Подавляющий козёл и сломанное запястье равняются мерзкому уравнению.

Боже. Такие мысли делают из меня почти такого же параноика, как Дэвид Морган. Я сам свидетель того, как он помешан на Каролине. Не сложно поверить в худшее, когда дело касается Моргана, но у него не хватит духа ранить Каролину. Он возводит её на пьедестал, хвастается ею каждому встречному. Зовет её сокровищем, чёрт побери, словно она вещь. Хоть и ценная, но всё же вещь.

Злобно рыкнув, я останавливаюсь возле пункта охраны. Сам того не понимая, я приехал к дому Гектора Мартинеса на острове Стар. Они с женой Адрианой — мои самые близкие друзья, а я не хочу оставаться сегодня один, погрязнув в страданиях.

Глупо, но я не могу перестать проводить время с Каролиной. Я жалобно беру от неё всё, что только могу. Буду выжидать, когда Дэвид облажается достаточно, чтобы она бросила его. Это случится, и в этот раз я уж точно не упущу свой шанс.

Два года назад

— Мы должны завести ребёнка.

От заявления Дэвида я чуть не подавилась апельсиновым соком. Мы в Чарльстоне в Южной Каролине, сидим на веранде с видом на ухоженный холм за отелем, в котором проводим отпуск. Технически, это не совсем отпуск, так как Дэвид проводит большую часть времени, обхаживая потенциальных клиентов, а я в одиночку исследую город. Я убираю айпад в чехол, что даёт мне немного времени подумать.

Ребенок? Мы с Дэвидом впервые заговорили о пополнении семьи. Мне едва исполнилось двадцать пять. Я даже взрослой себя не чувствую. Я едва понимаю, что делаю со своей жизнью. Как я могу вырастить юный разум, если сама ещё не выросла?

— Ты хочешь завести ребёнка? — поражённо спрашиваю я.

— Мы уже два года женаты, Каролина. Пришло время добавить ещё одного члена в семью. Тебе не кажется, что в доме слишком тихо? — Если бы кто-то из персонала дорогого отеля услышал наш разговор, они бы решили, что Дэвид всего лишь любящий муж, но я чувствую за этим нечто большее, чем желание добавить в нашу жизнь звуки. Намерения Дэвида пугают меня. Его ожидания от жены недостижимы, и я не могу представить, что он будет требовать от ребёнка.

— Я особо не думала об этом, — мягко отвечаю я. — Если честно, я немного удивлена. Ты так уверенно об этом говоришь.

— Я уверен. Я хочу сына, Каролина.

— Ну, ты же не можешь выбирать, — пытаюсь пошутить я, но в ответ Дэвид хмурится.

— Ты отказываешь мне? — говорит он обманчиво нежно. Его глаза сужаются, давая мне понять, что вопрос деликатный.

Моя мгновенная реакция на его требование завести ребёнка — стопроцентный отказ. В таком браке не стоит заводить детей. Но я должна осторожнее подбирать слова, чтобы не расстроить мужа.

— Нет, Дэвид, что ты. Я хочу детей. Но подходящее ли сейчас время? Мы ещё молодожёны, а мне даже тридцати нет. Я не уверена, что сейчас могу стать хорошей матерью. — Я стараюсь приводить аргументы аккуратно, чтобы не злить Дэвида ещё больше. В общественном месте он не будет слишком жесток, но это не значит, что наедине на меня не обрушится его гнев.

Дэвид пренебрежительно отмахивается.

— Миранда будет рядом. Если нужно, наймём няню.

— Но… — Когда Дэвид понимает, что снова получил от меня желаемое, на его лице появляется мальчишеская усмешка. Его желание искреннее. Я ошарашена и какой-то крошечной части меня становится любопытно, какого быть матерью.

Случай со сломанным запястьем изменил наши отношения. Когда Дэвид вернулся из-за границы, он стал заметно менее напряжённым. Видимо, он заключил сделку с двумя новыми клиентами и был доволен собой. В результате наша домашняя жизнь стала нежнее. Правила и порядки в ней всё ещё действуют, но Дэвид не так строго наказывает меня побоями за ошибки.

До этого момента, мы с Дэвидом очень мало спорили. Поэтому я более податлива этим утром. Когда Дэвид смотрит на меня таким полным удовольствия взглядом, перечить ему становится сложнее, чем обычно.

