Меня воспитывали так, что я всегда и во всём должна быть идеальной, лучше остальных. И я пытаюсь делать всё для этого, отставив своё здоровье и потребности на задний план.

Только я возвращаюсь к тому, что мне помешали сделать, как дверь хлопает вновь.

— Я старался вернуться как можно быстрее, — он невинно улыбается, держа в руках два стаканчика кофе и бумажный пакетик, по всей видимости, с чем-то сладким.

Его кудряшки забавно растрепались на ветру, а красный от холода нос только дополнял образ милого мальчишки. Совсем непохожего на заместителя директора.

— Я составлю тебе компанию, ты не против? До конца перерыва ещё десять минут, — он смотрит прямо в мои глаза, ожидая рассмотреть там согласие. — Отложи эти бумажки хоть на чуть-чуть. Ты такая бледная, что скоро и сама сливаться с ними начнёшь.

Его нос недовольно морщится, на что я лишь театрально закатываю глаза.

Меня вправду трогает его забота. Но это что-то абсолютно иное, что должно быть между нами.

— К чему всё это? — сдаюсь, убирая бланки в сторону, чтобы освободить поверхность.

— Ты о кофе? — он смеётся, подставляя мне мой напиток, — Не могу смотреть на то, как ты изнуряешь себя этим всем.

— А разве моё здоровье касается тебя? – я с любопытством смотрю на него, будто пытаясь прочитать.

— Не хочу лишиться такого начальника, — его взгляд внимательно пробегает по моему лицу, от чего тело пробивает на мелкую, практически незаметную дрожь. В любом случае скидываю всё на низкую температуру в помещении. — Тем более, мне показалось, что мы могли бы стать друзьями.

— Предпочту остановиться на чисто рабочих отношениях, — хмыкаю, сложив руки в замок.

— Ревнивый парень? — он ухмыляется, параллельно опустошая пакет, в котором лежало несколько упаковок печенья, что пекли в той кофейне, где я пропадала довольно часто. — Мне сказали, что это твоё любимое.

Моё лицо смягчается, а губы слегка растягиваются в улыбке, когда я слышу это, но в ту же минуту делаю себе пометку «убить Клаву». Очевидно, что об этом рассказала она.

— Нет, не из-за этого. Просто так будет комфортней.

— Не могу поверить, что ты такая зануда, — с насмешкой произнёс парень, размешивая сахар в своём кофе.

— Гордеев, — тут же возмутилась, на что получила лишь смешок.

— Слишком официально, тем более, стоит признать, что звучит это довольно горячо.

Его довольная физиономия вмиг начала до жути раздражать. Будь моя воля, я бы с радостью прихлопнула его чем-то тяжелым.

— Надеюсь, что в дальнейшем мы обойдёмся без таких шуток, ибо они очень сильно влияют на твою репутацию в моих глазах.

— И всё же, ты и правда зануда, — пробурчал парень. — Читая твои мысли, могу с уверенностью сказать, что ты проклинаешь время за то, что оно идёт так долго. Что-то типа «Я бы выставила его за дверь сейчас же, но с моей стороны это будет некультурно».

— В точку, — усмехаюсь ему в ответ, делая глоток согревающего напитка.

От его присутствия меня с ног до головы пробирает легкий мандраж.

— Окей, пусть будет, по-твоему. Хорошего дня, — мне кажется, что его только забавляло происходящее.

Одарив меня своей лучшей улыбкой, Гордеев оставил меня наедине с моими мыслями. К работе я вернуться так и не смогла.

========== Потерянное счастье ==========

Небо плотно покрыто тяжелыми тучами, что не оставляют солнцу даже сантиметра, чтобы пропустить сквозь серые облака свои согревающие лучи. Плотнее укутываюсь в тёплый горчичный кардиган, другой рукой придерживая сумку, что так и норовит слететь с плеча.

Чувствую на оголённых участках кожи капли начинающегося дождя, от чего ускоряю шаг.

