— А письмо месячной давности о суде? Там говорилось про пересмотре дела Отделом Тайн лично при вашей явке с альтернативными идеями восьмого августа, — продолжал он расспрос.

— Нет, определённо нет, — в её душе уже закрались сомнения на счёт доставочного круговорота в Мэноре.

— И мистер Поттер видимо тоже, раз вы не в курсе, — сделал вывод с небольшим вопрошанием для подтверждения своих слов.

— Да, мне ничего не приходило, — ответил Гарри.

Ник Бадр — последний человек, с которым хотелось бы вступать в конфликт. То, как презрительно одаривал он своего якобы верного сотрудника взглядом, поразило даже гостей, ставших невольными свидетелями случившегося.

— Мистер Барэф, я не требую с вас объяснений сейчас, но прошу покинуть нас для подготовки достаточно хороших обяснений в письменном виде, — глава Отдела Тайн перешёл в наступление самым гуманным из способов, крутившихся у ребят в голове.

Человек, источающий наибольшую подозрительность и опасность, слился с невероятной лёгкостью. От души отлёг предпоследний большой камень.

Переговоры между гостями оживились. Очевидно, они сами в замешательстве: Министерство магии — серьёзный орган, управляющий немалым количеством людей — имеет внутренний раскол. Они будто бы оказались третьей стороной конфликта, вовлечённой из-за неспособности обеих сторон прийти к компромиссу. А позвала их какая-то, возомнившая себя умной на фоне остальных, особа.

Да, сомнительное удовольствие от участия.

Некое молчание сохраняло неполноту. Шепотки не угасли. По настроению улавливаемых фраз читалось нечто неблагоприятное. Их попусту могли подтолкнуть на решение проблемы самостоятельно. Наконец главный из гостей решился озвучить вердикт.

— Вы полностью возьмёте отвественность на себя, без каких-либо обвинений конфидерации, — вчитывался в надпись на бейдже Ника для дополнительных причин на снисходительную помощь.

— Безусловно, — отозвался Гарри.

Казалось хрупкое «да» держалось на авторитетах Гарри и Невилла — часто взгляды сходились на них, а диалог и случайные вопросы адресовывались им. После тягучих пяти минут немых «хоть бы», полностью лишённых элементарных, недавно летающих во всю, шёпотков.

— Дальше направо? — отвлёк всех глупым вопросом Рон, знающий, что так разбавит обстановку.

Ник одобрительно кивнул. Как-то неловко говорить что-либо, когда на ваших глазах уволили сотрудника. Даже Невилл, пристроившийся в разговор с американцем Боном средних лет, предпочёл минуту молчания. Вот-вот летали искры зарождающихся вопросов, но никто не решался их озвучить, пока сам Ник не ответил на них.

— Есть более влиятельные существа чем я, которым выгодна нынешня политика, поэтому поторопитесь с проблемой. — на развороте предупредил глава отдела. — Любопытство миссис Малфой или мисс Грейнджер, как она привыкла себя называть, встрепенуло большие силы, но ломать всё заново никто не будет.

Гермионе жутко зачесало язык возразить, но что — она не знала. И знать не понадобилось. Всё внимание обратилось к изогнутой кованой чёрным двери. Тонки узоры металла являлись трубами для циркуляции амортенции, которая скапывая вниз на всех четырёх окончаниях, слабо горя розово-красным пламенем у порога. Любовь действительно можно представить так — текущая по венам; запутанных разногласиями и проблемами эмоция, проходящая трансформацию и испаряясь большей частью от проблем, вытекая в итог мелкими крупицами истинной неугасающей любви.

— Удивительно, — прошептал Нэвилл в тишину, поэтому услышали практически все, невольно соглашаясь со словами.

Сотрудник, мельтешащий до этого позади остальных, обеспокоенно оглядывался по сторонам, потеряв собеседника в виде Барэфа. Он с большой потугой на лице заставил себя дёрнуть за огромный напольный рычаг в двух метрах от самой двери. Почему-то на его уход из толпы отреагировал Невилл, дёргая за рукава Гарри и Гермиону. С этим человеком связано освобождение из тюрьмы, видимо.

