Выделяющаяся, яркая, выразительная, но в то же время весьма непривлекательная особа. Тёмно-красные волосы не украшают, розовая помада смотрится неуместно, короткое платье неприлично, длинные каблуки нелепо, торчащие тощие кривые ноги с варикозными венами отвратительно.

– Приготовьтесь удивляться, – уже порядочно оторвавшись от остальной группы выкрикивает организатор. – Работа тысячи рук, деньги сотни корпораций!

– Мистер, скажите сколько здесь туннелей? – пролопотала женщина с милым чепчиком на голове. Скромнее и приветливее среди присутствующих не найти.

– Тридцать семь, – откликнулся мистер-организатор, – ровно по числу железнодорожных линий. Оцените мастерство наших инженеров, при строительстве моста удалось полностью сохранить пропускную способность железной дороги. Во славу города и благополучия его жильцов.

– Да уж, – пробормотал чиновник из группы. Увеличительный инструмент у правого глаза – полезная вещь, когда необходимо видеть заслуги более значимыми. Перед же взором левого незащищённого линзой глаза деяния сомнительные. Стенка между соседними туннелями, вроде бы, её делали из кирпича и цемента, но выглядит эта тонкая перемычка, словно несколько слоёв фанеры. Сам мост – изба на сотне глиняных ножек. Его делали, как если бы в мире прекратились землетрясения и ураганы.

– Узковато, – заметил кто-то ещё. – Самый широкий вагон здесь определённо застрянет.

– Исключительно, – сразу же откликнулся мистер с тростью, – все наши поезда с сегодня и до неопределённого момента будущего будут проходить строгий контроль по габаритам, в частности, по ширине. Видите ли, уважаемые гости, оказалось, что стандартизировать вагоны будет стоить гораздо дешевле, чем расширять зону, отведённую на железнодорожные линии. Городская земля стоит так дорого, а что до сноса мешающейся застройке. Мы вовек не расплатимся.

– А мистер прав, – начал горланить ещё один из чиновников с золотыми перстнями на толстых пальцах рук, золотыми зубами под толстыми губами, – мой дом и мой ботанический сад тоже прилегают к железнодорожным рельсам! И уж рушить такую красоту не гоже! Надёжнее и лучше подрезать поезда!

Ему будут потакать ещё несколько громких важных голосов.

– Над нашими головами, – снова говорит организатор, – на вершине моста, пункт пропуска, соответствующий самым современным нормам безопасности. Посмотрите…

Мужчины и женщины принялись прищуриваться, подносить к глазам ладони, поднимать головы. Что же встречает их взгляды? Невысохшая краска, побелка, балки, сваренные трубы, ещё неубранные строительные леса. Ну, и едва заметно торчит кусок какого-то серо-белого здания.

– Отсюда, конечно, не так хорошо видно всё… величие. Но мы непременно поднимемся и на самый верх. Пройдём по пути из нищего в богатого.

– А для чего этот бедлам, мистер? – как птичка, чирикает девушка в чепчике. – Каково назначение некрасивых зданий?

– Маленькая скромная роль не выпускать из неблагоприятных районов мигрантов. Бороться со свободным перемещением преступников, нищих и попрошаек. Защищать покой достойных уважаемых граждан от посягательства проходимцев.

– О, это так неправильно, ограждаться от бедных людей.

– Уверяю вас, мера, вынужденная. Понимаете, в ином случае мы погрязнем в преступлениях и насилии. Жизнь на левой стороне для них привычна и, я бы даже сказал, мила.

– Насчёт этих нежелательных лиц, – за спинами основной массы раздался хриплый голос с трудом передвигающегося старика, еле переступает через рельсы, наваливается на свой костыль. – Вашими стараниями построенный мост не станет востребованным среди жителей левой стороны, они отнюдь не все хотят жить в крысиных норах, так и будут бегать по рельсам.

– Нет, нет, нет, – замотал руками организатор. – Я понимаю, к чему вы клоните.

– Не заблуждайтесь, уже в эту ночь люди пойдут искать свою судьбу под колёсами поездов, – продолжил престарелый чиновник, – И… ваша задумка с двадцатью, тридцатью, двадцатью пятью … сколько вы там сказали?.. А?

