Сейчас же мой родовой дар не работал, сняла перчатку с руки где находилась печать светлой богини. Болеть она почти перестала, а вот на опасность реагировал чуть заметной вибрацией. Нехта усиленно прокачивал броню заряжая камни, поэтому я чувствовала силу, пробегавшую по телу, но без слияния с Гондальфой… я чувствовала себя почти голой, как же привыкаешь к хорошему. В голове куча мыслей и не одной дельной. Когда вышла в общие покои показался стражник, в котором я узнала Бранса. Он шел каким–то рваным шагом, тяжело дышал, а его глаза были огромными от ужаса.

– Бранс, – я вскрикнула и бросилась к нему через огромную залу, но за несколько метров приостановилась, замечая не понятное состояние моего стража.

– Региера, – заикаясь проговорил Бранс и склонил голову в приветствии, – Вас ждет Региера Агата, в тронном зале.

– Что случилось? – С тревогой спросила я.

– Региера вам все объяснит, у нас беда, – при спокойном голосе горгона он выглядел как будто пробежал марафон. Я обошла его по кругу и побежала в тронный зал. Бранс не отставал. Бабушка сидела на своем троне. Одетая в церемониальное платье с высоким воротом, без кровинки на лице. Сакараш спокойно лежали за спиной. Рядом кучка родственников, на которых я даже не обратила внимания. Как–то не задались родственные отношения, все они считали, что я подкидыш, который отнял у них власть.

Бабушка смотрела на меня, не мигая и в ее глазах стояла обреченность.

– Что случилось? – Кинулась я к ней, схватила за холодную руку. – Гондальфа не отвечает мне, тебя я тоже не чувствую.

Рядом послышалось шипение, я сначала даже не разобрала что это слова, такая ненависть была в этих звуках.

– А она тебе ничего не ответить отребье. – Сказала, выходя из–за трона моя кузина. После того, как она набросилась на меня при встрече я почти ее не видела, вела она себя тише воды ниже травы, а тут…

  Боковым зрением я заметила какое–то шевеление и резко отскочила назад, делая высокое сальто и приземляясь позади Бранса, который стоял смирно лишь лицо показало его напряжение.

– Что с бабушкой? – Крикнула я, осматривая все также неподвижно сидевшую Региеру.

– А бабушки почти нет, – ехидно ответила горгона и ее глаза заволокло темнотой.

– Нет! – Качнула я головой. – Что ты наделала?

– Я вернула себе свое, – высокомерно рявкнула тварь и тут я увидела, что из–за ее спины свисает толстый похожий на огромную пуповину жгут, который выходил из затылка бабушки. По этому жгуту толчками шла кровь. Меня замутило. Агата повисла безвольной куклой на этом жгуте, и я в ужасе посмотрела на других родственников, которые надменно посматривали на меня. Тут был и сын бабушки по совместительству отец кузины и третий муж, несколько родственников по материнской линии кузины, хотя самой горгоны я не увидела, но это не значит, что она не с ними за одно.

– Вы рехнулись, – спросила я с дрожью в голосе, – хотите превратится в монстров.

– С чего бы это, – выскочка взмахнула рукой, и я еле успела отпрыгнуть от появившегося из пола каменного хлыста, дворец содрогнулся.

– Я теперь повелеваю Гондальфой, – сказала кузина имя которой я даже сейчас и не вспомню. – Кровь бабули мне очень помогла, теперь, все как должно быть и знаешь, тебя я использую потом, а потом твою дочурку. Ведь во мне будет кровь старшей в роду.

       Она опять стала заклинать, бабушка упала со жгута на пол как сломанная кукла, мерзкий отросток тут же сморщился и развеялся пылью, а кузина, захохотав, как злой гений принялась гонять меня по залу, пытаясь поймать.

Мне казалось, что все это снится, страшный сон, который развеется с утренними лучами светила. Но проходили секунды, а я все также скачу по залу изворачиваясь от сил Гондальфы.

Внутри разрастается ярость, но я сдерживаюсь понимая, что это снесет дворец и полстраны, а рядом дети. Перед глазами сожжённая деревня и сотни погибших, которые попали под ярость огня. Я так погрузилась в борьбу с кузиной и с самой собой, что пропустила появление еще одного существа. Из портального зала вышел Дим. Когда я его увидела, то на минуту замешкалась. Именно в это время тяжелый каменный кулак рухнул мне на голову, крошась мелкой крошкой, но свою задачу он выполнил, я была оглушена. Сквозь двоившееся сознание я вижу, как Дим надевает на меня ожерелье Майры и ненавистные колодки, слышу, как ему что–то кричит кузина, а потом темнота.

