Я поспешно попрощался с Анной и покачал головой:

– Пока нет.

Холли встревоженно выглянула из большого круглого окна, как будто этот гадкий мистер Крамп мог подъехать в любую минуту. Вся дрожа, она улыбнулась мне:

– На улице ещё полно народу! Как ты считаешь, может, стоит отложить побег до ночи? Знаешь… кажется, мне всё-таки немного страшно.

Как утешают девочек?

– Всё будет хорошо, вот увидишь, – сказал я и сам почувствовал, как неубедительно прозвучали мои слова. Ведь её враг с помощниками могли в любой момент появиться на пороге.

– Ладно, – неуверенно отозвалась Холли. – Как насчёт полуночи? В полночь я сбегу! Я за вами зайду, хорошо?

Я выудил из своих вещей пять мятых двадцатидолларовых купюр:

– Вот, возьми. Они тебе могут пригодиться, когда будешь в бегах: если сосновые шишки вдруг закончатся или ещё чего.

Холли порывисто обняла меня и крепко прижала к себе:

– Караг, ты просто золото, по-другому не скажешь! Я их тебе верну, как только смогу.

Я был тронут и тоже обнял её.

Холли унеслась прочь, чтобы спрятать деньги в сумке с вещами. Когда она вернулась, мы решили немного отдохнуть перед напряжённой ночью. Холли, Брэндон, Дориан и я устроились перед телевизором и включили первую часть фильма «Назад в будущее», который рекомендовала нам на человековедении мисс Кэллоуэй. Близнецы-вороны на всякий случай посменно дежурили на деревьях у парковки, чтобы сразу же предупредить нас, если опекун вернётся уже сегодня.

Мне невольно вспомнилась наша последняя ночная вылазка. В тот раз она закончилась помятой машиной на шоссе и выговором для меня и Брэндона. Я надеялся, что на этот раз всё обойдётся.

Прошло несколько минут с начала фильма, и я заметил, что Лу снова собирается что-то написать на грифельной доске. Она убрала назад длинные тёмные волосы и грациозно подняла руку, держа в ней мел. Моё сердце учащённо забилось. Я собрал всё мужество, чтобы предложить ей посмотреть с нами фильм, но, едва открыл рот, рядом с ней вдруг бесшумно возникла другая девочка. Тикаани. Как это часто случалось, взгляд у неё был такой, будто она предпочитала завтракать маленькими крольчатами. Неудивительно, что Лу от испуга выронила мел.

– Что ты собираешься написать на этот раз? Ты сама всё это выдумываешь или берёшь из каких-нибудь книжек? – Тикаани скептически смотрела на доску.

– Ты меня напугала! – Лу подняла мел, хотела было что-то написать, но передумала. – Ну вот, теперь мне расхотелось. – Мельком взглянув на нас, она повернулась и ушла.

Тикаани пожала плечами, сунула руки в карманы и направилась к нам. Скользнув взглядом по экрану, она уставилась сквозь стеклянный купол в темноту. Её чёрные глаза были непроницаемы.

Я не стал скрывать, что сержусь на неё.

– Ты ведёшь себя почти как Джефри, – упрекнул я Тикаани.

Она окинула меня убийственным взглядом:

– Копытные слишком чувствительны!

– Волки тоже, – с ухмылкой заметил Дориан.

Всё ещё продолжая злиться, я уставился на экран, а когда снова поднял глаза, Тикаани уже исчезла.

В полночь Холли практически бесшумно проскользнула в нашу комнату, но я всё равно тут же проснулся и шёпотом спросил, всё ли в порядке, увидев, как она трясёт за плечо крепко спящего Брэндона.

– Пора! – пискнула она ему в ухо.

– А? Чего?! Что такое?! – Брэндон вскочил с кровати.

Я с трудом удержался от смеха.

– Волки все сидят по своим комнатам – я проверила, – шёпотом сообщила Холли. – А Труди играет в новую приставку, которую ей подарили на Рождество.

– Очень хорошо, всем совам не помешало бы обзавестись приставками, – тоже шёпотом ответил я. – А что учителя?

