Он даже не мог сказать, какой сейчас у Яны любимый мультик. Раньше, когда ей было три года, это был «Лунтик». Она говорила: «Кисиутинг, паста», – что означало: «Включи Лунтика, пожалуйста». А сейчас?

Он водил ее на коньки, но даже не спросил у нее ни разу, нравится ли ей это. Он, конечно, принимал участие в ее жизни. Если она что-то просила, он помогал. Если ее дергали за косы в садике, он объяснял, что так мальчики показывают, что она им нравится. Если Яну обзывали «всезнайкой», он смеялся и объяснял, что это даже комплимент. Но чтобы подойти и предложить Янке поиграть во что-нибудь или сходить куда-то – такого не было уже давно.

Влад перестал быть настоящим отцом с того момента, как начал писать. Он стал роботом с гравировкой «папа».

От этих мыслей Влад почувствовал горечь. Он пообещал себе, когда найдет Янку, перестать быть таким эгоистом. Он прислушается к Янке, пойдет с ней в кино, и они будут вместе кататься на горках в детском центре. Он загладит свою вину. Сделает все, чтобы такого больше не повторилось, станет чутким и внимательным. Будет читать ей на ночь, а не включать аудиосказки на телефоне, чтобы, сидя в наушниках, спокойно поработать над рассказом. Он поможет ей клеить деревянный кораблик, а не просто даст коробку с кусочками модели и инструкцией. Поможет построить дом из «Лего», который уже полтора года стоит на этапе фундамента.

А ведь раньше они с Янкой делали комиксы из фотографий конструктора «Лего». Играли в детективов, в магазин, в прятки, бегали вместе по детской площадке. Однажды он спрятался от Янки в шкафу за одеждой, и она не могла его найти, пока не расплакалась. Он вылез, и Яна обрадовалась.

Потом вдруг все кончилось. Он улетел в космос.

Нет, писать сказки – это не плохо. И Яне они нравились. Но надо знать меру. Влад не должен жертвовать временем, предназначенным Яне. Ведь Яна – часть него. Она – взрослеющий кусочек его души и тела. И пока жива Яна, жив и он. А вместе они – часть одного целого, которое зародилось когда-то в древности, ветви одного родового дерева. И если Влад дал жизнь отдельной части своего тела, то должен приложить к этому и душу, а также время и любовь. А он что? Он просто забыл про Яну.

Забыл о своем ребенке. Оставил в маршрутке.

Влад вытер глаза.

Я найду тебя, Янка. Найду. Что бы ни произошло.

Он дрожащим пальцем нажал на контакт и услышал, как в трубке раздались гудки.

Клим что-то ему говорил, но Влад не обращал внимания.

Он вышел на связь с дочерью!

– Алло, – донесся шепот из трубки.

Яна не плакала, голос ее звучал спокойно.

– Яна, ты как? Что у тебя с телефоном?

Клим тут же смолк и стал поглядывать на Влада. Он рулил и высматривал повороты, куда бы могла съехать маршрутка.

– Не знаю, телефон вроде бы работает, – ответила Яна тихо.

– Я не мог дозвониться.

– Папа, мы остановились. И мне становится холодно.

– Вы остановились? А водителя видела? Кто-нибудь выходил из автобуса? Двери открывались?

– Нет, папа. Тут же нет водителя. Ты что, забыл? И никто отсюда не выходил.

– Ладно, Яна. Хорошо, что вы остановились. Значит, мы недалеко и скоро тебя догоним.

– Ты едешь на машине?

– Да.

– А где ты взял машину?

– Вызвал такси.

Клим наклонился к Владу и прошептал:

– Спроси у нее, что за окном.

Влад так и сделал.

– Там вроде бы лес. Я сейчас сижу под сиденьем, но могу встать и еще раз посмотреть.

Словно холодная рука легла на шею Влада.

– А что ты делаешь под сиденьем? – спросил он медленно, будто боясь, что его слова сломают какую-то невидимую защиту и произойдет нечто ужасное.

Клим повернулся к Владу, на его лице застыл немой вопрос.

– Я прячусь, папа. Когда автобус остановился, я увидела за окном… Ну, не знаю… Там кто-то ходит. Я испугалась, что он меня увидит. И поэтому спряталась.

Воздух в салоне такси стал тяжелее. Он с трудом проходил в легкие. Что-то зашевелилось на затылке.

