— О, — Мика и не думала, что люди Обера могли быть против убийства их лорда. Хотя за ним шли верные ему люди.

— Важно совладать с Пятыми Талантами, которых Обер уже создал, пока они не направили силы в другое дело. Больше шестидесяти все еще в городе, остальные выполняют приказы Обера, — Джессамин взглянула на дверь и понизила голос. — Я должна заставить их верить, что нас обоих предали, чтобы они стали верными мне. Иначе мы не доживем до конца недели.

— Вы собираетесь их использовать?

— Тех, кто уже существует, да.

Желудок Мики сжался, она вспомнила, что еще должны были делать Пятые Таланты, пока она была в плену.

— Что случилось с людьми в Бердфелле?

Джессамин молчала мгновение.

— Это были мятежники. У нас нет времени на дипломатию.

— Я сказала им, что вы послушаете.

— Я хотела, — сказала Джессамин. — Правда хотела.

— Все они мертвы? — Мика думала, что ее стошнит на красное платье Джессамин. — Обер сказал, чтобы выживших не оставили.

— Я послала еще Пятно, чтобы сказать, что я хочу как можно больше пленных, — сказала Джессамин. — Но… вряд ли они тихо сдались.

Мика склонила голову, думая о Уайлдсоне и Фейре, о бородатых мужчинах, которые хотели, чтобы их услышали. Об Эмире. Он был ранен. Она надеялась, что он позволил взять себя в плен.

— Что вы будете делать с зельем Пятого Таланта, которое создал Обер?

— Не знаю, Мика, — сказала Джессамин. — Возможно, только Пятые Таланты могут помочь нам с обсидианцами. Это может нам пригодиться.

Мика подумала о своей семье, которая могла быть еще жива и нуждаться в помощи. Искушение послать к ним суперсолдат было сильным, особенно, если они будут слушаться Джессамин, а не Обера. Мика позволила себе представить, как все солдаты со «Стрелы» несутся быстро к армии Обсидиана, сильные, непобедимые.

«Так это начинается. Нельзя забывать цену».

Они не могли использовать Пятые Таланты в бою даже раз, не после всего, что она видела в горах. Было бы слишком просто использовать их снова.

— Джесса, — сказала Мика, — мне нужно рассказать тебе о месте под названием Даствуд.

Она описала как можно короче, зная, что Пятые Таланты были за дверями. Она понимала страхи Джессамин. Слишком много опасных солдат уже родились из зеркальных вод Бердфелла. Принцессе нужно было вести себя осторожно в следующие дни. Но управлять ими, создавая больше Пятых Талантов, не было ответом. Мика должна была показать ей, что Обер сделал, чтобы открыть эту дверь.

Джессамин внимательно слушала, как Мика описывала мелькающие фигуры, упавшее дерево, Таллису, чьи способности вызывали у нее боль, истории о загадочных происшествиях в Бердфелле. Мика умоляла ее не использовать зелье, не давать злу распространиться.

— Спасибо, что поведала мне, — сказала Джессамин, когда Мика закончила. — Я обдумаю это. Я не могу больше ничего обещать.

— Но…

— Не дави на меня, Микатея. Мне не нужно больше напоминаний, что ты мне не доверяешь, — она отмахнулась от возражений Мики и продолжила, лицо снова было бесстрастной маской. — Слушай. Это уже длится слишком долго. Формула зелья на пути к королю Обсидиана с гонцом Обера. Мне нужно, чтобы ты отправилась за ней и уничтожила.

Мика моргнула.

— Я? Агенты Виндфаста уже…

— А ты предпочтешь гнить в этом погребе? Я не могу доверить кому-то еще уничтожение формулы. Это должна быть ты.

Мика на миг лишилась дара речи. Ее словно бросало в волнах шторма, она не знала, где стояла. Принцесса простила ее или нет?

Она не ответила, Джессамин приподняла брови, где медленно проступали шрамы.

— Ну? Я не могу ждать весь день.

— Конечно, я сделаю это, — быстро сказала Мика. — Полагаю, вы скажете тем Пятым Талантам, которых хотите переманить к себе, что меня казнили за участие в убийстве Обера?

— Ясное дело, — Джессамин поджала губы, которые уже не были розовыми и гладкими. Ее красота пропадала, испорченные зельем черты возвращались. Если Квинн могла исправить ее лицо навсегда, она еще не сделала этого. — Я отправляю Калеба с тобой. Вы, предатели, заслуживаете друг друга.

