— Ты слишком предсказуема.

Девушка тяжело дышит и пытается вырваться из моей стальной хватки, что каждый раз заканчивается крахом.

— Ты хотел меня убить? Делай это сейчас.

— Не страшно умирать? — хмыкаю.

— Страшно, но теперь я уверена в том, что мне незачем тут оставаться. Я вывозила только за счёт тебя, но знаешь, когда живёшь в иллюзии столько времени, уже не можешь наверняка знать, в каком месте заканчивается враньё, — её шепот кажется оглушающим в этой тишине.

— Вот что-что, но я никогда не лгал тебе о своих чувствах.

Громова стискивает зубы и вновь пытается вырваться.

— Отпусти меня.

— Нет.

— Я буду кричать.

— Попробуй.

Моя мнимая уверенность смешит и меня самого. Она замирает в кольце моих рук и молчит, вопреки своим заявлениям.

- Ты смог показать мне, что жизнь и вправду полна красок, - она издаёт глухой смешок, - я… полюбила и нашла смысл жить.

- Не надо этого, пожалуйста.

Слова Розы ранят не хуже самого острого ножа, что без сожалений кромсает тело.

Моя рука лезет в боковой карман олимпийки. У меня есть всё, чтобы довести дело к концу. Подушечками указательного и большого пальцев снимаю защитный колпачок с иглы шприца. Она сейчас слишком рассеянна, чтобы заметить эти действия.

— Поцелуй меня, — слетает с моих уст. И я осознаю это позднее, чем стоило бы.

— Только через мой труп, — шипит она.

Как иронично.

Я слышу, как она хватает ртом воздух. Рука сильнее сжимает шприц с лидокаином. Я загоняю иглу в сгиб её локтя и впускаю в кровь всё содержимое. Меня трясёт.

Роза вскрикивает и я в то же мгновенье затыкаю ей рот рукой, отбросив пустой укол в сторону кровати.

Она начинает брыкаться изо всех сил, мычит и старается откинуть мои руки, но я лишь крепче прижимаю её к себе.

Десять минут. Мне нужно продержаться всего десять минут.

Укол совести пронзал моё грешное тело каждый раз, как я смотрел в её глаза. Наполнены пережитой болью и такой искренней нежностью по отношению ко мне. Сердце обливалось кровью, когда она целовала меня, отдаваясь чувствам на полную. Всё в груди сжималось, когда я наблюдал, как страшно ей было довериться, но она переступила через свои убеждения, чтобы быть ближе со мной. И открывала себя на распашку, не зная ничего обо мне.

— Я монстр, — горько усмехнулся, смотря на своё отражение.

Даже сейчас, стоя тут в полном одиночестве, в отражении вижу её черты. Улыбку, в которой так мило растягивались её губы постоянно, как я касался её. Тонкие пальцы, вечно холодные ладошки, которые я так любил греть в своих.

Закрываю глаза. Запах её сладких цветочных духов, казалось, впитался практически во все мои вещи. Мы провели вместе так мало времени, но ей удалось оставить в моей памяти и жизни в целом яркий свет, что после так и обещает поглотить меня в непроглядную тьму. Внутренний голос кричит, что я убиваю свой последний шанс на счастье.

— Либо она, либо мы оба, — повторяю себе настановку босса свыше, что сейчас является единственной причиной, по которой я не отказался от этого задания.

Я убил… Убил не только её отца, а и всю ту светлую надежду внутри Розы. Я сломал её, даже не задумавшись. И сейчас, принеся в будни девушки немного тепла, варварски заберу и его.

Я говорил себе не играть с ней. Говорил себе не отходить от изначального плана: заполучить доверие, забрать бумаги и избавиться от последней в семье Громовых.

Это всё казалось безобидной игрой, в которую меня затянуло с головой, без шанса выбраться обратно.

С самого начала я знал: нам не построить своего счастья. И это медленно убивало меня, пока вовсе не сожгло до тла.

Вот-вот, и я расплачусь как маленький мальчишка.

Я крепче прижимаю ладонь к её рту, хотя в этом нет надобности: она не дышит. Крепко сжимаю челюсть, чтобы не закричать. Сердце разбивается в щепки.

«Задание выполнено, босс.»