– Лиз, а тебе не было страшно?

– Не боятся только дураки, и ты об этом знаешь. Это был оправданный риск на единственный шанс. Я видела, как ты переживал за сестру, за нашу сестру.

Был романтический ужин и романтическая ночь, которая в очередной раз так удивила Максима. Он был первым мужчиной у этой необычной и непредсказуемой девушки. Выходной они провели вместе.

В пятницу сдав экзамен, Лиза вышла из стен университета и встретила у входа Егорова Андрея Степановича с букетом.

– С днём рождения! – он протянул букет. – Мы можем с тобой поговорить где-нибудь спокойно?

– Можем. О дне рождения узнали от Максима?

– Нет. Я звонил Роману Ланскому. Садись в машину.

– Спасибо. Я поеду, а вы езжайте следом за мной. Напишу Максу сообщение из кафе, – она положила цветы на сидение и села за руль.

Они подъехали к небольшому уютному кафе неподалёку от её дома. Сделав заказ, Егоров поинтересовался:

– Как успехи в учёбе?

– Отличные. Я на пороге четвёртого курса.

– Лиза, что ты ко мне почувствовала, когда узнала обо всём: обиду, презрение, ненависть?

– Ничего. Я узнала о вас незадолго до трагедии. Был такой период, когда отец, скажем мягко, завёл роман, после которого у него родился сын. Он признал ребёнка, мама простила его, а он её. Сравнительный анализ ДНК между мной и братом не выявил родственной связи. Оказалась, что я не дочь своего отца. Родители хотели забрать мальчика, но мамаша не отдавала, а когда отец сел, она его просто подкинула родителям отца, отказавшись от него. Мама рассказывала о вашей дружбе, о драке, о подставе и бегстве. Мне грех жаловаться на жизнь. Меня одинаково любили старики и родители. Отец меня воспитывал как мальчишку, никогда не обижал и не наказывал. Всё что случилось позже – это состояние аффекта, большая нелепость. Отец слишком любил маму. Он мог причинить вред себе, но не ей. Я сама видела запись с камеры. Её установили, когда деду начали угрожать и ждали визита других людей. Если вы разговаривали с Романом Борисовичем, то он в курсе этих событий и не даст соврать. В деда отец выстрелил, и был не в себе, а маме пуля досталась, когда отца пытались скрутить. На записи нет чёткой картины, кто нажал на курок, но понятно, что отец не мог видеть, как маму отодвинули в сторону. Траектория пули говорила о случайном выстреле. Я сама занималась стрельбой и понимаю, о чём говорю. Весь следующий год я вообще не могла думать. Если бы ни знакомство с Максимом, я о вас бы и не вспомнила, но сделала это очень вовремя. Не могла же я позволить себе спать с собственным братом. Мне нравится ваш сын, и нам ничего не мешает встречаться пусть и недолго. К вам у меня нет ни положительных, ни отрицательных чувств. Вы для меня просто отец Максима и Кати.

– А как вы жили всё это время?

– Хорошо жили, дружно. Мама, если и не любила отца, то уважала, доверяла. У деда Туманова был небольшой бизнес, они с мамой им и занимались, а отец так и работал в милиции. Первый год, после поступления в университет, я жила в общежитии, а через год дед купил мне квартиру. Мы летом мебель туда завезли и технику. А вместо новоселья были похороны и на меня столько свалилось. Мне очень помог Роман Борисович. Теперь он «рулит» компанией по перевозке и живёт в доме деда.

– Ты доверила ему управление?

– А у меня был выбор? Продать всё и оставить людей без работы? Там механиков и водителей двадцать мужиков. Ланской проработал с дедом больше десяти лет. Дед доверял ему. А от меня какой был толк после первого курса?

– Знаешь, очень сложно принять то, что у тебя есть взрослая дочь, о которой ты даже не догадывался. Я ведь не был больше в родном городе. Понимал, что во многом, если не во всём, виноват сам, а простить Тане замужество не мог. Года через два, случайно, я встретился с Романом на автовокзале, встречая своих родителей. С тех пор изредка перезваниваемся, иногда виделись, но на моей территории. Ты действительно хочешь поехать в Англию?

– Если комиссия примет такое решение, я буду рада. У меня отличные оценки, я выступаю за университет на соревнованиях по стрельбе и картингу. Жаль не пою и не танцую, – Лиза улыбнулась.

– Могу я тебе чем-то помочь?

