Оракул поднял ладонь:

— И всё же, стоит проверить ещё раз. Опрошенные говорили, что ваш Ветров слышал вертуна.

Комендант почесал затылок:

— Я в делах лунных, конечно, не силён. Но это же и привратники могут, нет?

Оракул кивнул, ничего не ответив. А Гранный пожал плечами:

— Проверим.

***

Любому другому показалось бы, что всё обошлось. И пусть я уже не имел своих былых псионических способностей, но особого ума тут и не нужно — Василий Ветров у кого-то на карандаше.

У этого оракула я теперь наверняка связан с тем шпионом-диверсантом, пусть даже Страж Душ в конце разговора показался таким душкой. Знаем мы этих секретников, жжёный пёс — они душу вывернут, пролезут к самому сердцу, будто друзья, которых всю жизнь ждал. И всё для того, чтобы вывести тебя на чистую воду.

Ну, ладно, хоть Иного во мне уже не ищут. Судя по всему, сросся я с Василием, и никаких отблесков в эфир уже не выбрасывал. Хотя рано расслабляться, а то так и засадят, когда не ждёшь.

Моя родовая вещица, к счастью, оказалась у Елены. Она забрала её, пока я валялся без сознания в лазарете — девушка боялась, как бы Плетнёв-младший не украл.

Елена оказалась из рода Перовских, из того же соседнего Магославского края, откуда и страшные для меня Вепревы, и погибшие когда-то таинственные Борзовы.

Отдав мне талисман с изображением собаки, девушка-оракул врубила ту же холодную обиженку, что и до этого. Ну, ясно, что это был такой ход конём с её стороны, но я пока все эти игры заморозил.

Больше всего меня беспокоил Плетнёв-старший. Да, твою псину, моя интуиция скулила, что основной удар придёт с его стороны.

Долбанный аристократ с извращённым чувством справедливости что-то замыслил. А мне очень не хватало информации ни о мире вокруг, ни о себе самом.

И всё же после всех этих событий возникла долгожданная пауза…

***

Так начались мои первые дни в этом мире. Я потихоньку вклинивался в новую жизнь, и старался всё своё время использовать по максимуму.

График студентов оказался довольно плотным, и, к счастью, в основном это были уроки магической физики. Да, это была больше теория, чем практика, и тут Гранный не соврал — в академии Красногории в основном просто пробуждали магов.

С момента тех событий в горах прошло как раз три дня. Материал, который преподаватели давали, был довольно скудным, и мне пришлось заглянуть в библиотеку.

Что ещё раз подтвердило для Громова, что я — тот самый Иной. Его предок, который поднял в древности род Громовых, прочитал книг, наверное, больше, чем все его потомки вместе взятые.

Фёдор в теории физики был, мягко сказать, не силён, но частенько мне помогал, оказываясь рядом, и подсказывая такие банальности, о которых даже авторы учебников не додумывались писать. Это же и так все знают…

— Ну, Карлики, они маленькие. Есть ещё больше, Ординары, но в нашем краю их вроде как нет.

— И всё?

Громов сглотнул:

— Ну, вертуны-Гиганты ещё есть, но это хреновастенько всем будет. Если Ординар в Гиганта вырос… — он округлил глаза, — Вроде у Борзовых так было, про которых ты спрашивал.

Я кивнул, не рискнув продолжать разговор о Борзовых в библиотеке.

Библиотека академии была самой обычной — ряды полок, заставленных книгами. Небольшие столы и стулья, где можно было почитать. И среди всего этого внезапно появлялся сухонький старичок-библиотекарь, который не брезговал угрожать тростью болтливым студентам, «нарушающим тишину».

— Говорят, этот старик — оракул, — прошептал Фёдор, — Потому что слышит шёпот прямо…

Он заткнулся. Мы подняли глаза — библиотекарь был прямо перед нами, и я вообще не почуял, как он подошёл. При этом от него совсем не веяло псионикой…

Вот же жжёный псарь!

— Второе предупреждение будет последним, — со скрипом в голосе проворчал старичок, — Я не потерплю шума в этом храме лунной науки.

Мы кивнули и уставились в книги. Даже по своей прошлой жизни я знал — ты можешь воевать с армиями других стран, но с такими вот церберами боже упаси. Они встретили старость на своей работе, и жизнь положат за неё.