Организатор только перекладывает голову с правого плеча на левое. Демонстрируя совсем неискренний интерес к чужой речи, бредёт задом наперёд. Сам, в общем-таки, только ждёт момент, когда старик наконец заткнётся.

– Впрочем, неважно, билет в один конец, как я бы назвал, – продолжилась речь, – ваши туннели станут страшным открытием для их отчаянья и безысходности. Свежие трупы заполнят морги, слухи заполонят улицы, а улицы озлобленные люди.

Старик упёрся на костыль, взял долгую паузу отдышаться. Эта слабость вряд ли позволит ему заговорить вновь. На освободившуюся сцену полез организатор.

– Ещё раз повторюсь, наши дорогие чиновники и спонсоры, безопасность людей для нас стоит выше и самых дорогих и роскошных мостов. Не будем потакать их глупости, однако же своей разумностью поможем обладателям слабо умности не быть загнанными в тупик своей неосознанностью.

Гости переглянулись, непонимание о чём идёт речь всегда отражается на их лицах гримасой неудовлетворённости. Когда к ней добавляется скука леди и джентльмены, демонстративно раскрывая рты, начинают протяжно зевать.

– Дорогие гости, – окинул всех собравшихся взглядом организатор, – мы переходим к главной части нашего показа. Я попрошу особого внимания. Особого внимания и одного добровольца.

Желающего в среде дорогих фраков, шёлковых платьев не просто найти, они начали переглядываться, пожимать плечами и кивать друг на друга.

– Самого… ммм… колоритного, – дополняет своё предложение организатор. Перелетает из одной руки в другую трость.

– Может быть, вы? – голос из толпы.

– А может быть, вы? – тут же слышится в ответ. А шоу оживляет их. Слушать не любят, им всё показывать.

– Давайте вас, – подскочила леди в чепчике к престарелой даме с короткой стрижкой.

– Сдурела, милочка!

– Вас! – прервал шум суматохи организатор, вытянул трость в направлении столпотворения массы. – Попрошу вас!

Каждый посчитал своим долгом проследить воображаемую линию от трости к человеку. Только самому избраннику отслеживать собственно нечего. Решив держаться подальше от толпы, должно быть, вызвал на себя несправедливый интерес.

– Меня?! – воскликнул старик, подскочил вместе со своим костылём.

Организатор нахмурился, покачал тростью.

– Нет, не вас, ваше участие надолго затянется, – буркнул, после снова громко и радостно. – Вас!

Толстый мужик в чёрном пиджаке со здоровенным круглым животом… Его крупногабаритное тело и взглядом так просто не обойдёшь.

– Меня? – очень неохотно отозвался господин, приученный потакать жене, он и отказывать не умеет. Манера речи, как если бы рот был полон слюней или лишён зубов.

– Да, да, вас. Не бойтесь. Вы станете первым пользователем безопасных зон. Это огромная честь.

Мистер оглядел туннель, куда его так старательно пытаются запихнуть, кажется, там ему одному тесно будет. Вагон поезда никак не вписывается по габаритам с его мясистым телом. Естественно не найдя себе место в каменной дыре, начал искать защиту в морщинистом лице жены. И только та раскрыла розовые губы, ссохшийся рот.

– Мистер, в безопасных зонах будут прятаться дети, женщины и старики, – взял слово организатор, – Неужели, вы боитесь, что в них не найдётся места для взрослого крепкого мужчины?

– Мистер, не бойтесь! – выкрикнула женщина – экономистка проекта.

– Мистер, мы вас поддержим! – тут же берётся за дело толпа. Её роль – подогревать шоу. Зачем их ещё надо было всех звать?

– Давайте, мистер, вас никто не даст в обиду! Просим!

– Мистер! Мистер! Мистер!

– А… а… Что?.. Нет, – никак не соберёт слова неказистая жена толстого господина. Топчется на своих кривых ножках.

– Мистер! Просим! Мистер!

Дальше дело за ними. Организатор же ненадолго отстранился от основного шума, поднял руку, отодвинул рукав пиджака. Из-под рубашки выглянул дисплей часов.

Всестороннее внимание не каждому по душе, под напором их голосов толстый господин дёрнулся в сторону туннеля.