– Можете. Поговорите с женой. Я не прошу меня любить, но и унижать меня не за что. Не знать человека и говорить о нём как о пустом месте в его же присутствии – дурной тон.

– Ты права. Марина всегда была высокомерной, и с годами ничего не изменилось. Спасибо, что уделила мне время.

Они простились у входа и сели каждый в свою машину. Лиза ехала следом за Егоровым минут пять. Ей следовало повернуть к дому, она притормозила, пропуская встречный транспорт, и заметила, что машина Егорова как-то вильнула в сторону, потом ещё раз. Она выключила сигнал поворота и поехала следом, набирая скорость и сигналя светом и гудком. Машина Егорова не останавливалась. Пропустив встречный транспорт и включив дальний свет, пошла на обгон. Машина Лизы была с правым рулём, и она ясно видела, что с Егоровым что-то не так. «Снимите ногу с газа», – кричала она в окно, прижав свою машину как можно ближе к его авто. Прошла минута, когда машина Егорова начала терять скорость, а Лиза думала только о том, чтобы не было встречного транспорта. Она обогнала машину Егорова метров на десять и перекрыла ей движение, встав почти поперёк. Удар был несильный и пришёлся её тойоте в заднюю дверь и крыло, машина Егорова остановилась. Лиза поставила машину на ручной тормоз, взяла аптечку и выскочила из машины. Открыла дверь авто Егорова и поняла – он без сознания. А на дороге уже собралось три-четыре машины. «Вызовите скорую помощь», – крикнула Лиза, развязывая узел галстука на его шее и расстегивая ворот рубашки. От запаха нашатырного спирта Егоров пришёл в себя.

– Сидите и не двигайтесь. Помощь уже в пути. Спокойствие, только спокойствие, – говорила она, набирая номер Максима. – Макс мы на трассе в сторону города от университета. Отцу стало плохо.

Машины скорой помощи и ГАИ приехали одновременно. Пока доктор осматривал Егорова, к Лизе подошёл инспектор.

– Что у вас произошло? Документы на машину и ваши права.

– Держите. Я сама подставила машину под удар, заметив, что водителю плохо.

– Так и было. Я свидетель, – сказал водитель внедорожника. – Мужик ехал нормально, а потом стал фигуры выписывать, я не рискнул обгонять, а девчонка не побоялась и машину свою подставила. Оценит ли он это?

– Вы его знаете?

– Знаю. Десять минут назад я беседовала с ним в кафе, а учусь с его сыном. Он должен подъехать.

– Значит, сами разберётесь со своим ДТП? Хорошая у вас реакция. Держите документы.

– Что с ним? – спросила Лиза доктора, заметив, что Егорова на носилках несут в карету скорой помощи.

– Сердечный приступ. Мы его везём в седьмую городскую.

– Ты подставила свою машину под удар? – взволновано спросил подъехавший Максим. – Лизка, ты сумасшедшая.

– А ты хотел, чтобы он попал под другую машину или слетел с трассы? Езжай следом за неотложкой. Поговори с гаишниками, пусть один из них доставит машину в больницу. Так всем будет проще. Я поеду домой. У меня тоже нервы не железные. Извини. – Только сейчас Лиза почувствовала дрожь в коленях. Обойдя свою машину, она тихо сказала: «Прости, Наденька. По-другому было нельзя. Потерпи немного и я сделаю из тебя красавицу. У меня день рождения тоже не удался, а мне сегодня двадцать лет».

Она вернулась домой, приняла душ и легла в кровать. Волнение успокоилось, но совсем не ушло. Она набрала номер телефона Кузнецовых.

– Бабуля, как у вас дела? Ты прости меня, но я не приеду в выходной. Экзамен я сегодня сдала, теперь я на четвёртом курсе, но вопрос с практикой не решила. Сегодня отмечу свой день рождения с девочками. Мне так хочется просто выспаться и сутки ни о чём не думать. Я приеду среди недели или в следующий выходной. Вы не сердитесь. Хорошо? – Лиза выслушала бабушку и даже покраснела от собственной лжи. – Хорошо, родная. Я приеду, но только на один день. – Она отключила вызов и задумалась: «То, что я приеду на маршрутке, уже вызовет подозрения. Как я объясню отсутствие машины, как и наличие её с повреждениями? Ладно. С кем не бывает подобного. Ну, попала в ДТП, ремонт мне оплатят, другое дело: когда его сделают?»