– Это водитель?

Влад медленно выговаривал каждое слово. Глаза метались по приборной панели, будто там был ответ на вопрос. Он успокаивал себя. Старался отогнать тот образ, который стучался в голову, просился внутрь. Влад на долю секунды представил, что прячется там, за окном автобуса, и этого ему хватило.

– Или дерево от ветра шевелится. Да? – Он больше успокаивал себя.

– Нет, папа, это не дерево. Я видела, как кто-то там ходит.

– Ходит? – И прежде, чем смог себя остановить, Влад спросил: – Он что-нибудь говорил?

Теперь он вслух признал, что там кто-то есть. И он не галлюцинация и не дерево. Он живой.

– Не-а, ничего не говорил… Папа, тут очень грязно, но так меня не видно. Кто-то размазал жвачку под сиденьем. Я вот никогда так не делаю. Я заворачиваю жвачку в билетик.

– Что с водилой? – шепнул Клим. Он поглядывал то на дорогу, то на Влада.

Влад поднял указательный палец – мол, сейчас, подожди.

– Знаю, зая, ты умница. Но скажи мне, что ты еще видела за окном? Фонари? Дорогу?

– Нет. Там было темно. Я видела деревья. И все. И еще того… непонятного.

– Яна, а ты сможешь его описать? Этого непонятного.

Она пару секунд молчала. Влад представлял, как Яна выглядывает в окно. Снаружи видно только шапку и два испуганных глаза.

– Ну, не знаю. Это просто кто-то. Я не помню.

И она тут же переключилась на другую тему.

– Я скучаю по своим игрушкам. А Леди Баг у тебя?

– Да, у меня, не переживай за нее. Она в целости и сохранности.

Но сумки с коньками, в которой лежала игрушка, не было. Она пропала.

Что-то прикоснулось к локтю Влада, и он подпрыгнул на месте, дернувшись в сторону двери. Но это был всего лишь Клим.

– Они стоят? – спросил Клим. – Она сможет выйти на дорогу?

– Яна говорит, они в лесу и никакой дороги не видно.

– Вот судорога. Ну, догоним его – надаем по кумполу.

Все это уже становилось слишком тяжело. Влад ощущал, как все больше и больше погружался на дно какой-то липкой субстанции. И она не отпускала его. Проникала в голову жуткими образами.

Влад встряхнул головой. Яна что-то говорила, он ее перебил:

– Яна. Попробуй вспомнить, вы где-нибудь останавливались? Куда-нибудь поворачивали?

– Свернули. Я даже чуть с сиденья не упала прямо в проход.

Значит, они повернули налево.

– А потом нас так трясло. Мне показалось, что потом мы взлетели. Как в мультике про летающий атобус. Помнишь такой?

– Да, помню, желтый вроде. Яна, слушай, сколько времени прошло с того момента, как вы свернули? Это было давно?

– Ну, не очень. Примерно час назад.

Яна имела слабое представление о времени.

– Сколько мультиков «Барбоскиных» ты бы посмотрела за это время?

– Мне больше нравится «Леди Баг».

– Пусть будет «Леди Баг».

– Ну, наверное, один… И еще начало второго мультика.

– Минут десять прошло, как они повернули налево, – сказал Влад, обратившись к Климу.

– Понял, шеф. Наверняка мы их обогнали. Мы же сотку топим.

– Вот и я так думаю. Они где-то на подъездных, в лесу.

– Разворачиваемся?

– Да. Однозначно.

– Понял. Не дурак.

Он глянул в зеркала. Дорога свободна. «Логан» притормозил и пошел на разворот.

Интересно, где это мы, подумал Влад. Он был совершенно растерян. Если бы Клим оставил его сейчас на дороге, то он даже не смог бы сообразить, в какой стороне город. Хотя ездил этим путем не раз – подрабатывал курьером в тяжелое время, когда Яне не исполнилось еще и года.

– Папа, тут на полу лежит обертка из-под «Барни». Я захотела «Барни».

– Когда заберу тебя, куплю тебе пятьсот «Барни».

– Мама говорит, что тогда я стану толстой.

Зато в автобус не влезешь, подумал Влад, и потерять трудно будет.

– Папа, у меня замерзла рука. И я хочу пить.

– Если замерзла рука, засунь ее под куртку, а лучше подвигай ею, сжимай и разжимай кулак. Мы уже рядом.