— О вернулся, — разорались картины, когда единственная свеча в коридоре осветила лицо.

— Отца видел? — интересовались некоторые не один раз.

— Слава Салазару, это закончилось быстро, — скорее всего голос принадлежал его молодой тётушки с портрета.

Обращать внимание на них не обязательно. Сейчас бы убедиться во всём хорошем, что он себе в камере наплёл в попытке «не думать». За дверью, на тёплом чёрном ковре пристроилась Мори, видимо спать на пороге ей разонравилось.

— Хозяин? — тихо спросила она, не сразу сообразив. — Господин Драко! Это взаправду вы? Ах, мне чудится от недосыпа.

Тон голоса повышался, Нарцисса в комнате неподалёку могла подскочить на шум и тогда сна ему не видать.

— Тише, утром обо всё поговорим, — улёгся он на кровать, стоящую в заправленном виде. Раньше, когда Скорпиус не мог заснуть в детской, он брал его спать к себе, а позже оборудовал все условия в шаговой доступности, иначе от аппарации у детей возникают проблемы. Помнил все тонкости как вчера.

Драко искренне надеялся, как минимум, на два часа спокойного сна на чём-то приличном. А за обедом он торжественно расскажет историю своего проживания в тюремной камере.

***

Гермиона ушла от друзей в третьем часу ночи. Как превосходно пустовал дом её родителей, среди слоя пыли в котором могла найтись кровать. Каждую мелочь в Малфое и их возможном союзе можно обсуждать до самого утра и на этом не исчерпать темы.

Возвращаться в Мэнор при смутных обстоятельствах, по меньшей мере — странно. Назвать появление без причины в чужом доме привычкой, вполне сошло бы для правды, но она прекрасно понимает, что самое время начать отвыкать. Завтра утром, на пороге в другой части Англии, домовые эльфы уже упакуют её вещи.

Да поздравьте же Драко Малфоя с разводом, кто-нибудь.

Пара месяцев вместе прошла лучше ожидаемого — на уровне идеала. Огромная библиотека, сад, дом, полный неизведанных традиций, не глупые собеседники, ребёнок, эльфы с кучей талантов, портреты и призраки с узколобством — звучало как жизнь, о которой она смутно могла помечтать. Раньше ей и мечтать было некогда, но если бы начала, то половина из списка бы бесспорно попала в них.

Диван даже расстилать не потребовалось. Достаточно пледа сверху. Усталость дозволяла спать ей на любой горизонтальной поверхности. Не успеешь прикрыть глаза — и утро. А этим утром в твою дверь настойчиво названивают.

— Гермиона! — взвыла Джинни. Напряжение, удивление, но без паники. Определённо разговор о вчерашнем. Жена Гарри и мёртвого достанет в последнее время — квидичч благотворно влияет на способности к диалогу.

— Малфой припёрся на порог нашего дома спрашивать где же ты, — выдохнула она. Складывается впечатление, словно она оббегала половину Лондона на одном дыхании. — У меня, кхм, — прочистила горло для понижения тона, — имеется разговор к Грейнджер.

О, тон Джинни передавал всю картину целиком. Зачем заявился Драко за ней не ясно вовсе, но после вчерашнего не прошло и недели. Остыть Гарри элементарно не позволили. Можно будет поставить минимум десять галеонов на драку и минимум двадцать на озлобленно-колкую беседу двух неприятелей.

— Пошли быстрей, — моментально отозвалось Гермиона, обуваясь. Ей на удивление повезло лечь спать в одежде и так же повезло её не особо помять

Пришёл требовать развода в нетерпение избавиться от грязнокровки близ себя? Или поговорить о том как трагичнее обыграть их развод. После вчерашнего, скептичность перешла красную отметку и распространялась на всё, даже на плохо лежащие волосы Джинни от бега.

Метро после девяти утра не сильно забито людьми, но автобусом они всё равно добрались быстрее. И за это самое «быстрее» Уизли успела обсудить с ней на счёт Малфоя практически каждую мелочь.

— Я всё ещё не знаю, что сказать, — повернулась Гермиона назад.