Такая знакомая, но изменённая временем местность нагоняет грустную улыбку. Прошло уже два года, как я съехала в отдельную квартиру от родителей, но благодаря тому, что нужны некоторые документы, вновь пересекаю этот порог.

Ключ с трудом проворачивается, даже под натиском. Очевидно, тут давно никого не было.

Небрежно отбросив ключ на комод при входе, мельком пробегаю взглядом по коридору.

— Он снял все фотографии, — горько усмехаюсь себе под нос.

Укол совести нагоняет стыд за то, как я вела себя со своим отцом в последние месяцы, а то и годы его жизни, оставив абсолютно одного в пустых стенах и забывшись в собственной глупой, детской обиде.

Должно быть ему было поистине сложно терять супругу, зная, что никак не можешь ей помочь, если сейчас стены, которые были увешены снимками, полностью голые. Когда дочь в добавок метала в его сторону лишь мимолётные взгляды.

— Он убрал всё, что могло напоминать о нас, — шепчу, рукой проводя по пыльному столику, на котором мама любила оставлять флакончики своих любимых духов.

Эти стены стали мне чужими, оставляя лишь очертания того, что было раньше. Уже нет той атмосферы, что витала тут несколькими годами ранее. Когда мама ещё была жива…

— А ведь когда-то всё было совсем иначе.

Тяжелый воздух давил на грудную клетку, заставляя поспешить туда, куда собиралась изначально.

Дверь в его кабинет была плотно закрыта, как и обычно. Он ненавидел, когда кто-то забывал вернуть её в такое состояние. Обхватив белую ручку рукой, открываю окно. Свежесть после дождя окутывает лёгкие, постепенно вытесняя старый воздух отсюда.

Здесь всё было противоположным кабинету на работе, нет такой тяги к мрачности. Молочного цвета стены, светлый стол и стул в тон с накинутой мягкой оббивкой.

Единственный цветок, что стоял на краю светлого стола, давно потерял свой окрас, добавляя ещё большей трагичности пустоте этой квартиры.

Без спешки подхожу к его рабочему месту. Нужные бумаги всегда лежали в столе, если мне не изменяет память.

Быстро перебираю кучу каких-то папок, проговаривая в голове название документа.

— Вот, — выдыхаю, отыскав нужный бланк и только хочу достать, как вместе с ним наполовину зацепляю что-то ещё.

Яркие фигурки, видно, что нарисованные маленьким ребёнком, стояли рядом, держась за руки. Над их головами ярко светило солнце, а под ногами была целая поляна цветов. Всё тут показывало счастье, которого так не хватало.

***

— А знаешь… — мечтательно протянула темноволосая девчонка, закрыв глаза, как только перешагнула через порог.

Из соседней комнаты долетали звуки рекламы, которая шла между сериями мультфильма. Это и подбило малышку пройтись по дому, чтобы скоротать время. Волосы забавно растрепались после короткого дневного сна, а уютная жёлтая пижама только подкрепляла возраст владелицы.

— Что? — как-то нарочно холодно отозвалась мама, наконец хоть на пару секунд оторвав взгляд от экрана, чтобы мельком глянуть на дочь.

— Тебя хоть что-то кроме этих цифр волнует? — с обидой воскликнула младшая, — Вырасту, никогда не буду такой, как ты.

Руки, в привычной манере, скрещиваются на груди, показывая обиду. Даже в повадках она пыталась подражать ей.

— И кем же ты хочешь быть? — этот наигранный интерес насмешкой слышался в голосе.

— Я хочу рисовать!

— Это несерьезно, — даже более грубо, чем планировалось изначально, тут же отрезала она, отмахнувшись от дочери.

***

Взгляд падает на неуклюжее подобие подписи в углу.

— Хотела стать художником, — грустно улыбаюсь, вспоминая все те амбиции и мечты, что сейчас были полностью затоптаны глубоко в землю.