– Понятия не имею.

Мы встревоженно переглянулись. Если мистер Элвуд в обличье оленя-вапити сейчас наслаждается прекрасной ночью и первыми сочными травинками, мы можем попасться ему на глаза. И тогда побег закончится, даже не успев толком начаться.

Холли и я приняли звериное обличье ещё в комнате, а Брэндон тем временем запихал в полиэтиленовый мешок одежду Холли – в порядке исключения не пёструю, а земляного цвета. Холли собиралась закопать вещи в тайнике. Потом Брэндон подёргал заедающий засов на нашем большом круглом окне, пока тот наконец не открылся. Хотя уже наступила весна, в воздухе ещё пахло снегом.

Бесшумно ступая мягкими кошачьими лапами, я прокрался наружу и стал спускаться по гранитным плитам, поросшим травой, как вдруг мимо меня, словно крошечная молния, пролетела Холли. Брэндон карабкался за мной в человеческом обличье, кряхтя, когда ему приходилось совсем уж трудно.

Когда я поднял голову и огляделся вокруг, кончик моего хвоста начал беспокойно подёргиваться. В темноте я видел почти так же хорошо, как днём. Мои уши улавливали даже слабые шорохи: шуршание оленьего хомячка, который отправился на промысел, шум ветра в сосновых кронах.

Только я хотел сказать другим, что всё в порядке, как вдруг услышал чьё-то пуканье. Причём совсем рядом! Одновременно я увидел, как из-за дерева выходит маленький, толстый оборотень, оставивший на коре жёлтый ручеёк. О боже, это же наша учительница миссис Паркер, оборотень-мопс, которая ведёт у нас звероведение и изобразительное искусство! Ей-то что здесь делать?!

Остальные между тем тоже её заметили. Замерев от испуга, мы наблюдали, как мопс резвится по ночной лужайке и играет палочкой. Так-так, оказывается, миссис Паркер любит палочки – в этом она ни за что бы не призналась!

– Мимо неё нам не пройти, – раздался в моей голове обескураженный шёпот Брэндона.

Меня начинала охватывать паника. У мопсов, конечно, обоняние не такое острое, как у волков, но достаточно хорошее, и как скоро миссис Паркер нас здесь обнаружит – всего лишь вопрос времени.

Холли тоже пришла в ужас:

– Она наверняка поднимет тревогу, если увидит, что я убегаю!

– Может, нам удастся её отвлечь.

Ненадолго превратившись в человека, я подобрал с земли камень и швырнул его в противоположную от нас сторону. Он с шорохом упал в кусты – но миссис Паркер лишь на мгновение подняла голову и тут же продолжила игру.

– Эта дура ведёт себя будто домашний питомец!.. – с бессильной яростью заметила Холли. Она презирала оборотней, которые жили в обличье домашних животных, и частенько подкалывала Дориана, который бо́льшую часть жизни провёл в доме богатой семейной пары.

– Кто-то рассказывал, что она верит в призраков, – вдруг вспомнил я. – Может, притворимся привидениями?

Брэндон постучал себе по лбу:

– Привидения, которые пахнут бизоном, пумой и белкой?

– Я всё-таки попытаюсь, – коротко бросил я, бесшумно подбираясь к играющему мопсу с наветренной стороны.

Миссис Паркер меня не замечала. Оказавшись достаточно близко, я спрятался за деревом, где меня не было видно, и снова превратился в человека. Быстро прикинув, что могло бы сказать привидение, я прошептал загробным голосом:

– Я неупокоенная душа… Следуй за мной, я отведу тебя в потусторонний мир…

Эффект оказался ошеломительным. Миссис Паркер взвыла и расширенными от страха глазами уставилась в мою сторону. Шерсть на её загривке встала дыбом, и она, заскулив, обратилась в бегство и помчалась к одной из дверей.

Надо же, получилось!

Когда я вернулся, торжествующая Холли легонько толкнула меня:

– Эй, призрак из тебя вышел то, что надо! А теперь бежим!