Рот машиниста раскрылся, его лицо охватило настоящее безумие. Занял подходящее место рядом с полуживыми фарфоровыми куклами. И неизвестно смог бы разлучиться с лицом мертвеца, коему он становится всё более подобен. От зрелища оторвала рука живой женщины. Крепко схватила старика за запястье. Холодные и отчего-то мокрые пальцы у неё.

– Помогите, – едва различимо просипела девушка. Её вторая рука принялась демонстрировать машинисту свою страшную тайну. Откинула край куртки, освободила правую ногу. Та мокрая, она же судорожно дрожит, но и не только. В бедро чуть выше колена вбит ещё один огромный костыль. Проходит инструмент насквозь через кожу, плоть, кость. Порвалась нога, зияет в ней дыра.

– Помогите, – снова её леденящий шёпот. Сильнее впиваются в запястье старика пальцы. Ногти внедряются в кожу. Машинист же взвыл от страха. Отворачивается, закрывает глаза. Его до сего момента омертвевшие руки принялись отрывать от себя чужие пальцы. Выпал из ладони перцовый баллончик, защита, на которую всю жизнь уповал. Здесь в тени вагонов перец и соль лишь приправа.

– Не могу, не могу, – мямлит он. – Отпустите, прошу.

Вырвался, отшагнул назад. Глаза в поисках источников защиты, средств помощи оторвались от тянущей к нему руки девушки, забегали по сторонам. Его взывание тут же встретили глаза десятка остальных пассажиров. Никак они обеспокоены, встревожены, взволнованы. Смотрят на него через вспотевшее окошко соседнего вагона.

– Помогите, – уже взмолился старик. Почти рыдает, почти сорвался кричать.

Бледные лица, расплывающиеся контуры, темнота вокруг глаз, стеклянные зрачки. Пассажиры глухи, у пассажиров остыли чувства.

Созидатель их страданий и смерти идёт по вагонам. Сейчас он уже стоит за спиной.

…

Станции поездов.

– Мистер Мо́рроу, капитан полиции центрального управления? – проговорил, растягивая каждое слово, рослый мужчина в чёрной полицейской форме. Фуражка на голове, тяжёлый пулемёт свисает с плеча. В руках предложенное ему удостоверение.

– Я, – слово с другой стороны красной ленты, отделяющей станцию поезда от остальной площади маленьких магазинчиков.

– Что вас… сюда привело? – в голосе сотрудника безопасности много сомнений, как и недоверия к незнакомцу издалека.

– Послан командованием для помощи в расследовании массового убийства. Катастрофа прогремела на всю страну. Люди требуют найти виновных.

К блокпосту полиции подступил весьма молодой человек. Вернее, он создаёт подобное впечатление. Не зная наперёд, его реальный возраст будет крайне проблематично определить. При тридцати двух годах он выглядит не старше двадцати. Серые глаза, гладко выбритые щёки, зачёсанные набок волосы. Несерьёзность внешности подчёркивают и модные синие джинсы с разрезами на коленях, к чему дополняются молодёжная куртка, торчащие из кармана чёрные очки. В нём сложно узнать взрослого мужчину, а ещё сложнее признать капитана полиции. Вот и сотрудник безопасности сбит с толку. Переводит взгляд с удостоверения на человека перед собой.

– И… – замялся полицейский, – я думаю, мне нужно связаться с… ааа… руководством.

– О, сообщите им всем, генералам и губернаторам. Не забудьте про прессу и буфетчицу из соседнего кафе, – объявил мистер Морроу, вылавливая из рук сотрудника безопасности обратно своё удостоверение. – Пока же не мешайте работать.

Не страдающий лишней застенчивостью капитан полиции нырнул под красную ленту.

– Амм… – попытался как-то возразить рослый полицейский, хвостом последовал за новоприбывшим офицером. – Мистер Морроу, мне нужно сообщить о вашем прибытии. Я не могу позволить вам находиться на месте преступления.

– Почему здесь так много людей? – перебил капитан, взглядом окинул около полсотни прохожих, толпящихся у границы с красной лентой. Зеваки, решившие разнообразить будничное утро реалити-шоу про убийства маньяка. Ужаснувшая многих истина этих чудиков только завлекает. Затягивает на мусорные контейнеры и крыши домов.

– Мы же не можем зачистить весь квартал, – тут же поспевает полицейский.