Очнулась резко, попыталась вскочить, но поняла, что связана по рукам и ногам. Небольшая комната без окон, стены покрыты ярким гобеленами. Большая кровать с балдахином на которой я собственно лежу. Полумрак и люстра на потолке с тусклыми магическими огнями.

–Твою мать, – хрипло сказала я, поднимая голову к потолку, – еще ведь рано, у меня еще год остался. Еще один долбанный год! – Уже закричала я надеюсь богини все еще наблюдают за мной.

– Если что ни будь, –погрозила я, – случиться с детьми, фигу вам, а не скипетр, сами воскрешайте своего братца дауна, – прошептала под конец, даже в мыслях запрещая себе думать о плохом.

– А ты все также поминаешь бедную фигу, – раздался рядом мужской голос. Тень в углу зашевелилась и с кресла, которое я сразу не увидела встал Дим. За эти годы он изменился, можно сказать заматерел, а может все дело в рваном шраме, который пересекал левую щеку, или дело в глазах, которые смотрели жестко и зло.

– Ну здравствуй любовь моя. – Сказал этот незнакомый мне сейчас темный.

– Где мои дети? – Не обращая внимания на горящий взгляд спросила я.

– Наши дети ты хотела сказать, – хмыкнул он, – с ними все в порядке.

Я тихо выдохнула, все–таки каким бы Дим не был темным душа у него есть. А в том, что он не видел своих детей виновата я.

– Это все ты устроил, – тихо спросила я, – моля богов чтобы он ответил нет.

–Да, – услышала я ответ, – мне пришлось.

Сердце в груди больно екнуло, покрываясь холодным льдом. На глаза набежали слезы. Он убил мою бабушку, пленил меня.

– Зачем? – Спросила я. – Ты и так бы получил детей, когда уйду, надо было потерпеть всего один год, ты же помнишь.

– Ты думаешь я сделал это чтобы добраться до детей, – зло усмехнулся тот чьи губы раньше дарили поцелуи.

– А разве нет? – сдерживая слезы спросила я.

Он долго пристально смотрел мне в глаза, которые постепенно теряли колючесть и темноту.

– Значит папаша тебе не сказал. – Тихо сказал он, но я услышала.

– Что с отцом? – С тревогой спросила я, потерять еще одного родного было уже слишком даже для Дитя Алорна.

– Засел в своем лесу, зализывает раны, старый лис. Я освобожу тебя, – тут же сменил он тему, – но мне нужна твоя клятва и последний твой год свободы.

– В чем заключается клятва? И если ты знаешь, что случилось с Гондальфой, я хочу знать…– на секунду у меня прервался голос, – хочу знать, что происходит.

Мне тяжело давалось спокойствие, я не чувствовала свою магию, ощущая себя беспомощной и слабой. Ожерелье Майры и колодки все также связывали меня. Убивало это бессилие, тем более после того, как я столько времени жила в спокойствие и неге. Расслабилась.

– Все просто, любимая… одна обиженная горгона решила, что более достойна быть наследницей Гондальфы, не знаю куда смотрела Агата. Девчонку воспитывали как принцессу, что в корне неправильно, ну да ладно. А в том, что произошло есть и твоя вина. Первое, – ты осознано отгородилась от любого общения, если оно не касалось близких родственников, что для людей власти недальновидно, можно многое пропустить…

– Короче можно, – почти прорычала я, – у меня руки ноги не казенные, затекли уже давно.

Дим ехидно улыбнулся, став на секунду похожим на того, от кого мое сердце сделало кульбит, но тут же он опять мрачно продолжил:

– Второе, нужно продумывать все, что ты говоришь о чужом мире.

– При чем здесь это? – тут уж я удивилась.

– Твоя кузина перекачала себе кровь твоей бабушки. Они это сделали не сразу, сначала много раз проводили опыты. А уж о том, что так делают в том мире где ты жила, они узнали от тебя, когда один из горгон потерял много крови и его родные могли помочь ему отдавая свою.