Но эти три силуэта смело шли мне на встречу с каждой секундой приближаясь все ближе. Когда растояние между нами сократилось примерно до 10 шагов я ушла к краю дороги что бы не столкнуться с ними и спокойно обойти. Но незнакомцы поступили так же как я и преградили мне путь, тогда я вернулась на середину и снова попыталась их обойти, но они и на этот раз не дали мне этого сделать. Когда мы уже находились на достаточно близком расстоянии я разглядела их странную одинаковую одежду, внизу на них были надеты нормальные человеческие штаны но вот сверху была накидка из светлой ткани длиною чуть выше колен а на головы был накинут капюшон.

— Дайте пройти, — сухо сказала я. Мне не хотелось заводить с ними диалог, кто бы это не был, я была уставшая и просто хотела домой.

— Не так быстро, чудовище, — сказал тот что был по середине, — Мы больше не позволим тебе спокойно жить в нашей деревне и отравлять наши жизни.

Я почувствовала как сердце забилось быстрее. Его недобрый тон меня напугал, но ещё до того как я успела подумать о плане побега, двое других мужчин, хотя их лица было не видно такие выводы я сделала исходя из их роста и телосложения, схватили меня за обе руки.

Я закричала а потом сказала умоляющим тоном:

— Прошу, пожалуйста, я никого никогда не трогала, я не дайв, я просто болею.

— Аиша, Аиша, Аиша, — медленно, с издёвкой, будто смакуя произнёс тот же человек по середине, который оказался передо мной пока двое других держали меня.

Он снял капюшон и его лицо осветила луна. Я узнала его, это был Булат, парень на пару лет старше меня, я часто видела его в селе когда была ребёнком мы вместе играли но после того как я заболела он как и другие дети перестал со мной общаться. Он продолжил:

— Братство не может допустить существование такого чудовища как ты. Пусть сейчас ты никому не навредила, хотя это ещё спорный вопрос, кто знает почему умерла тётя Динары, твоей подруги, возможно это из-за общения с тобой ее семья страдает? И где гарантия что через неделю ты не убьешь всех в нашей деревне?

О каком братстве он говорит? Но сейчас меня больше задели слова о том что я виновна во всех бедах.

— Тёте Динары было восемьдесят лет, она умерла от старости, и я никого не убивала и не убью, потому что я не дайв! — С упором на последнюю фразу сказала я

Булат ничего не ответил мне, он подошёл ко мне и больно ударил в живот. Я бы упала на пол и скрючилась от сильной боли, такой же сильной как во время приступов, но его помощники крепко удерживали меня в положении стоя. Булат ещё раз ударил меня в живот, кажется с ещё большей силой. Перед глазами потемнело, боль была невыносимой и я была на грани потери сознания, из последних сил я выкрикнула:

— Помогите!

Но получилось намного тише чем я хотела.

— Кто тебе поможет, — Булат наклонился и почти шепотом произнёс мне на ухо:

— Никто не поможет дайву, убирайся из нашей деревни или мы убьём тебя и твою семью.

Его помощники отпустили меня и я упала на дорогу, сжимаясь в клубок от боли.

Так называемое «братство» удалялось на горизонте, веки стали очень тяжелыми, глаза сами смыкались, организм хотел отключить мое сознание что бы не чувствовать боли, но я понимала что если останусь лежать здесь то мне никто не поможет, отец и Камилла схватятся меня искать не раньше чем через несколько часов, а даже если повезет и ночью кто-то будет проходить по нашей улице, то увидев меня обойдут стороной. В одном Булат был прав — никто не поможет дайву. Я поняла что нужно собрать всю волю в кулак и добраться домой.

Глава 3 "Беги, если хочешь жить"