— Правда? — Мика ощутила надежду. — Спасибо…

— Ты должна знать, что эта миссия может вести к гибели, — рявкнула Джессамин.

— Понятно.

— Хорошо. Вскоре я пришлю указания.

Джессамин прошла к двери, где провела ладонью по коротким волосам, отчасти скрыла лицо и эмоции на нем.

— И, Микатея?

— Да, принцесса?

— Если сможешь уничтожить формулу и сбежать из Обсидиана, не возвращайся.

Эпилог

Мика и Калеб поднялись на борт старой шхуны, их окружала утренняя суета. Матросы кричали друг другу, сапоги стучали по причалу, чайки вопили над отходами. Запах рыбы и свежих досок от дюжины строящихся кораблей заглушали запах дыма с прошлой недели. Сильверфелл восстанавливал ущерб от сражения и укреплял защиту, готовясь к войне. Обсидианцы двигались быстрее, чем кто-либо думал, и темная армия вскоре доберется до этих берегов.

Мика изображала новое лицо, простое с голубыми глазами и русыми волосами, на которое не посмотрят дважды. У Калеба была широкополая шляпа, которая бросала тень на его лицо. Оба были в простой одежде и с прочными сумками с провизией на несколько дней. Они забрались на один из нескольких кораблей, которые были готовы нести их на восток, к передовой.

Калеб мало говорил с их воссоединения. Мика знала, что он был серьезным не только из-за усталости. Он убил своего дядю, с которым был близок почти всю жизнь. Его лучшая подруга объявила его предателем империи и убийцей, лишила его привычной жизни. Он потерял друзей, родственников и поклонников за ночь. Только Мика и Джессамин знали, что он спас их всех, свернув шею Оберу. Но Калеб был добрым, благородным, и он не мог легко терпеть вес своих поступков.

Мика сжала его ладонь, пока они стояли на палубе шхуны в стороне от матросов. Она стала отпускать его руку, но Калеб сжал ее ладонь, хоть их окружали люди, переплел пальцы с ее.

Их ждал опасный путь, но они были друг у друга. Они даже были одного социального статуса тебе. Изгнанники.

Изгнанники с миссией.

— Думаешь, Квинн говорила правду о гонце? — спросил Калеб тихим голосом среди какофонии гавани.

— Квинн из Талона, — сказала Мика. — Она не хочет, чтобы обсидианцы получили формулу.

Зельевар выпустила их из камер и дала им немного информации о гонце, которого Обер выбрал отправиться с формулой в Обсидиан в случае его смерти. Хоть Квинн и Мика когда-то дружили, ее манера была сдержанной.

— Раз ты уверена, — сказал Калеб. — Мы не хотим гнаться за ложью.

— Она ошиблась с работой на Обера, — сказала Мика, — но она не мстительная, так что не хочет, чтобы формула добралась до Каменного двора.

Квинн дала им и ящик зелий, которые помогут в пути — и она убедила Мику, что Эмир выздоровеет. Мика надеялась, что она не была плохой.

Калеб поправил шляпу, сильнее скрыл ею лицо.

— Жаль, она не остановила гонца, пока он не покинул город.

— Или она, — сказала Мика. — Формула у мимика, но больше мы ничего не знаем.

Квинн сообщила им, что гонец был мимиком, и не тем, которого убила Мика. Они искали человека невысокого, худого, он покинул Сильверфелл на корабле под названием «Кит». Квинн подозревала, что мимик был из Обсидиана. Но больше ничего полезного она не сказала.

Несмотря на то, как все сложилось, Мика была рада, что Джессамин верила, что они найдут этого человека вовремя. Сама Мика не знала, как они справятся. Найти маленького мимика, который мог быть или не быть из Обсидиана, будет непросто, особенно посреди войны.

Шхуна отплыла от причала, Мика посмотрела на изящные улицы Сильверфелла, ведущие к поместью лорда Бонта. Она представила рыжеволосую женщину, стоящую на мраморном балконе, глядящую на ее отбытие издалека. Она наделась, что принцесса не говорила серьёзно, что возвращаться нельзя было. Мике не нравилось, как все сложилось между ней и Джессамин. Они друг друга сильно подвели. Даже сейчас Мика не знала, что принцесса будет делать с Квинн и зельем Пятого Таланта, когда Мика уплывет. Но она доверяла Джессамин с этим больше, чем королю Обсидиана.