Сейчас я листал найденную на полке книгу «О вратах и магах», где было не так много заковыристых формул, и градация магов объяснялась на человеческом языке. Я даже подозревал, что эта книжка скорее для подростков.

Вертуны, порталы, врата — авторы книг называли эти явления по-разному. Они, как и Луны, и Пробоина на небе, были всегда, сколько помнит себя человечество в этом мире.

Вертуны излучали магию.

Утренний маг только открывал магию в своём теле. Искал свою нижнюю чакру, учился видеть поток энергии. Здесь, кстати, никто её не называл псионикой, будто она никак не зависела от мозга человека.

Я улыбнулся. Ну, о семи чакрах мне многое известно, хоть и учили нас работать только с верхними.

Считается, что, полностью овладев потоком через нижнюю чакру, маг становился Полуденным. Он мог использовать магию вертуна гораздо лучше, и занимался поиском второй чакры.

Вечерний маг владел уже полным потоком через эту самую вторую чакру. И искал выходы к третьей.

А вот маг Первого Дня мог использовать магию своего вертуна полностью. Имелось в виду, что у него был полностью открыт канал, идущий через три чакры. О чём-то таком, кстати, упоминал погибший в горах наставник Саймон Бриц.

И вот тут мир меня снова удивил…

— Не понимаю, — я перелистнул последнюю страницу книги, — Тут только о магах Первого Дня. Всего три чакры, что ли?

— А тебе недостаточно, — пожал плечами скучающий Гром, — И так трудненько. Говорят, четвёртой владеют только оракулы.

— Так их семь же, чакр этих, — прошептал я.

— Семь? — Фёдор округлил глаза, потом помотал головой, — Нет, точно тебе говорю, четыре.

Я спорить не стал, потому что на горизонте замаячил старик-библиотекарь.

Полистав ещё несколько книг, я понял, что от информации у меня уже пухнет голова. Там были Луны, формулы их влияния на вертуны. Расчёты взаимодействия, когда одной луны нету, всякие коэффициенты при вхождении Лун в Пробоину, или при её появлении.

— Я на этом завалился, — проворчал Громов, заметив те страницы, что я листаю, — До сих пор должок висит.

В ответ я кивнул, поняв, что материал действительно сложный.

— По мне, так кулаки — это надёжненько. Особенно если они — каменные. Всё равно, я же маг-боец по назначению, мне эти расчёты на хрен не сдались.

Тут во мне щёлкнул тумблер отложенного вопроса. Комендант ведь расспрашивал тогда про это.

— Боец, говоришь?

Фёдор ответил:

— Ну, бойцы, с ними тебе понятно? Ты видел, как у Саймона пики вырастали?

Я усмехнулся, решив не упоминать, что этот Саймон оказался на самом деле бойцом ну совсем нулёвым.

— Понял. Бойцы первыми пойдут в контакт с монстрами в тот самый день Апокалипсиса.

— Ага. А есть ещё предназначение — маги-спутники, они лечат. Ну, наша Соболева… — Фёдор махнул головой, — Кстати, говорят, в Царской Гвардии есть такие спутники, которые могут усиливать других магов.

Я загнул два пальца.

— Бойцы, спутники, — потом я загнул третий, — Ещё оракулы, я правильно понял?

— Ну да, — Громов улыбнулся, — Классненько, ты быстро всё усваиваешь.

— И всё? — я вернул его в русло.

— А кто ещё? — Фёдор почесал свой лысый череп, — Ну, нам преподы говорили, что чистых назначений не бывает. И боец может подлечить, если есть такая способность.

— А привратники? — с ещё большим нажимом спросил я, загибая четвёртый палец.

— А-а-а, эти, — Громов округлил глаза, — Такие только в столице есть, говорят.

— Что делают?

— Ну, и так понятненько, — он зашептал, — Они могут открыть вертуна и даже закрыть его, говорят.

Скрипучий голос ворвался в нашу аудиенцию. И опять я его ни услышал, ни учуял. Да твою псину, невозможно!

— Кто-то много говорит, и мало читает? — старик-библиотекарь сверлил нас глазками, — Я вас обоих на неделю закрою в подвале, чтобы научились тишину соблюдать, негодники.