Мунтазар

Я хорошо знал карту Огланы. Как будущего короля меня ещё в детстве заставили её выучить. На улице было уже совсем светло, солнце поднималось над горизонтом и мир постепенно просыпался, я направлялся на восток и по моим подсчетам к полудню я должен буду оказаться в маленькой деревне на окраине леса. Пробираться сквозь густую чащу было не просто, ветки тут и там цеплялись за одежду и царапали лицо. Так далеко в лес люди обычно не заходили поэтому протоптанных тропинок было немного. У меня появилось время подумать о том что случилось. Я вспоминал о всех предпосылках в поведении Ильдана перед тем как он решил меня убить. Он с самого детства обожал своего отца и равнялся на него. Ещё маленьким мальчиком Ильдан старался сделать все что бы отец им гордился. Я не знаю как Заффар отреагирует на идею с моим похищением, но Ильдан явно считает что папа похвалит его словами какой тот молодец, что избавил их семью от проблемы в виде меня. Мои размышления оборвало препятствие возникшее на моём пути. Я был вынужден остановится перед оврагом, "широкий, не перепрыгнуть" — подумал я, а в длину тянулся кажется не меньше чем на сотню метров. Я не хотел тратить время на то что бы обходить овраг, я принял решение спустится по одной его стороне а затем забраться на верх цепляясь за корни выступающие с его склонов. Но стоило мне сделать шаг вниз как моя нога соскользнула по грязи и я кубарем покатился вниз. Мир вокруг превратился в смесь земли, палок и травы. Я открыл глаза и оказался внизу оврага. Я вспомнил что Латифа говорила как нашла меня по следам оставленным на влажной почве, но я не подумал об этом когда решил что спуститься по склонам лучший вариант. Я попробовал подняться и понял что не могу опереться на правую руку, глянув на неё я заметил кровь которая просачивалась сквозь рубашку, сам рукав был порван и я его закатил что бы осмотреть травму. Рана простиралась от ладони и почти доставала до локтя. Я полностью оторвал правый рукав рубашки и кое-как перевязал руку. Если в ближайшее время не промыть ее от грязи может пойти заражение. Но сейчас меня больше беспокоило мое положение внизу оврага и как с травмированной рукой мне выбраться наверх. Я поправил сумку все так же свисающую у меня через плечо и проверил не растерял ли свои немногие вещи. Все оказалось на месте. Я подошёл ближе к склону на который мне предстояло взобраться. Схватившись левой рукой за корень выступавший из земли я попытался подтянутся но моя попытка закончилась провалом. Я сел на землю и подумал о том что сказала бы мне Латифа. Она будто всегда знала что нужно делать, была спокойной и говорила что Бог её бережёт, что Ормузд присматривает за каждым из нас. Да, она права, я не могу полагаться только на себя, я сменил позу и стал на колени. Я вспоминал молитвы которым меня учила няня и просил у Бога помощи. Никакого знака я не дождался но я точно знал что Он меня слышит. Я разомкнул глаза и ещё раз огляделся по сторонам, придумывая как выбраться из оврага. И посмотрев направо я заметил огромный валун, высотой практически с овраг, как я мог не заметить его раньше? Я не тратил больше времени на раздумья. Подойдя ближе я стал взбираться на камень, это оказалось сделать намного легче чем подниматься по склизкой почве склона. Выступы на камне давали твёрдую уверенность что у меня все получится. Валун размещался по середине оврага и оказавшись на вершине нужно было допрыгнуть до края склона. Я присел и прыгнул из всех оставшихся сил. Приземлившись на все ещё сырую и влажную почву я поднял голову к ясному небу и прошептал вслух:

— Спасибо…

Я встал и оглядел свою одежду, она вся была грязной после падения, местами порванной а рукав был оторван и служил перевязкой для раны. Да уж, не припомню что бы хоть раз в жизни мне приходилось находится в таком виде. Моя одежда всегда была чистой и аккуратной, при дворе куча служанок следили за моим внешним видом. Но Латифа говорила что перед Ормуздом все равны и ему абсолютно все равно как ты выглядишь, он смотрит на твои поступки и душу. Я вздохнул и двинулся дальше, в лес. Если я буду идти на восток то уже скоро окажусь в деревне, но если немного сверну к югу то выйду к небольшой реке и смогу промыть рану. Так я и поступил, пусть будет потрачено больше времени но хотя бы сделаю все возможное что бы не началось заражение. Очень скоро я вышел к берегу, погода стояла ясная и лучики солнца отражались на поверхности чистой прозрачной воды, казалось что река будто мерцает. Я опустился на колени и в воде показался мой силуэт. Каштановые волнистые волосы были запутанными и в пыли а кое-где я увидел застрявшие листья. Я достал руками мусор который мог разглядеть в отражении .Умыл лицо и принялся разматывать руку. Кровотечение уже поутихло а по краям рубашка присохла к коже, отдирать ее было больно но терпимо. Я промыл рану и оторвал второй, более чистый рукав от того что раньше можно было назвать рубашкой. Перевязав снова рану и выпил воды, затем снова отправился на восток и спустя некоторое время заметил крыши домов, я наконец-то вышел к деревни.