— Было бы неплохо, если бы посторонние не шли с нами, — бросил обращение к главе отдела Гарри.

— Посторонние в этом деле, пожалуй все, кроме мистера Ника и наших гостей, — добавила Гермиона, спланировано огрызнувшись.

— Миссис Малфой, как знаток законов и автор письма, прошу вас нести ответственность и проследовать с нами, — обратился к ней старик, поправляя свой портфель.

— И верно, без той тысячи с лишним подписей, мы бы не приехали сюда — таковы законы, — выразил восхищение главный среди гостей.

Гермиона была вызвана в кабинет вместе с главой Конфедерации. Как зачинщик письма, она несла полную ответственность за их приезд. В том время как починка и оценка проблемы официально началась под присмотром двух мракоборцев и Невилла. Вопрос с переменой позиций главенствующих у власти не теряет актуальности никогда, а с ныне распространившемся шумом, каждый влиятельный маг вкурсе прибытия американской делегации.

— Надеюсь, вы знаете, что говорить представителям Высшего Совета о способе починки, чтобы они не рисковали уничтожить наши старания и поскорее смирились с самовольствием, — нервно постукивал Ник по столу.

Действительно, дел натворили немалых, а уничтожить всё могли в момент. Единственная причина успеха кроется в том, что проблема была недооценена. В их глазах не существовало средства спасения, а планы на ближайшие десятилетия давно томились на полках. По словам Ника — это по одному тайному представителю магического сообщества разных видов: кентавров, великанов, эльфов и других. Сила, ум, богатство превосходят остальных представителей их вида.

— Единственным, более-менее подходящим по свойствам, является заклинание востановления сломанного, вкупе с зельеми мимбулюсы для остановления потока и деронны с сердцем единорога.

— Которое возвращает к жизни? — вспомнился случай с Волан-де-Мортом у иностранца.

— Возвращает прежний облик, оно тоже очень известно в тёмных кругах, — закончил Ник. — Превосходно мисс Грейнджер, многоуровневый подход, свойственный маглам, очень быстро оправдается у тех, кто привык решать всё одним действием. Жаль, мы не сможем опробовать ваши старания на практики. Отныне мы хранители этой прекрасной легенды о умной маглорождённой и всемогущих магов Конфедерации.

Главное помнить, что горстка влияния на магическое сообщество — легко им управляет и первые годы пройдут в адаптации к нынешним условиям жизни, а дальше они могут и начать мстить за лишения отличного рычага власти.

***

— Пять месяцев больничного вынудили меня прекратить починку Зала Предсказаний и застопорить все работы, — ответил на вопрос Гарри, заданный за гостеприимным ужином. — Поверьте, мистер Поттер, есть люди в Отделе Тайны повлиятельнее меня, желающие контролировать общество и их приказом было: «Зал предсказаний — первостепенная задача, Любовь и так хороша».

Двое из делегации оставались на следующий месяц для приготовления особо опасного зелья по рецепту угнетённых великанов: оно способно стать любым недостающим ингредиентом для зелий с использованием закончившихся в природе и мире компонентов. Комната любви была построена для хранения этой самой любви, «истинная амортенция», существовавшая с основы мира, буквально являлась любовью, переделанной знаменитым магом-индейцем в компонентное составляющее с использованием магии утерянной тысячи лет назад — магии извлечения чувств. Комната в Министерстве построена на основе одного из последних сосудов, добытых во времена заселения Английской колонии.

История потрясающе интересная, а зелье восполняющее любой ингредиент требовало детального изучения. Поломка произошла по естественной причине — стекло другой прочности в одной из частей лопнуло и часть любви вытекла и испарилась к моменту мало-мальского задела разлома. Большой поток любви магов не останавливал комнату, заставлял стекло дрожать под напором. Последний тяжёлый камень отлёг от сердца после точного согласия в помощи.

— Гермиона, — подсел к ней Невилл. — А если те люди, которым всё это выгодно, захотят заново порушить всё?