— Когда вернёмся домой, позвоню своему гинекологу. — Я отбрасываю сомнения. Он так этим взволнован, что точно должен отчаянно хотеть ребёнка.

Разве в прошлый раз такие мысли не привели тебя к замужеству? Но он меняется. В душе Дэвид Морган — хороший человек. Я знаю. «У тебя словно синдром избиваемой жены», — шепчет голос из тьмы.

Нет. Это не про меня.

Дэвид почти снисходительно поглаживает меня по руке, но я отмахиваюсь от этого чувства.

— Прекрасно. Я знал, что ты поймёшь. — Дэвид смотрит на часы. — Ладно. У меня встречи и деловой обед днём. Встретимся после и займёмся, чем захочешь. Может, прогуляемся по магазинам? — Подмигивает Дэвид. Он уходит, чмокнув меня в щёку.

Большую часть времени я балансирую на краю, боясь оступиться. Что будет, если ребёнок расстроит Дэвида? Хотя отец никогда меня не трогал, я прекрасно понимаю, какого расти в доме жестокого человека. Мне по-прежнему тяжело думать об отце, матери, сестре… чёрт, о жизни в центральной Флориде. Разница в том, что мой отец не был заинтересован в отцовстве. Даже когда всё было хорошо, он не был таким отцом, который учит ребёнка кататься на велосипеде или водит за мороженным. Дэвид, с другой стороны, действительно хочет ребёнка. Я видела его искреннее желание. К тому же, деньги никогда не станут проблемой. Мне не придётся переживать, что Дэвид станет алкоголиком, потому что мы едва будем сводить концы с концами.

И если честно, дом и правда станет оживлённее с хихикающей в нём крохой. Ребёнок станет следующим шагом к воплощению моей мечты о доме полном любви и радости. Может быть, ребёнок растопит сердце Дэвида.

Дети не решат проблемы, а только отвлекут. Не знаю, откуда приходит эта мысль, но я не обращаю на неё внимания. По-моему, ребёнок сблизит нас как никогда прежде и придаст моей жизни смысл.

Звонок телефона вырывает меня из раздумий. Я достаю его из сумочки и вижу неопределённый номер. Это может значить лишь одно.

— Привет.

— Здравствуй, Каролина, — произносит Алек.

После того дня на яхте мы стали кем-то вроде друзей. В основном мы болтаем по телефону, когда у него появляется свободное время. Иногда, когда Дэвид уезжает, мы обедаем вместе. Это случается редко, и я думаю, так безопаснее. Мы встречаемся вдали от злых взглядов, на частных террасах и на моём заднем дворе. Каким-то образом нашу дружбу удаётся скрывать от Дэвида. С Алеком можно поговорить, не касаясь тем моего замужества и его девушек. В основном я рассказываю о своих работах, а он — о работе и путешествиях.

— В Южной Каролине жарко в это время года? — сухо спрашивает он.

Я уже давно не удивляюсь, что Алек знает, похоже, обо всём. Этот мужчина утверждает, что построил бизнес, управляя знаниями, в чём не остаётся сомнений, учитывая, как много ему известно.

— Вроде того. Ты в Майами?

— В Лондоне. Ты была здесь?

— Ты же знаешь, что нет.

— Ты должна здесь побывать. Представь, какое обретёшь вдохновение… — Алек замолкает, ожидая, что я начну спорить. Но меня волнует кое-что поважнее.

Напряжённый разговор с Дэвидом делает меня неожиданно серьёзной.

— Я пытаюсь разобраться со своей жизнью, Алек. Звучит легче, чем есть на самом деле. Ты знал, чем хочешь заниматься, а я всё ещё ищу себя. Мода не может занимать всё моё время.

— Я сосредоточился на недвижимости только после того, как Гектор Мартинес взял меня под своё крыло, — говорит Алек. — Ты не обязана знать все ответы, Каролина.

— Поверь, я вообще никаких не знаю, — усмехаюсь я.

Я слышу, как Алек смеётся в Лондоне.

— Мода может быть одной из составляющих Каролины. Есть и другие твои стороны: ты женщина, которая собирает деньги для сирот и упрекает меня в показушности.

Он явно избегает говорить о моих обязанностях жены. Я колеблюсь от неуверенности.

— Как думаешь, я могу стать хорошей матерью? — выпаливаю я, нуждаясь в поддержке человека, чьё мнение для меня важно.