— Скажи «да», развод в вашей… ситуации получить проще некуда, а вернуться назад нельзя, — заключила уже в третий раз подруга, только немного другими словами. — …Так Гарри сказал.

То есть, они уже давно посоветовались, когда могли поспать. И надо ли их отругать или поблагодарить?

Дверь отворил Гарри с совершенно ровным настроением. Ни одна мимическая морщинка не изогнулась, выдавая реакцию.

— Проходи, — заявил он. И снова размытые эмоции в голосе.

Провёл до гостиной и велел остальным в лице домового эльфа и жены спуститься вниз, замыкая процессию из уходящих. Как же вовремя её оставили одну.

— Поттер всегда был разговорчив, а вот моя мать не особо. Совершенно разные люди, — начал Малфой. О, с каким же пафосом начинались его речи. — Во мнениях они сегодняшним утром, однако, сошлись.

Договаривать не требовалось — во мнение о влюблённости Грейнджер. Говорит так, будто она единственная из двух сторон испытывает что-то. Ладошки слегка вспотели от непредсказуемости ответа.

— Проанализировав ситуацию, как это сделала и ты, Гермиона Грейнджер самая умная ведьма в классе… — предотвратил отрицание сразу.

— Можем и не разводиться, — предала остатки спокойствия голосу, демонстрируя лже-превосходство над ним, перебивая последние слова.

— Думаю меня и так всё устраивает, — не осознав смысл сказанного Гермионой, закончил он фразу. — Прости, не повторишь?

— Я могу и не разводиться, — более уверенно произнесла она.

Малфой готов поклясться, что оглох пару секунд назад и у него галлюцинации. Они оба играли в непринуждённость. По-плебейски вспотевшие ладони похолодели от услышанного. Совместная жизнь с новой леди Малфой поразит общественность. За их реакцию в живую он готов был отдать тысячу галлеонов, а за ответ Грейнджер — все пять. В этой комнате навряд ли сходилась во мнениях больше, чем одна сторона. Поистине исторический момент. И стоило всего-то поработать над общей проблемой.

Начинается их семейная жизнь на ноте одолжения перед желанным.

========== Эпилог ==========

Вокзал, к десяти часам полный людей, давно знаком Драко. Маглы ни на грамм не удивлялись обилию детей на платформе, ведь своих они тоже отправляли в школы. Каждый спор на их счёт в магическом мире завершался фразой представителей министерства о том, что не так сильно они и различаются: научились делать двигающиеся фотографии, предметы быта заменили на электронные аналоги. Основная суть трёхчасового и практически беспрерывного монолога Гермионы в том, что за отсутствием магии они упрощают жизнь техникой и хитростями, как то любят слизеринцы.

Скорпиус в третий раз шёл в школу. Становление его на путь волшебства предначертано самой судьбой. А с недетской находчивостью в каких-то ситуациях и блестящей родословной — о факультете речь не заходила. Обсуждение очевидного — пустая трата времени. Истинный слизеринец. А вот его младший сын по-прежнему вызывал множество вопросов. Офьюкус*, змей от самого рождения скользок и колок во всех словах. Порой складывалось впечатление, что детская наивность не передалась ему вовсе. Предпочтение сказать жестокую правду лишало его золотой середины между враньём и истиной для смягчения эффекта, присущей страшему сыну. Точно известно только то, что не Пуффендуй.

— Мама останется на работе, с нами же отец, — сделал вывод Офьюкус.

— Она обещала, значит придёт, — раздражённо перебил брата виновник торжества. С разницей в три года, они ладили совершенно плохо. Скорпиус по натуре мечтатель, а брат — реалист.

На семейство Малфой по прежнему с любопытством оглядывались прохожие. В основном колдуны, знающие, что они редко появляются на людях. Их, как казалось, прошедшие десять с лишним лет мучал вопрос о том, правда ли Гермиона Грейнджер вышла замуж за своего врага. И вот они продолжали шептаться, кидаясь взглядами на младшего сына. Практически не заметна схожесть, истинный Малфой. Разве что спутанные, немного вьющиеся волосы. И нос, такой же маленький и любопытный. У самых смелых сплетников несомненно появились теории о том, кто же мать второго ребёнка на самом деле и сколько жён убил Малфой в своём доме.