– Стоило хотя бы освободить станцию, – предложил капитан.

– Ах, мистер Морроу, – вздохнул сотрудник безопасности, – я этим и занимаюсь, пытаясь прогнать вас подальше за красную ленту.

Они так и следуют шаг за шагом, друг за другом по грязи, неубранной с плитки, по кучам, облетевших листьев.

– Мистер Морроу, задыхается сотрудник безопасности, – я не оспариваю ваши полномочия находиться здесь, но мы должны проследовать стандартной процедуре. Понимаете… Я… начальник службы безопасности должен быть уведомлен. Из-за вас у меня будут проблемы.

Капитана центрального управления в настоящий момент не сильно интересуют должностные инструкции крутящегося под ногами полицейского. Его желание выслужиться, быть угодным. Не волнует. Тем более сейчас, когда этот поезд, про которого уже столько наговорили… источник страха, поезд смерти, рейс из ада, рельсы скорби, движущийся морг, локомотив мёртвых. Ужас. Скорбь. Страх. Паника. Хаос. Смерть. Он прямо перед ним. Красавец. Возвышается над платформой метра на четыре, за собой скрывает большинство построек по ту сторону железнодорожных линий. Поржавевший корпус не уменьшает величие форм. И в застывшем чудовище чувствуется вся его потенциальная мощь.

Поезд, последняя остановка затянулась. И да, она стала последней для многих. Люди в автобусах, прохожие на улицах, водители такси говорили, что в окна выглядывают призраки убитых. Мол, стоят у стёкол бледные лица, смотрят на тех живых, кто пройтись по станции решился. Мертвецы с чёрными глазами-дырами. Так нет, там одна пустота. Мутные стёкла, блики белого света.

Морроу остановился перед двумя раскрытыми дверьми. Изнутри исходит нечто ужасное, спускается по ступеням на перрон. Оно, как льстивая дворняга, кружится около ног. Это не разложение и не гниение, не сырость и не прение. Это вообще не запах. Что-то иное. То ощущается не рецепторами носа. Сердце начинает громче стучать, замедляется движение в венах крови. Мурашки – обязательная часть предстоящего зрелища, как и холод. От последнего приходится прятаться, опуская голову ниже в воротник куртки.

Капитан вскинул голову набок, взгляд устремился к линии уходящих вдаль вагонов. Много их, что и не сосчитать. До конца, как и с конца до противоположного края, пришлось бы долго идти. Уж можно уверенно сказать, ибо сейчас видны все вплоть до последнего. Выходит, конечная. Это странное чувство смотреть…

– Мистер Морроу, – перед лицом возник неуёмный полицейский, – я попрошу пройти к… Мистер Морроу, вы переходите все границы! Мистер Морроу…

Капитан заскочил в вагон. По внешнюю сторону железной обшивки белый день, по эту царствует сумрак. Никто из полицейских так и не развесил окна, после яркости улицы здесь невероятно темно. Ворвавшийся внутрь офицер прищурился, одновременно подставил к глазам ладонь, как если бы это могло помочь бороться с темнотой. Здесь было бы одиноко и серо, если не два трупа и остерегающий их человек. Что до последнего, некий сотрудник в форме, он, наполовину спрятавшийся за креслами, склонился над мертвецом. Не замечая вошедших, неизвестный и странный офицер продолжает досконально изучать тело убитой девушки. Держит за плечи и буквально дышит ей в лицо. Она с отвисшей челюстью, с запавшими глазами, должно быть, не заслуживает такого пристального зрительного контакта.

– Мистер Морроу, – вполголоса зашипел неотстающий ни на шаг верный страж полицейских интересов, одёрнул капитана за руку, – вы мешаете следствию. Настоятельно попрошу вас покинуть следственную зону, в ином случае мне придётся вызвать охрану.

Что же такое, шипит как змея.

На очередное воззвание куда сильнее отреагировал человек, возящийся с трупами. Отскочил от мёртвого тела, как если бы она прошептала ему что-то нескромное на ухо. Не зная куда деть свои глаза, взволнованный сотрудник повернулся к гостям. Короткий испуг по-настоящему завладел им. Встревожила неожиданность или за время продолжительного зрительного контакта с лицом мёртвой девушки ужас с её натуры скопировался на него самого. Ко всему огню чувств на его покрасневших щеках заиграло смущение, заслезились глаза. А всё же губы прошептали.