что Беннет может быть

другим.

– Мне очень жаль, миледи. – Я снова посадила Стефана на качели и

повернулась к бабушке. – Я не могу дать ему время. Я хочу уехать сегодня

же. Сейчас.

Бабушка критически оглядела меня, морщинки вокруг ее рта сжались.

В глазах появился странный блеск, заставивший меня задуматься о том, что

еще она мне не сказала или какой еще план придумала.

– Очень хорошо, – сказала бабушка, направляясь к двери. – Если ты

настаиваешь, мы уедем. Но не раньше, чем у тебя появится возможность

отдохнуть.

– Я буду спать в экипаже по дороге домой.

– Я хочу, чтобы ты сначала отдохнула. Потом мы поговорим. – Она

шагнула в дверь и захлопнула ее за собой, не оставив мне выбора, и

пришлось подчиниться.

Я вздрогнула и проснулась, скорее почувствовав, чем осознав, что я

проспала несколько часов. Длинные тени в моей комнате также говорили о

времени. Я выбралась из постели и позвала горничную, чтобы та помогла

мне одеться. Все это время я молилась, чтобы мы успели выехать засветло.

Однако у меня было отчетливое ощущение, что бабушка нарочно дала мне

проспать так долго, чтобы мы могли отложить отъезд еще на один день.

Неужели она думает, что еще одна ночь что-то изменит, что я влюблюсь в

Беннета или что он влюбится в меня? Нарочно она медлила или нет, но у

меня не было ни малейшего желания проводить время с этим красивым

рыцарем. Он вполне мог заполучить леди Элейн, поскольку она явно была от

него без ума и гораздо больше, чем я.

Как только Лилиан закончила заплетать мне простую косу, которую я

обычно носила, я накинула плащ на плечи:

– Передай бабушке, что я готова к отъезду.

Лилиан замерла с расческой в руке:

– Ее Светлость просила передать вам, что она простудилась, и сегодня

не сможет ехать.

– Простудилась? Не сможет ехать? – Я рассмеялась.

Надо отдать бабушке должное: во-первых, она позволила мне проспать, а во-вторых, притворилась больной. По крайней мере, она была упорна. Либо

ей действительно так понравился сэр Беннет и она хотела, чтобы этот брак

удался, либо считала, что это мой лучший шанс на брак, и не хотела упускать

его. Как бы то ни было, я не могла продолжать злиться на нее за то, что она

была, не совсем честна со мной. Если она так сильно хотела, чтобы я

оставалась здесь, то мне необходимо сделать вид, что я согласна, по крайней

мере, на какое-то время.

– Отведи меня в ее комнату, Лилиан. – Я отбросила в сторону свой

плащ. – Если она больна, то мне, конечно, нужно позаботиться о ней.

– О нет, миледи, – поспешно сказала Лилиан. – Она передала, что с ней

все в порядке, и что она предпочла бы, чтобы вы поужинали с остальными.

Я снова хихикнула и покачала головой в ответ на бабушкино

коварство:

– Я не смогу развлекаться, зная, что она больна.

– Она так и думала, что вы это скажете, – ответила Лилиан, когда мы

вошли в темный коридор, освещенный правильно расположенными

настенными светильниками. – Но она хотела, чтобы я заверила вас, что о ней

хорошо заботятся.

И Лилиан направилась по коридору к башне и винтовой лестнице, которая должна была привести меня вниз, к большому залу и Беннету. Но как

бы ни была настойчива бабушка, я могу быть еще настойчивее. Вместо того

чтобы последовать за Лилиан, я направилась по коридору в

противоположную сторону, к бабушкиным покоям.

– Миледи, – позвала Лилиан, и ее шаги отдавались эхом, когда она

бросилась догонять меня.

Но у меня были длинные ноги, и я добралась до бабушкиной двери и

вошла в комнату прежде, чем кто-нибудь успел меня остановить.

Ворвавшись, я резко остановилась, увидев бабушку в постели, с высоко

натянутым одеялом и закрытыми глазами. Горничная сидела в кресле рядом

с ней. Увидев меня, она прижала палец к губам, призывая меня к молчанию.

Я на цыпочках прошла вглубь комнаты и подошла к кровати.

– Она спит? – Прошептала я, вглядываясь в бледное лицо бабушки. На

подушке ее кожа казалась пепельной, а вены – вздувшимися голубыми

реками. – С ней все в порядке? – Спросила я, и внезапная вспышка

беспокойства сменила мое веселье.

Может быть, бабушка и не притворялась вовсе. Может быть, она

действительно была больна. Горничная снова прижала палец к губам и

нахмурилась.

– Может, послать за врачом? – Спросила я, не обращая внимания на

горничную и подтаскивая к кровати еще один стул. – Мы также должны

послать за священником, чтобы он помолился за ее душу.

И, возможно, мою тоже. В конце концов, хотя я и обвинила Беннета в

обмане, я не была полностью невиновна в том же самом.

– Ей нужен отдых, – коротко ответила горничная. – Непрерывный

отдых.

Я села и посмотрела на бабушку со смесью беспокойства и подозрения.

Если ее болезнь была всего лишь уловкой, двое не могли играть в эту игру.

Если бы я вызвала врача к действительно больной бабушке, то я бы оказала

ей столь необходимую помощь. Но если нет, то я заставлю ее признаться в

своем притворстве.

Бабушка открыла глаза и на мгновение задержала взгляд на моем лице:

– Я же велела тебе идти обедать, – прохрипела она, и в голосе ее явно

послышались болезненные нотки.

– Я отказываюсь оставлять тебя одну. – Я положила ладонь поверх ее

руки.

Бабушка вздохнула и закрыла глаза, усталость, казалось, добавила еще

больше морщин на ее лице:

– Я не одна, Сабина. Здесь со мной моя верная служанка. – Она

кашлянула, и мне показалось, что это был настоящий кашель, но сомнения

все еще одолевали меня.

– Я пошлю за врачом.

Бабушка покачала головой:

– Нет. Я не хочу беспокоить семью сегодня вечером.